Причины краха династии Романовых

Потомки Петра Великого до вступления на престол Екатерины II в ранней допетровской и доекатерининской историографии считались, как правило, слабыми. Это особенно относиться к двум женщинам, возведенным на трон гвардией после короткого периода «правления» малолетнего Петра II: Анне, дочери сводного брата Петра Ивана V, которая первой из членов царского дома в 1710 г. вышла замуж за иностранца –

герцога Курляндского, и Елизавете, дочери самого Петра I. Восшествие на престол Елизаветы в 1741 г. Еще раз помешало переходу власти к преимущественно западноевропейской династии, поскольку малолетний Иван VI, как правнук Ивана V, был в большем родстве с домами Мекленбург-Шверин и Брауншвейг-Люнебург, чем с русской династией. Спустя двадцать лет не осталось ни одного чистокровного Романова.

Выбор Елизаветы при поиске наследника пал на ее племянника, герцога Карла Петера Ульриха Голштейн-Готторпского, сына ее рано умершей сестры Анны, которую Петр Великий незадолго до своей смерти выдал замуж в Шлезвиг-Голштейн с перспективой русско-шведского союза. Поскольку герцоги являлись также наследниками шведского трона, то право на наследование имел и Карл Петер – внук Карла XII. Однако Елизавета в договоре, подписанном в Або в 1743 г., вынудили шведов отказаться от него. Со вступлением Петра III на полгода на русский престол в конце 1761 г. началось правление дома Романовых-Голштейн-Готторпов. Для того чтобы защитить мужскую линию этой династии, его сын Павел I, не в последнюю очередь, основываясь на своем горьком опыте, приобретенном благодаря своей матери Екатерине II, по поводу своей коронации 5 апреля 1797 г. издал закон о преемстве престола. Екатерина отстраняла нелюбимого сына, рожденного от нелюбимого мужа, от государственных дел, и только удар помешал ей исключить Павла из наследования в пользу своих внуков. Теперь «Учреждение об императорской фамилии», так называемая русская конституция, отменяло порядок престолонаследия, установленный Петром Великим, и устанавливало преимущественное право старшего сына (с титулом «цесаревич» для наследника престола). Другим членам семьи назначалось содержание (апанаж). В конце концов, двор ежегодно получал из государственной казны 46 млн. рублей.

Петр III, сам русский только наполовину, женился на немке Софии Фредерике Августе фон Ангальт-Цербстской, ставшей впоследствии Екатериной II. Ему подражали все его потомки, за исключением Александра III, женившегося на датчанке. В родстве были дома Гессен-Дармштадтский и Вюрттембергский (Павел I), Баден-Баденский (Александр I), Прусский (Николай I), еще раз Гессен-Дармштадтский (Александр II) и Гессенский (Николай II). Поэтому доля русской крови в династии настолько уменьшилась, что у последнего императора составляла всего 1/64. И это не просто математические забавы. Этот факт приобрел значение во время первой мировой войны, поскольку русские осознали, что ими правят, собственно говоря, противники – немцы. В прежние времена родство русского императора с немецкими курфюршескими домами очень часто сказывалось положительно. Александр I при Наполеоне протестовал против низложения своих южно- и западно-немецких родственников, Николай I имел особенно сердечные отношения с Гогенцоллернами, а русско-прусское и русско-германское сотрудничество на протяжении всего 19 в. в значительной степени вообще основывалось на этом. Оно было невосприимчиво к панславистским нападкам и существовало между монархами даже в эпоху официального русско-французского содружества, когда Николай II и Вильгельм II в 1905 г. в Бьерке попытались вновь обрести старую основу. Однако во время первой мировой войны именно почти немецкое происхождение Николая II и полностью немецкое – его супруги Александры (Алисы Гессенской), которую считали немецким агентом, содействовало дискредитации династии и, в конце концов, ее краху.

Этот крах был тем более горьким, что с 1905 г. страна имела неплохой шанс превратиться в парламентскую монархию. Последние императоры уже давно не имели той самодержавной власти, с которой Иван IV некогда начал династию царей. Россия от автократии через стадии абсолютизма, просвещенного абсолютизма и позднего абсолютизма уже дошла до конституционной монархии.

Русское самодержавие имеет генуинный и византийский корни. Первый восходит к прочному положению, которое приобрели великие князья после распада Киевской Руси со второй половины 12 в. на северо-востоке (Владимиро-Суздальское княжество). Отличная от западноевропейской социальная структура (отсутствие третьего сословия, ленного дворянства), в частности, сыграла решающую роль в том, что здесь не произошло формирование феодализма в смысле делегирования властных прав и, тем самым, возникновение сепаратизма и (политических) сословий. В отсутствие теории неповиновения имели место только слабые протесты против все более усиливавшейся, в том числе и с помощью церкви, княжеской власти, которая вдобавок ориентировалась на монгольско-татарский пример. Византийский корень выразился в отношении власти к православной церкви, но, прежде всего в «translation imperia» после упадка Византии в 1453 г., т.е. в том, что Россия стала преемницей Византии. Для практики было важнее царствование Ивана IY. Он хотел с помощью опричнины осуществить самодержавие в чистом виде и для этого создал государство в государстве, поскольку желал искоренить последние остатки так называемых претензий удельных князей на московский трон. Во время этого террора, оправдывавшего прозвище «Грозный», он нанес значительный урон высшему дворянству, боярству, тогда как низшее дворянство и тогда и позднее оказалось опорой самодержавия.

Опричнина была уродливым проявлением чрезмерного властолюбия. Иван IY без нее сыграл бы значительную роль в развитии самодержавия, которое он, первым из правителей, обосновал теоретически. Он укрепил государственный аппарат, усилил имперские притязания и реформировал правопорядок. Бесправность дворянства, в том числе и в отношении владения и физической неприкосновенности, является существенным признаком этой системы, которую, тем не менее, нельзя ставить наравне с деспотией: самодержец должен был соблюдать божественное и в значительной мере историческое право, а также наследственную легитимность, сообразно с которой преемник должен был принадлежать к династии.

В 1613 году Михаил Романов взошел на русский трон. Спустя триста четыре года в 1917м династия Романовых рухнула. В стране началась новая грандиозная смута, приведшая Россию на край национально-государственной гибели. Снова встал «род на род» - гражданская война потрясла страну, снова глубокий экономический кризис смертельно поразил российский хозяйственный организм, а очередной политический распад, осложненный внешними силами, грозил существованию самой российской государственности. Жизнь складывалась так, словно и не было этих трех веков, будто, едва выйдя из смуты, Россия тут же вновь пошла по кругам исторического ада. Триста лет спрессовались, как бы воедино подчеркнув одновременно и историческую схожесть драматических ситуаций, и их кардинальное различие, и хронологическую разновременность, и иное личностное воплощение самой верховной власти России. Династия родилась, династия рухнула.

 Скачать реферат