Упадок роли Турции в международной торговле в конце XVII-XVIII вв.

Особенностью османских ярмарок (более известных на Балканах, чем в Анатолии) можно считать их тесную связь с вакфами. Обращение территории крупных ярмарок в собственность религиозных учреждений (мечетей, дервишских орденов и т. л.) способствовало развитию торгового потенциала ярмарок благодаря обеспечению большей безопасности от произвола местных властей и янычар, а также строительству вакфными

смотрителями различных рыночных помещений и складов.

Если в XVI в. ярмарки служили главным образом развитию экономических связей внутри империи, то в XVIII в. ситуация заметно меняется. Удельный вес операций, связанных с внешней торговлей, начинает быстро увеличиваться. Показательно сообщение французского консула в Салониках в мае 1747 г.: «Основное потребление французского сукна приходится на соседние города и деревни во время ярмарок, куда греческие и турецкие купцы привозят сукно, скупленное у французов, и лишь самая незначительная часть тканей остается в самом городе». Фактически крупнейшие ярмарки трансформируются, по выражению Фарохи, в «механизм распределения импортируемых европейских товаров».

С учётом торговых сделок в Восточной и Юго-Восточной Анатолии и Египте можно предполагать, что общий результат будет составлять не менее 40 млн. Между тем Халеб не был единственным крупным коммерческим центром империи; городов подобного ранга можно назвать несколько: Дамаск, Багдад, Каир, Измир, Салоники. Значительно большим был объем торговых операций в Стамбуле.

Отличительной чертой торговой жизни Халеба, кстати, как и Багдада, была исключительно большая роль транзитных операций: около 30 млн. пиастров в товарообороте приходилось на долю изделий, проходивших через город из стран Востока в Европу, и европейских товаров, поступавших на восточные рынки. Впрочем, высокий удельный вес транзитных грузов составляет характерную особенность караванной торговли, на которую приходился основной объем межрегиональных и межгородских хозяйственных связей в империи. Поэтому сведения о торговых контактах Халеба, прежде всего по номенклатуре товаров и географическому распределению поставок, позволяют лучше представить характер торговли в Османской империи на рубеже XVIII–XIX вв. Вполне очевидно, что внутренний спрос не покрывался местным производством, поэтому в торговом обмене видное место занимают не только восточные или европейские товары, но и наличные деньги. В караванной торговле на дальние расстояния по-прежнему преобладают предметы роскоши, тогда как морские перевозки обеспечивают более широкий спектр потребностей крупных городов.

Четыре пожизненных откупа (на поступления с таможен в Трабзоне, Токате, Варне, Никополе, Ряхове и Систове) связаны в основном с внутренним товарооборотом, остальные в большой мере зависели от внешнеторговых связей. Судя по приросту дохода владельцев маликяне, можно считать, что в первых трех случаях объем торговых операций значительно вырос и лишь в Варне на протяжении большей части XVIII в. он оставался примерно на одном и том же уровне. Другой вывод состоит в том, что в конце века темпы развития внутренней торговли начали замедляться, тогда как размеры экспортно-импортных сделок продолжали быстро расти. Заметим также, что выводы относительно состояния рыночных связей в империи вполне соответствуют заключениям об эволюции ремесленного производства, что делает более надежными и те и другие.

Внешняя торговля Османской империи основывалась на связях с соседними азиатскими и африканскими странами, с одной стороны, и на товарообмене с европейскими странами – с другой. Величина торгового оборота со странами Востока и Чёрной Африки до сих пор не установлена. Однако известно, что трансазиатским путем из Ирана, Средней Азии, Индии и даже Китая в Османскую империю (через Эрзурум или Багдад) поступали высококачественные шелковые и хлопчатобумажные ткани, шелк-сырец, шерсть, ковры, фарфор. По морю (через Басру или Красное море) в султанские владения ввозились ткани, сахар, пряности, рис из Индии и стран Юго-Восточной Азии, кофе, а также ладан, камедь и канифоль из Аравии. В Египет ежегодно караваны доставляли из Эфиопии и Судана слоновую кость, кожи, страусовые перья, золотой песок. Часть ввозимых товаров реэкспортировалась далее в Европу, часть оседала в Стамбуле и различных провинциях империи. В Эфиопию и далее на юг шли льняные и шерстяные ткани, египетское зерно, марокканские сафьяны, оружие, европейские товары. Восточная торговля была наиболее прибыльна. По сообщениям современников, в начале XVIII в. чистая прибыль от продажи в Смирне (Измире) гилянского шелка составляла 3 куруша за батман (около 8 кг). Груз одной лошади давал 100 курушей, а груз верблюда – около 170 курушей барыша. Если учесть, что караван состоял из 300–400 животных прибыль могла составить целое состояние – 30–50 тыс. курушей.

Хотя участие в сухопутной или морской азиатско-африканской торговле сулило большие доходы, османские купцы не играли в ней ведущей роли, ибо были не в состоянии конкурировать с местными индийскими либо иранскими торговцами, располагавшими большим и долгим опытом, необходимыми практическими знаниями, широкой сетью агентов и партнеров. Оценивая ситуацию, один из французских дипломатов писал в 1669 г.: «Турки обычно не имеют дела с иностранцами, если не считать некоторых турок-авантюристов, которые отваживаются ехать в Индию или Персию, откуда и приходят главные сухопутные караваны в Каир, Алеппо или Смирну, с ними прибывают персы и армяне, чтобы торговать в Константинополе. Подобная ситуация сохраняется и в XVIII в. Постоянное участие османских купцов в восточной торговле ограничивалось их операциями в Аравии. Ежегодно 20–25 судов доставляли из Суэца в Джидду товары из Египта и Европы; в свою очередь, в трюмы этих кораблей грузились моккский кофе и товары, привозимые в Аравию индийскими купцами. Аравийская коммерция временами приносила до 100% прибыли.

В целом же для Османской империи значение торговых связей с азиатскими и африканскими странами было двоякое: во-первых, государство, в частности крупные центры (Стамбул, Багдад, Каир, Халеб, Измир), обеспечивалось определенными товарами и промышленным сырьем; во-вторых, казна получала значительные доходы от транзита восточных грузов в страны Европы. Заметное уменьшение потока транзитных грузов (особенно пряностей и красителей) из-за открытия морского пути вокруг Африки и возросшей конкуренции европейцев в странах Индийского океана означало соответствующее сокращение и таможенных сборов. Из-за пассивного баланса афро-азиатской торговли в XVII–XVIII вв. из Османской империи усилился отток ценных металлов в Индию и Иран. Это хорошо видно по данным Ж.-Б. Руссо о халебской торговле: лишь четверть стоимости груза из Ирана, Индии и Аравии возмещалась на рубеже XVIII–XIX вв. изделиями османских ремесленников, а также благодаря реэкспорту европейских товаров, остальное приходилось оплачивать наличностью. В подобных обстоятельствах понятен интерес Порты к расширению товарообмена с Европой как по каналам морской (левантийской) торговли, так и посредством сухопутных связей, шедших через Австрию и Польшу.

 Скачать реферат