Фернейский патриарх

Любопытна история публикации "Кандида". Повесть создавалась тайно в 1758 г. В январе следующего года женевские издатели Крамеры напечатали ее тиражом в 6 тысяч экземпляров. По тем временам это очень много.20 февраля 1759 г. книга появилась в Париже. Началось ее победоносное шествие к читательским сердцам.

Парижский парламент (суд) немедленно издал распоряжение о запрете книги. Зап

ретили книгу и женевские пастыри, как "богопротивную и безнравственную". Но уже в марте, за один только месяц, в Париже было осуществлено пять новых изданий книги. Интерес читателей все возрастал. Спрос на книгу увеличивался со дня на день, и к концу года было уже 20 изданий повести, несмотря на запреты и репрессии полиции. К концу жизни Вольтера их было уже 50. В том же году повесть была переведена на английский и итальянский языки.

Вольтер серьезнейшим образом отрицал свое авторство, обижался, оскорблялся: "Что за бездельники приписывают мне какого-то Кандида, забавы школьника? Право, у меня есть другие дела" (письмо к аббату Верну), "Я наконец прочел Кандида, нужно потерять рассудок, чтобы приписать мне подобную нелепицу. Слава богу, у меня есть более полезные занятия" (к тому же аббату), "Я наконец прочел, дорогой маркиз, этого Кандида, о котором вы мне говорили, и чем больше я смеялся, тем более сожалел о том, что мне его приписывают. Однако какие бы романы ни сочиняли, трудно воображению приблизиться к тому, что творится на самом деле на нашем печальном и смешном шаре" (письмо к маркизу Тибувилю).

Философские повести Вольтера построены в большинстве случаев в виде сменяющихся путевых картин. Его герои совершают вынужденные или добровольные странствия. Они видят мир во всем его многообразии, людей различных национальностей, рас, вероисповеданий, различных социальных групп. Так же построена и повесть "Царевна Вавилонская" (1768), где история любви прекрасного юноши Амазана к царевне Формозань раскрыта на богатейшем географическом и этническом фоне. Наиболее мрачными красками рисует Вольтер Италию, Рим, резиденцию пап - страну, погрязшую в предрассудках, полную черной армии церковников. "Желтые воды Тибра, зачумленные болота, редкие, истощенные, худые обитатели и нищие в старых, дырявых плащах, позволявших видеть сухую, морщинистую кожу", - таким предстает перед глазами Амазана Рим, где царствует "старец семи холмов" (папа).

В Испании господствуют наводящие ужас одним своим видом инквизиторы - антропокайи (сожигатели людей), Германия кишит князьями, фрейлинами и нищими . Перед глазами читателя проходят цари, "стригущие догола свое стадо" (подданных), медлительные и равнодушные к людям обитатели Альбиона (англичане), болтливые и шаловливые, как дети, французы.

Только одна страна вызывает восторги Вольтера - это страна киммерийцев (Россия). "Нет еще и трехсот лет, как здесь царствовала дикая природа со всеми ее ужасами, а теперь здесь можно видеть искусство, блеск, славу и вежливость". Здесь терпимость, уважение к другим нациям. Вольтер, идеализируя царскую Россию, далеко не походившую на нарисованный им идеал, воздает хвалу Петру I и Екатерине II, с которой он вел в это время оживленную переписку, популяризируя ее в Европе как просвещенную государыню.

В философской повести Вольтер не стремился к всестороннему изображению характеров, - это не входило в его задачи. Главное для него - целеустремленная и последовательная борьба против враждебных ему идей, против мракобесия и предрассудков, насилия, изуверства и угнетения. Решая эту задачу, философ создает гротескно-сатирические, предельно заостренные образы.

Борясь против темных сил феодально-абсолютистского строя, Вольтер в философской повести был неизменным пропагандистом просветительских идей и научных представлений о мире.

Повести Вольтера немногословны. Каждое слово несет в себе большую смысловую нагрузку. Он терпеть не мог болтливых авторов многотомных романов, издававшихся в его время. "Жестоко заставлять такого живого человека, как я, читать целых девять томов, в которых ровно ничего не содержится", - писал он своей приятельнице госпоже де Дюфан.

4. Вольтер в идейной жизни России

В России еще при жизни своей Вольтер вызвал живой интерес. Он привлек к себе внимание русских писателей, поэтов, ученых. Знаменитый сатирик Антиох Кантемир был первым русским, завязавшим непосредственные связи с французским просветителем. Они обменялись любезными письмами. Дело касалось родословной князей Кантемиров, о которой мимоходом сообщал Вольтер в своей книге "История Карла XII" (первое издание 1731 г). Позднее Кантемир, живя в Париже (он был тогда русским послом во Франции), перевел стихотворение Вольтера "Две любви" на русский язык и послал перевод в Россию, адресуя его М.Л. Воронцову.

Знал Вольтера и М.В. Ломоносов. Один из его отзывов о французском писателе суров и неодобрителен. Вольтер в ту пору жил в Берлине, находясь на службе у Фридриха II. Всем известно было пренебрежительное отношение прусского короля к России. Ломоносову, который к тому же сам лично пострадал от прусского деспотизма, это было известно больше, чем кому бы то ни было. Прочитав подобострастное стихотворение Вольтера "К прусскому королю" (1751), Ломоносов послал его И.И. Шувалову с резко отрицательным отзывом.

"Приличнее примера найти во всех вольтеровских сочинениях невозможно, где бы виднее было его полоумное остроумие, бессовестная честность и ругательная хвала, как в сем панегирическом пасквиле". Однако потом, когда Вольтер изменил свое отношение к Фридриху, Ломоносов перевел стихотворение французского поэта, посвященное тому же Фридриху, начинающееся словами: "Монарх и Философ, полночный Соломон". Стихотворение это появилось в 1756 г. В нем прусский король уже резко осуждался Вольтером как организатор смут и захватнических войн. Вольтер, опасаясь неприятностей, отказался от авторства. М.Л. Воронцов в письме к Ф.Д. Бехтееву сообщал в декабре 1756 г.: "При сем же для любопытства вашего посылаю полученные здесь вирши, якобы от господина Вольтера сделанные и чрез господина Ломоносова на русские переложены: а правда ли, что оные от Вольтера сочинены, о том вы лучше сведать можете". Стихи действительно принадлежали Вольтеру и впоследствии вошли в полное собрание его сочинений. Ломоносов давно уже неодобрительно глядел на деятельность Фридриха II, возомнившего себя великим полководцем. В одной из своих од он осуждал захватническую политику прусского короля. Теперь он с увлечением принялся за перевод стихотворения Вольтера.

Несчастливый монарх! Ты лишне в свете жил, В минуту стал лишен премудрости и славы. Необузданного гиганта зрю в тебе, Что хочет отворить путь пламенем себе, Что грабит городи и опустошит державы, Щ писал Ломоносов. Характерно, что Ломоносов оставил без перевода строки, в которых Вольтер воздавал хвалу первоначальной деятельности Фридриха ("Ты больше не тот герой, тот венчанный мудрец, который был окружен изящными искусствами и которому всюду сопутствовала победа"). Покровитель и друг Ломоносова, просвещенный русский аристократ И.И. Шувалов был с Вольтером в оживленной переписке по поводу предпринятой французским философом "Истории России при Петре Великом"1.

 Скачать реферат