Ужесточение командно-административной системы во время Великой Отечественной войны

Командно-административный подход к сельскому хозяйству, колхозам и колхозникам, проявился и в создании чрезвычайных партийных органов в деревне – политических отделов в МТС и совхозах. Решение ЦК ВКП(б) об их создании было принято 17 ноября 1941 г. за подписью И. Сталина. «В качестве основной задачи политотделов МТС и совхозов, – указывалось в решении, – считать повышение политической работы ка

к среди рабочих и служащих МТС и совхозов, так и среди членов колхозов, обслуживаемых МТС, внедрение дисциплины и порядка во всей работе МТС, совхозов и колхозов для обеспечения своевременного выполнения ими планов сельскохозяйственных работ».

Историк В.Т. Анисков указывает еще на одну задачу, поставленную перед политотделами в «Программе инструктивного совещания начальников политотделов МТС и совхозов»: это – «повышать революционную бдительность», «разоблачать вражеские действия» бывших «кулаков», репрессированных и прочих «саботажников».

Л.М. Савушкин, ссылаясь на сложные отношения политотделов с райкомами партии, задается вопросом: «Спрашивается, кому нужна была эта чрезвычайщина? Она была нужна всех и вся подозревавшему Сталину и его ближайшему окружению для того, чтобы создать атмосферу противоборства…»

Подобный взгляд разделяет и Г.Е. Корнилов, который в своей книге об уральской деревне 1941-1945 гг. пишет: «…Чрезвычайные репрессивные методы деятельности политотделов положительного не дали… Шагом к ослаблению «пресса» была их ликвидация в мае 1943 г. по решению ЦК ВКП(б)».

В.Т. Анисков, полемизируя с Л.М. Савушкиным и Г.Е. Корниловым, пытается дать более «взвешенную» оценку политотделам по принципу – «с одной стороны, с другой стороны»… А что говорят о политотделах и их роли документы Сельхозотдела ЦК ВКП(б)?

Инструктор Сельхозотдела ЦК ВКП(6) И. Лебедев сообщал секретарю ЦК ВКП(6) Андрееву А.А.: «Политотделы Никифоровской, Каменской, Степановской и ряда других МТС не только не придали политического значения фактам грубого нарушения постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 октября и 29 ноября 1942 г. со стороны директоров МТС, но сами встали на путь очковтирательства, молчаливо соглашаясь на включение в сводки недоброкачественно отремонтированных тракторов.

Многие райкомы партии заняли не правильную линию по отношению к работникам политотделов, превратив их в уполномоченных по сельскохозяйственным кампаниям, с прикреплением к одному сельсовету, колхозу на срок до 1-1,5 месяцев и более».

Недостатки в работе политотделов Тамбовской области были типичны и для других областей и краев, что и послужило основанием для их упразднения задолго до окончания войны. Чрезвычайные партийные органы были упразднены, но командно-административный стиль партийно-политической работы в деревне остался.

В режиме командно-административной системы работали и местные органы государственной власти – сельские Советы. Не ставя перед собой задачу их всестороннего рассмотрения, приведем лишь один документ, обнаруженный в фонде Прокуратуры СССР Государственного архива Российской Федерации, и бросающий новый свет на «политическую основу» села.

В «Спецдонесении» Прокурора Белорусской ССР Ветрова Прокурору Союза ССР Горшенину от 15 декабря 1944 г. сообщалось:

Председатель Старо-Слободского сельсовета Крупского района Макейчик «систематически нарушал революционную законность». За малейшее невыполнение его распоряжений он применял к колхозникам методы грубого физического воздействия.

22 октября 1944 г. Макейчик прибыл к колхознице Усик Анне «для изъятия у нее коровы». Когда Усик отказалась добровольно отдать корову, Макейчик избил ее. При этом, будучи вооруженным наганом, угрожал ей расстрелом. Изъятой у колхозницы коровой Макейчик незаконно пользовался в течение месяца.

В октябре месяце Макейчнк по служебным делам выехал в деревню Новые Пашоги, по дороге встретил колхозника Цыбульского и потребовал, чтобы тот отдал ему вожжи и уздечку. После того, как Цыбульский на это не согласился, Макейчик несколько раз ударил его по лицу и отобрал вожжи.

В первых числах октября поздно вечером Макейчик, будучи пьяным, явился к колхознице Парнюшко «по вопросу изъятия у нее лошади». Парнюшко отказалась открыть Макейчику дверь, после чего он взломал окно и, зайдя в дом, избил Парнюшко.

Однажды Макейчик прибыл в деревню Старые Пашоги. Счетовод колхоза Булыга в это время был на колхозной вечеринке и играл на гармонии, за что Макейчик тут же избил его и, угрожая наганом, разогнал всех присутствующих с вечеринки.

Макейчик был арестован. Против него было возбуждено дело по ст. 197 п. «6» УК БССР.

Разумеется нет никаких оснований отождествлять всех председателей сельсоветов с Макейчиком, чьи «художества» попадали под статьи Уголовного Кодекса. Но в чем-то приведенный документ отражает и общую картину: Советы из органов народовластия изначально превратились в придаток тоталитарной, командно-административной системы. Председатели Советов были подотчетны не столько своим избирателям, сколько вышестоящему, по преимуществу, партийному, начальству. Главное в работе сельских Советов было «обеспечение» сельскохозяйственных кампании, сбор налогов с колхозов и населения. Бесправные в отношении защиты прав населения, председатели сельских Советов – эти «винтики» огромной государственной машины, имели широкие права в привлечении граждан к судебной ответственности, проведении разного рода репрессий.

Едва ли не главным «достижением» командно-административной системы стало введение для колхозников обязательного минимума выработки трудодней. Еще в мае 1939 г. было принято соответствующее постановление ЦК ВКП(6) и СНК СССР, имевшее целью вовлечь в общественное производство все взрослое население колхозов. Постановлением тех же органов в феврале 1942 г. обязательный минимум увеличился в полтора раза. Впервые этот минимум распространился на подростков 12-16 лет. Председатели правлений колхозов и бригадиры, которые не предавали суду нарушителей этого постановления, сами несли судебную ответственность.

Само собой разумеется, органы Прокуратуры выполнение этого постановления взяли под особый контроль.

В «Справке» начальника отдела общего надзора Прокуратуры СССР П. Кудрявцева от 15 марта 1943 г., направленной в Сельхозотдел ЦК ВКП(6), отмечалось, что произведенной Прокуратурой Союза ССР проверкой в Пензенской, Куйбышевской, Рязанской и Ярославской областях, выяснилось, что местные партийные и советские органы за последние 5–6 месяцев, т.е. после окончания в 1942 г. полевых уборочных работ в колхозах, перестали заниматься вопросами, относящимися к выполнению постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней». Подчеркивалось, что «…многие руководители колхозов при несомненном попустительстве со стороны местных земельных органов и исполкомов перестали передавать в суд дела на нерадивых колхозников».

В результате, например, в Касимовском, Спасском, Муравлянском, Рыбновском, Можарском, Желтухинском и Ряжском районах Рязанской области в 1943 г. колхозы не передали под суд ни одного дела на колхозников, не выработавших без уважительных причин обязательного минимума трудодней.

 Скачать реферат