Система предвозрожденческих идей Данте

И от всего этого тёмного, коварного, гниющего действа он хотел избавиться. Поэтому, он и создал мир ("Комедию"). Но и в нем, сколько поправок вносит поэт в то, что традиционно представляет христианская религиозная литература как божьи приговоры, сколько раз прямо или косвенно дезавуирует их, заменяя своими, или, же самовольно, вовсе не в согласовании с учением о добродетелях и пороках

, осуждая одних грешников и милуя или превознося других. А то – вообще позволяет себе неслыханные нововведения, которые никак не согласуются с церковным правоверием и представлениями об Аде. Такие сомнения и противоречия проходят красной нитью через всю поэму и особенно сказываются в Раю: "Мое смятение" (Рай,I, 86); "мое смятение" (Рай, XX, 79); "сомненье, тайных мук моей душе принесшее столь много…" (Рай, XXII, 1). Его упрекают: "Но ты молчишь, тая недоуменье… тебя, теснит сомненье" (Рай, XXXII, 49, 51). И так далее.

Не смотря, на все эти сомнения, и даже некий страх, все же присутствовала опасность. Если бы он повторял, суммировал "истины" феодально-церковного средневековья, не было бы причины для беспокойства. В том-то и дело, что "Комедия" несла в себе принципиально новые идеи. Поэтому, произнося свое громкое новое слово, Дант не мог позволить себе не быть осторожным. Этого требовала оригинальность, правдивость и критичность его творения. Вот почему, после горькой хвалы этому творению, мы читаем горькие, тревожные слова автора:

"Я вижу, мой отец, как на меня

Несется время, чтоб я в прах свалился,

Коль я пойду, себя не охраня".

(Рай, XVII, 106-108)

Очевидно, "время" - это его современность, господствовавшие "общепринятые" мнения и "истины" толпы. И всё это "время" - против поэта, шагнувшего в будущее со своим новым словом. Дантовской правдивой, суровой критике "не все будут рады". И уж нельзя идти, "себя не охраня".

"Пора, чтоб я вперед вооружился,

Дабы, расставшись с краем всех милей,

Я и других чрез песни не лишился".

(Рай, XVII, 109-111)

Данте и церковь не всегда друг друга понимали. И если Данте никогда не выступал с прямой критикой католической религии, то в критике церкви у него никогда не было недостатка. Он не мог закрывать глаза на то, что во главе церкви неоднократно стояли люди преступные, и не просто преступные с точки зрения человеческой морали, а преступные даже с точки зрения канонов и декреталий.

Данте критически пересматривает и другие аскетические идеалы церкви. Временами, соглашаясь с церковным учением о суетности и греховности стремления к славе и почестям, он в то же время устами Вергилия восхваляет стремление к славе. Поэт превозносит и другое свойство человека, столь же сурово осуждаемое церковью, - пытливость ума, жажду знания, стремление выйти за пределы узкого круга обычных понятий и представлений.

2. Новое отношение к достоинству и благородству человека

"О вы, разумные, взгляните сами,

И всякий наставленье да поймёт,

Скрытое под странными стихами!"

(Ад, IX, 67)

2.1 "Вы к доблести и к знанью рождены"

Всё, что волновало поэта, и о чем он хотел поведать людям, рассказать им в назидание: что он видел и что понял в этом полном борьбы современном ему мире, именно для этого он спускался в Преисподнюю, совершить путешествие по загробному миру. Путь опасный, но привлекательный – ведь в потустороннем мире можно встретиться с кем угодно и говорить можно свободнее, чем на земле.

Интерес к человеку, к его положению в природе и в обществе; понимание его духовных порывов, признание их и оправдание - основное в "Комедии". Человеку, духовный мир которого способен светить другим, можно и должно простить многое. Франческа, Паоло, Брунетто, Уголино, Одиссей, Пьеро дела Винья мучаются в аду, но они получили отпущение грехов на суде совести поэта, как и многие другие. Ибо каждый из них, в глазах Данте, настоящий человек, несущий некий факел. Нужно только помнить, что этика Данте строже к людям, чем его искусство. Данте-поэт создает портреты Филиппа Ардженти, Ванни Фуччи, Гвидо да Монтефельро с его Черным херувимом, мастера Адамо, инока Альбериго так же сочно, как портреты тех, кому он сочувствует. Но он их не оправдывает, а иногда осуждает сурово и беспощадно – Данте-моралист, и богослов - это вторая сторона его. Его интерес к ним, вдохновляющий его пластическое искусство, - лишь одно из проявлений реализма. А когда он лепит образы людей, близких ему по духу, реализм и гуманизм идут об руку и образы эти наливаются необычайной силой. Этот интерес к человеку, любовь к человеку, вера в человека спасают Данте от беспросветного пессимизма, в который ему нетрудно было бы впасть, если бы он дал волю таящимся в его душе пережиткам старого. Не мог быть пессимистом поэт, который так высоко ставил человека. Он мог находить в современном ему обществе много такого, что казалось ему проявлением темных сил. Он мог осуждать современное ему общество за всевозможные пороки. Он мог взывать к носителю провиденциальной силы, императору, о спасении людей, о восстановлении мира и права. Но это не гасило надежды на будущее в его груди. Его призывы смотреть с верой в будущее нигде не звучат с такой силой, как в XVII песне "Рая".

И когда, Беатриче уводит Данте в небо к Перводвигателю, она заставляет бросить последний взгляд на грешную землю и еще раз осмыслить для себя, как сильна на ней власть зла. В этом месте Данте повторяет свою излюбленную формулу. Зло на земле для него всегда восходит к одному источнику - к "жадности", которая доводит человечество до глубин нравственного упадка. В последний раз в поэме Данте возвращается к этой своей идее и вкладывает в уста Беатриче еще одну красноречивую филиппику против порождаемого материальными интересами зла:

"О жадность! Не способен ни единый

Из тех, кого ты держишь, поглотив,

Поднять зеницы над твоей пучиной!"

Разложение и пороки людей - явление временное, но нет ничего более постоянного, чем временное. Мир идет не к катастрофе, а к подъему. В это он, поэт, верит безоговорочно. Но ненависть к царящему в мире злу и горячее желание помочь человечеству выбраться из его "бедственного состояния" оказываются у Данте-героя сильнее и страха бездны, и пыток, и сострадания.

Но, есть и такие моменты, где сам поэт-герой как бы, ни волен спасать грешников (ещё не в Аду, а только у адских "сеней"):

"Там вздохи, плач и исступленный крик

Во тьме беззвездной были так велики,

Что поначалу я в слезах поник.

Обрывки всех наречий, ропот дикий,

Слова, в которых боль, и гнев, и страх,

Плесканья рук, и жалобы, и всклики

Сливались в гул, без времени, в веках,

Кружащийся во мгле неозаренной,

Как бурным вихрем возмущенный прах.

– Чей это крик? – в ужасе спросил Данте. И вот ответ Вергилия:

…То горестный удел

 Скачать реферат