Новеллистика Ш. Андерсона

«Что касается традиции американского устного рассказа, Андерсон имел собственное представление о том, каким он должен быть. Его мало интересовал сложившийся фольклорный сказ, в котором фабула главенствовала над психологией, а повествование проходило через ряд стадий — от событий вполне достоверных до очевидной нелепости — и увенчивалось эффектной концовкой, неизменно вызывавшей раскаты смеха. Ж

урнальные рассказы с неожиданной развязкой следовали этому образу (как, впрочем, следуют и по сей день), с той только разницей, что их финал вызывал у читателей уже не грубый хохот, а чувство удовлетворенности или удивления. Андерсон разрушил традиционную модель: его рассказы не только не имели такой эффектной развязки, но и не имели фабулы в обычном смысле слова. По существу, то были не истории, не эпизоды, а мгновения, настолько безграничные во времени, что каждое вмещало в себя целую жизнь. Лучший из «моментов», составивших сборник «Уайнс-бург, Огайо», носит название «Невысказанная ложь». С риском разрушить истинное впечатление от рассказа я попробую передать его содержание. В нем говорится о двух батраках, которые уже в сумерках работают в поле, очищают маисовые початки. Рей Пирсон — человек небольшого роста, тихий, лет пятидесяти, отец полдюжины тонконогих ребятишек; Хол Уинтерс — молодой, здоровенный и, как гласит молва, «дрянной» парень. «Худо я поступил с Нел Гантер, — внезапно обращается он к своему товарищу.— Это я только тебе говорю, а ты, смотри, помалкивай!» Затем Хол подходит к Рею и кладет обе руки ему на плечи. «Ну старик, — говорит он, — дай мне добрый совет! Может, и ты был в такой передряге. Я знаю, что скажут все другие, знаю, какой выход они считают единственно правильным, но что скажешь мне ты?» И тут автор бросает на своих героев взгляд со стороны. «Так они стояли, затерявшись в большом пустынном поле между аккуратно сложенным в кучи маисом на фоне отдаленных желтых и алых холмов, но это были уже не прежние безучастные друг к другу работники фермы Уилза, а близкие, понимающие друг друга люди»[9]«Новелла Андерсона возникла, конечно, не на пустом месте. За ней стояли определенные традиции американской литературы, связанные в первую очередь с открытиями Марка Твена, хотя сам Андерсон, как свидетельствует М. Каули, не всегда эту связь отчетливо осознавал. В конкретном выражении близость эстетике Твена, получившей наиболее законченное воплощение в «Геккльберри Финне», проявилась в творчестве Андерсона в нескольких аспектах. В стремлении пробиться к правде о людях и обществе. В подозрительном отношении к устоявшимся литературным формам, где желаемое слишком часто выдается за действительное, а реальные конфликты оказываются мистифицированными. В обращении к стихии устной речи в ее специфически американском варианте, что укрепляло в художественной системе Андерсона роль структур, связанных с формами устного творчества и прежде всего устного рассказа».[10]

«Ш. Андерсон, который в своих мемуарах писал: «Я полагал, что форма романа не подходит американскому писателю, что это импортированный жанр . В „Уайнсбурге" я создал енот собственную форму. В книге собраны отдельные рассказы, но все они рассказывают о судьбах, каким-то образом связанных друг с другом». Ш. Андерсон называл свою книгу романом, а «рассказы, из которых она состоит, — писал он, — представ ляют органически связанное единство»[11]

«Роман в рассказах» «Уайнсбург» был направлен против крайнего индивидуализма как нормы, как философии американской жизни. Авторской позицией в «Уайнсбурге» стало отстаивание близкого к брук-совскому идеала личности как «общественного индивида», для которого вовлеченность в поток социальной жизни есть главное условие и источник саморазвития, залог ее полноценности. Движение главной идеи произведения объединило внутренним сюжетом 25 рассказов об «историях и людях Уайнсбурга», повествование об изломанных человеческих судьбах, похороненных надеждах, несостоявшихся личностях — нелепых «гротесках».

Пролог «Уайнсбурга», рассказ «Книга гротесков», вынесен за рамки собственно уйансбургской летописи, но играет в произведении роль идейного и эмоционального «ключа» к основной его части. Здесь открыто выражена та стержневая мысль, которая помогает рассказчику уайнбургских историй «понять многих и многое, непонятное прежде». Правда включает в себя множество взаимоисключающих понятий . Есть «правда» девственно сти и правда страсти, правда богатства и нищеты, бережливости и транжирства, легкомыслия и самозабвения . Как только человек захватывал для себя одну из правд, нарекал ее своею и старался прожить по ней жизнь, он становился нелепым, а облюбованная правда — ложью»[12] Для понимания новелл. Андерсона важна вступительная глава «Книга о гротескных людях» из, сборника «Уайнсбург, Огайо». Гротески - это люди с некоторыми отклонениями от нормы. Причиной того, что они стали гротесками, обычно является какой-либо случай из их жизни, например оскорбление их человеческого достоинства, неудачная любовь и т. п. Гротески - это не только отдельные жители вымышленного городка Уайнсбурга на Среднем Западе США и городков, упомянутых в других сборниках, но вообще люди, погруженные в самих себя, страдающие от чрезмерного индивидуализма и замкнутости, неумения найти общий язык с другими людьми, найти свое место в обществе.Обобщающий смысл этих гротесков Андерсон хорошо вскрыл в 1937 году, когда говорил о том, что современное общество, а по сути дела – всякое общество, где побудительной причиной действий большинства людей служит погоня за прибылью, не может не быть обществом гротесков.« Творчество Андерсона нашло широкий отклик в период кризиса, ибо он как раз отобразил влияние кризиса на промежуточные мелкобуржуазные слои. Герои Андерсона—это люди с нарушенной психикой, с повышенной чувствительностью, остро ощущающие удары жизни. Их связи с обществом распадаются, они бегут от жизни в индивидуализм, но, внутренне надломленные, лишенные устойчивости, без опоры, без надежд, охваченные безотчетным страхом перед жизнью, не умеющие жить и боящиеся умереть, беспомощные и безвольные, — они являют собой мрачную картину социально-психологического разложения класса мелкой буржуазии. Редкие вспышки их активности быстро исчезают, как сухие безгрозовые зарницы, гаснущие в густой мгле. Они, как Розалинда в рассказе «Из ниоткуда в ничто», ощущают, что «везде мрак и по всей земле тишина». Они «воздвигали возле себя стены, и им всем суждено навеки остаться за этими стенами. Они тщетно бьют кулаками, стараясь пробиться насквозь . Они сами построили эти стены, смутно сознавая, что там, дальше, за пределами этих стен, свет, тепло, аромат полей, красота, сама жизнь, а между тем, в силу их собственного безумия, стены беспрестанно крепнут и поднимаются выше» («Человеческий документ»)».[13]Андерсон показал, как силою обстоятельств эти люди морально искалечены, для них не существует обычных радостей жизни, нет семейного счастья, любви. Все их надежды найти выход из запутанных обстоятельств, найти настоящее место в жизни потерпели крушение, бороться же за свое счастье у них не хватает сил; если они иногда и способны к протесту, то обычно он выливается в какие-то бурные вспышки, малопонятные для окружающих (как, например, избиение молодого репортера Элмером Каули в новелле «Чудак»). Они безвольны и легко поддаются эмоциональным импульсам, обладают повышенной чувствительностью к подлинным, а иногда и выдуманным переживаниям и несчастьям. Преуспевают в нарисованном Андерсоном мире люди пошлые и тупые, которых не тревожат никакие сложные вопросы. Но таких обычно немного.

 Скачать реферат