Борьба за власть в партийно-государственном руководстве 1921-1941 гг.

ГЛАВА III. ПРАВЫЙ УКЛОН

3.1. Скрытая борьба в Политбюро

Не прошло и двух недель со дня окончания XV съезда, осудившего троцкизм и фракционность, как в Политбюро вновь разгорелась внутренняя борьба. Очередная неудача хлебозаготовок поставила страну на грань голодных бунтов и окончательно убедила Сталина в том, что модель НЭПа, оправдавшая

себя в короткий период 1924-1925 годов, не в состоянии дать неповоротливой индустриально-бюрократической машине достаточно средств, чтобы построить мощную индустрию. У крестьян был лишний хлеб, который они не могли обменять на качественные промтовары за отсутствием последних. На просьбы руководителей отдать хлеб добровольно крестьяне отвечали издевками. Дефицит хлебозаготовок составил около 100 миллионов пудов.

Для индустриального рывка нужен был хлеб, и Сталин решил взять его старыми опробованными военно-коммунистическими методами.6 января 1928 года от имени Политбюро сталинский секретариат выпускает чрезвычайные директивы местным парторганизациям - специальные заградительные отряды блокируют хлебопроизводящие районы и отбирают хлеб. Начинает активно применяться статья 107 Уголовного кодекса о «спекуляции» хлебом, под которую подводили и попытки реализовать хлеб рыночным путем.

Чрезвычайные меры, по существу заимствованные у оппозиции, дали хлеб в 1928 году, но отбили у крестьян желание производить его излишки. Производство хлеба упало.

Действия Сталина вызвали острый конфликт в руководстве. Противники сталинских методов - главный редактор «Правды» Н. Бухарин, председатель СНК А. Рыков и руководитель профсоюзов М. Томский с февраля стали критиковать Сталина на заседаниях руководящих органов. Они указывали на крестьянские восстания, вспыхнувшие вслед за действиями продотрядов. Было ясно, что крестьян уже не удастся застать врасплох, что они произведут меньше хлеба, спрячут излишки.

Резкие споры развернулись и по поводу планов роста промышленности. Какие темпы роста выдержит крестьянство? Уже в марте дошло до того, что Рыков попросился в отставку, но это вызнало решительные возражения у всех членов Политбюро.

Первое время конфликт в руководстве развивался подспудно. Агитационная машина начала критику «правого уклона» в партии. По именам «правых уклонистов» никто не называл, и даже руководитель партийной пропагандистской машины Бухарин усердствовал в критике этого таинственного уклона, чтобы никто не заподозрил его в правизне. Объединенный пленум ЦК и ЦКК 6-11 апреля 1928 года принял компромиссные резолюции, которые, с одной стороны, констатировали, «что указанные мероприятия партии, в известной своей части носившие чрезвычайный характер, обеспечили крупнейшие успехи в деле усиления хлебозаготовок», а с другой - осудили сопровождавшие столь успешную чрезвычайную кампанию «извращения и перегибы, допущенные местами со стороны советских и партийных органов», которые «фактически являются сползанием на рельсы продразверстки» [30, с.318]. ЦК обещал, что чрезвычайные меры не повторятся.

Но секретариат ЦК выпустил директиву об усилении кампании хлебозаготовок. Для ее проведения нужно было сломить сопротивление сельских верхов. Было принято обращение ЦК «За социалистическое переустройство деревни», которое допускало раскулачивание - уничтожение богатых хозяйств, раздачу их имущества беднякам и выселение кулаков.

Фактическое продолжение военно-коммунистической, «троцкистской» политики не могло не вызвать обострение споров в Политбюро. И дело было не только в хлебе. Ознакомившись с экспортным планом, Бухарин возмущенно писал Сталину: «Мы, при товарном голоде в стране, заставляем промышленность работать на экспорт». Вместо этого Бухарин предлагает «форсировать индустриализацию, работая на внутренние рынки» [26, Т.2, с.6]. Но как форсировать индустриализацию без экспорта? Если какие-то советские промтовары сохраняют конкурентоспособность на внешних рынках, то зачем продавать их крестьянам за хлеб, который тоже идет на экспорт. Экспорт - это возможность приобрести столь необходимые для индустриализации технологии. Товарный голод в стране все равно не преодолеть без индустриализации.

Сталин предпочитал согласовывать разногласия с Бухариным тет-а-тет, не вынося их на более широкий круг руководителей. Он сравнивал их союз с Гималаями, в то время как остальные лидеры - пигмеи. Разумеется, эти слова, даже сказанные в шутку, не предназначались для ушей «пигмеев». Но в момент одного из споров Бухарин их пересказал, что тут же вызвало скандал. После этого Сталин уже не пытался договориться о чем-либо с Бухариным в частном порядке.

Бухарин в частных разговорах стал называть Сталина «представителем неотроцкизма» [29, c, 347], а Сталин в своих выступлениях атаковал неведомого пока врага: «Есть люди, которые усматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству . Фокус, достойный реакционеров».

«Реакционер» не замедлил явиться. Заместитель министра финансов М. Фрумкин разослал членам ЦК письмо, в котором предложил прекратить разрушительные удары по зажиточным хозяйствам, да и против кулаков бороться только экономическими мерами. Это письмо возмутило Сталина - впервые его меры критиковались письменно. «Основная ошибка Фрумкина состоит в том, что он видит перед собой только одну задачу, задачу поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, полагая, что этим ограничивается, в основном, наше отношение к сельскому хозяйству» [8, Т.11, с.122].

Позиция Фрумкина незначительно отличалась от официальной, но он дерзнул сформулировать ее самостоятельно в письмах в ЦК. Поэтому именно его избрали на роль «правого уклониста», называемого по имени. Быть похожим на Фрумкина теперь стало политически опасным. Рыков пытался вывести в роли «правого уклониста» бывшего троцкиста Шатуновского. Но фигура Шатуновского была столь малозначительной, что ход Рыкова не удался. Пальму первенства в «правом уклоне» Сталин вручил именно Фрумкину, обвинив его в проведении буржуазно-либеральной идеологии, в стремлении обеспечить беспрепятственное развитие кулака. Сталин сильно исказил позиции Фрумкина, что тот легко доказал в ответном слове на ноябрьском пленуме ЦК. Фрумкин выступал против раскулачивания, но не против ограничения экономической свободы кулака и налогового давления на него.

Для повышения производительности труда в условиях того времени было необходимо высокопродуктивное сельское хозяйство. И оно возникало в индивидуальном секторе. Но фермер не устраивал большевиков как лидер деревни. Крупное хозяйство должно принадлежать не своевольным крестьянским верхам, а колхозам, контролируемым партией. Сталин считал, что «нужно добиваться того, чтобы в течение ближайших трех-четырех лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли дать государству хотя бы третью часть потребного хлеба» [26, c.5]. Эти планы казались очень смелыми в начале 1928 года и правоопортунистическими в конце 1929 года. Бухарин был не против коллективизации, но ведь она должна была быть сугубо добровольной, чтобы крестьяне трудились на коллектив лучше, чем на себя. Для этого нужна техника, которой пока нет: «Нас не вывезут колхозы, которые будут еще только «строиться» несколько лет. Оборотного капитала и машин мы им не сможем дать сразу» [44, с.38]. Бухарину и в голову не могло прийти, что колхозы можно строить без всяких оборотных средств, волевым образом меняя социальные отношения на селе. Поэтому, несмотря на критику Фрумкина Сталиным, Бухарин фактически солидаризировался с ним на июльском пленуме ЦК. Он не знал главного сталинского секрета - крупное некапиталистическое хозяйство[19] можно было сделать преобладающим на селе очень быстро.

 Скачать реферат