Проблемы избыточного словоупотребления в современном русском языке

Обычно чем беспомощнее речь по содержанию и по форме, тем чаще в ней повторяется одни и те же родственные слова. Например: Эта статья призывает внимательно относиться к употреблению слов в различных сферах их употребления; Основную работу с группой мы начали с начала учебного года; Автор статьи использует жанр критической статьи;

Распространено также повторение однокоренных местоимений и сл

ов местоименного происхождения, например: Основной причиной этого было то, что перед кружками мы ставили цели практического характера. В следующем отрывке повторяются одинаковые служебные слова и морфемы: Все выразительные средства языка использованы автором для передачи важного события для моряков – прибытия к родному берегу.

Во многих пособиях и справочниках по культуре речи справедливо порицается употребление тавтологических словосочетаний: моя автобиография, броский эффект, маршрут движения, главная суть, преднамеренная провокация, первое боевое крещение, сильнейшие асы.

Однако нередко случается так, что прежде тавтологические, избыточные словосочетания перестают быть таковыми. Происходит это или в результате забвения буквального, исходного смысла слова, или в связи с изменением значений, или по другим причинам. Так, например, языковеды объясняют утрату тавтологичности словосочетанием монументальный памятник. Еще в ΧΙΧ в. на базе прямого значения прилагательного развилось монументальный развилось переносное: монументальный – поражающий своими размерами, величественностью; грандиозный.

Немало случаев, когда определение, не первый взгляд, тавтологическое, в действительности уточняет, конкретизирует обозначаемое понятие. Словосочетания подобного типа (реальная действительность, практический опыт, информационное сообщение) не являются избыточными и не противоречат нормам современного русского употребления.

Примером перехода тавтологического сочетания в разряд допускаемых нормами, может служить история выражения государственный чиновник.

Что в самом начале XX века и за сто лет до него значило слово чиновник? В.И. Даль пояснял: «служащий государю и жалованный чином, обер- или штаб-офицер или генерал, хотя высшие чиновники более зовутся сановниками». Избыточность (плеонастичность) словосочетания государственный чиновник в то время возникла бы из-за присутствия в лексическом значении слова чиновник семы «государственный».

В ТСУ чиновник толкуется так: «1. Государственный служащий (дореволюц., загр.), 2. перен. Человек, относящийся к своей работе с казенным равнодушием, без деятельного интереса, бюрократ. (укор.),3. Архиерейский служебник, книга, по которой служит архиерей (церк.)». (В третьем значении это омоним к слову чиновник в первых двух значениях, хотя этимологически эти слова – родственники.)

Само переносное значение, по-видимому, появилось после 1917 г., когда перестало употребляться это слово в его прямом значении применительно к нашей послереволюционной действительности. Интересен вопрос о возникновении второго значения у слова чиновник.

Это метафора. Здесь перенос названия по сходству: качества худшей части чиновничества, обнаруживаемые у должностных лиц нового времени. Одновременно произошло расширение значения.

С недавнего времени у слова чиновник появилось новое значение: «человек, назначенный на невыборный административно-распорядительный, управленческий пост». Ни один словарь этого значения не отмечает. Произошло расширение значения: исчезла сема «государственная служба», а сему «чин» заменила сема «должностное лицо».

При нормативной оценке тавтологических сочетаний не следует упускать из виду, что они «имеют общую психологическую основу – задержку и концентрацию внимания на важном представлении»

Глава II Новые условия функционирования языка

2.1 Влияние СМИ на снижение уровня речевой культуры

Может ли язык эволюционировать не в лучшую, а в худшую сторону? Как именно “портится” язык СМИ, рекламы, современной художественной литературы, кинофильмов и телесериалов, ток-шоу, публичная речь политиков, чиновников, деловых людей?

Снижение речевой культуры обусловлено в первую очередь следующими факторами:

- стал более разнообразным и многочисленным состав участников активной коммуникации не только по возрасту, но и по положению в обществе, по политическим, религиозным и общественным взглядам.

- официальная цензура практически исчезла, люди более свободно стали выражать свои мысли, речь стала более открытой и непринужденной.

- в некоторых случаях наблюдается спонтанная речь, заранее не подготовленная. Сейчас стараются больше говорить, а не читать, о чем свидетельствуют выступления государственных деятелей, политиков, других высокопоставленных чиновников.

- разнообразилось количество ситуаций общения, его характер изменился. Оно освободилось от жесткой официальности, стало раскованнее.

Судя по многочисленным заинтересованным высказываниям рядовых носителей русского языка, общество по-прежнему желает слышать в эфире и из уст политиков, видеть на страницах прессы литературный язык. Разумеется, возврата к засушенному языку политики и советских СМИ быть не должно, да никто и не призывает изгонять из эфира живую разговорную речь, не за это ратуют лингвисты.

Справедливости ради надо сказать, что в информационном вещании видно желание следовать нормам. Но пока это плохо удается, очевидно, в силу невысокой языковой компетенции редакторов, ведущих и корреспондентов. Это тем более странно, что информационные тексты готовятся заранее, предэфирное редактирование существует, эту речь нельзя назвать “спонтанной” в строгом смысле слова. Рамки статьи не позволяют остановиться подробно на всех недостатках языка СМИ, можно привести лишь краткий перечень типичных, наиболее устойчивых ошибок, распространенных на всем информационном пространстве страны.

– наличие элементов канцеляризма, затертых клише (предпринять меры, согласно соглашению, осуществить планирование, в настоящий момент, на сегодняшний день);

– небольшой словарный запас, не использование синонимов, отсюда повторы, тавтология и плеоназмы (городской градоначальник, бывший экс-премьер, мировая глобализация);

– наличие сниженной лексики, сленга, слов из профессионального просторечия, например, компьютерщиков, военных и других

силовиков;

– засилье иностранной лексики, в том числе сниженной, употребляемой к месту и не к месту. Незнание значения слова или его неправильное употребление во фразе, в составе устойчивого сочетания (нести ущерб, потерпеть урон, котировки подорожали, копить сбережения, трупы падших (вместо павших) животных, оказать отпор (сопротивление), профилактика здорового образа жизни) и т.д., и т.п.

Устная публичная речь становится все более ненормативной.

Вдобавок ситуация усугубляется тем, что зрителю (слушателю, читателю) предоставляется информация с участием значительных персон, действительно добившихся успехов в своем профессиональном деле, признания и положения в обществе. Они появляются на публике и… – и ТАК говорят? “Значит, действительно язык погибает или его сознательно портят, – делает вывод рядовой носитель языка, – лингвисты должны спасать положение, куда смотрит Академия наук, наказывать за это надо, штрафовать!”

 Скачать реферат