Особенности менталитета средневекового человека
Сходным образом высказывается А.Я. Гуревич: «Средневековье имеет ясную идею человеческой личности, ответственной перед Богом и обладающей метафизическим неуничтожаемым ядром — душою, но не признает индивидуальности. Установка на всеобщность, типичность, на универсалии, на деконкретизацию противоречила формированию четкого понятия индивида» [2, 278].
Но советский историк писал о понятии
(культурной категории) «личность». Корпоративная личность средневековья, как и политический человек античности, и люди родо-племенной архаики, — это один из типов поведений, хотя и преобладающий. Он хорошо отражен в социальных нормах эпохи, является ее эмблемой. Воспитание, социальная память, традиция воспроизводят и передают именно этот тип. Другие человеческие образы затушевываются и даже стираются. Но они, разумеется, есть. Любое общество знает не только безличных статистов, но и творцов с широким кругозором и неординарным поведением. Своей репутацией средневековый человек во многом обязан своеобразному складу учености, которая охотно обобщала и универсализировала, но мало интересовалась индивидуальными чертами человека и потому «опускала» их.
Редкий медиевист не отметит, насколько жизнь средневекового человека окрашена страхом. «Чувство неуверенности — вот что влияло на умы и души людей средневековья и определяло их поведение. Неуверенность в материальной обеспеченности и неуверенность духовная; церковь видела спасение от этой неуверенности, как было показано, лишь в одном: в солидарности членов каждой общественной группы, в предотвращении разрыва связей внутри этих групп вследствие возвышения или падения того или иного из них. Эта лежавшая в основе всего неуверенность в конечном счете была неуверенностью в будущей жизни, блаженство в которой никому не было обещано наверняка и не гарантировалось в полной мере ни добрыми делами, ни благоразумным поведением. Творимые дьяволом опасности погибели казались столь многочисленными, а шансы на спасение столь ничтожными, что страх неизбежно преобладал над надеждой . Итак, ментальность, эмоции, поведение формировались в первую очередь в связи с потребностью в самоуспокоении» [5, с. 302].
Но средневековый страх, как и остальные феномены ментальности тех веков, многосложен. И это потому, что в жизни была не только пугающая изменчивость, но и незыблемый порядок. Вряд ли какая другая эпоха имела столь хорошо разработанную иерархию небесных и земных сил. Над этим трудились отцы церкви и теологи, королевские министры и правоведы. Средневековье известно не только необузданными страстями, но также ученой схоластикой и юридической казуистикой. Человек того времени видел в Боге творца незыблемого порядка, в котором ему, человеку, отводилось незыблемое место.
Религиозный «страх господень» — синоним совести, а светское бесстрашие воспринимается как отсутствие морали и даже как богоборчество и демонизм. Священное содрогание перед тайной божественного могущества совсем не похоже на страхи перед демонами, наоборот, оно в родстве с уверенностью в неотвратимости воздаяния и спокойствием, граничащим с фатализмом («Все в руке божьей»).
Страшную зыбкость мира питают скорее миф и магия — такие же столпы средневекового мировосприятия, как и христианская вера. Ведь средние века, по Соловьеву, — это компромисс между христианством и язычеством. Иначе говоря, компромисс (но и противоборство) между книжно-ученым и народным, серьезным и карнавальным.
Заключение
Итак, из всего выше изложенного можно сделать выводы
1.Средние века — эпоха, наполненная противоречиями. Как и всякая другая, она имеет свои темные стороны, но она — ступень в развитии культуры человечества, имеющая заслуги перед мировой культурой и свою специфику.
2. Среди специфических сторон следует назвать прежде всего интерес к духовной жизни человека, который возник в средневековой культуре под активным влиянием христианства. Это отразилось на менталитете всех слоев средневекового общества и нашло свое выражение в искусстве, обратившем внимание на эмоциональную сферу каждого отдельного человека, показав ценность и внутреннего мира, и эмоционального отношения к действительности.
3. Средние века значительно развили систему логического мышления. От Тертуллиана, говорившего: "Верую, ибо абсурдно",— через Ансельма Кентерберийского (XI век) с его утверждением "верую, чтобы понять"— Средневековье приходит к Пьеру Абеляру (XII век), считающему, что нужно "понимать, чтобы верить". Споры номиналистов и реалистов, развитие схоластики, диспуты привели к попыткам сделать разум основанием рассуждений и найти законы его существования.
4. В это время развивается, углубляется и совершенствуется искусство. Появляются новые формы и жанры, новые направления литературы: роман, городская сатира, живущая в виде фаблио шванков (нем. "шутка"), новелла, имеющая и сатирический, и поучительный характер, лирика Прованса, открывшая для себя богатство созвучий в словах — рифму; новые особенности музыки; в XI веке появляется почти современная система записи музыки, а в творчестве трубадуров, труверов и миннезингеров — многочисленные жанры песенного творчества; в архитектуре складываются романский и готический стили, связанные с новыми способами и формами конструктивного решения зданий и храмов.
5. Появляются новые языки, основанные на латыни, но к ней не сводящиеся, впитавшие в себя все богатство народного мышления.
6 Средневековье вывело человечество из мрака разрушения, связанного с падением и гибелью античного мира, на такой уровень культуры, который подготовил последующий всплеск человеческой деятельности, характерный для следующей эпохи - эпохи Возрождения.
Литература
1. Артамонов С.А. Литература средних веков. – М.: Просвещение, 1992.
2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М.: Наука, 1990.
3. Быстрова А.Н., Киселев В.А. Мир культуры и культура мира. – Новосибирск, 1996, 1997.
4. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1973.
5. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой культуры. – М., 1981.
6. Гуревич П.С. Культурология. /Учеб. Пособие. – М.: Знание, 1999.
7. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневеково Запада. М., 1992.
8. Февр Л. Бои за историю. М., 1991.
9. Хейзинга И. Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. М., 1988.