Секты в Шиизме. Исмаилизм и его ответвления

Эта догматическая система, выраженная в туманной и многословной форме, раскрывалась перед участниками секты не сразу и не перед всеми: существовало девять степеней посвящения, и возведение в каждую из них обставлялось ритуалом, затруднялось искусственно созданными сложными препятствиями. А. Мюллер пишет по этому поводу: « .вся эта система, так хитроумно организованная, клонилась к единственной

лишь цели: подготовить тысячи тысяч легковерных и фанатиков и привить к ним привычку безусловного повиновения обожаемому, невидимому имаму, а равно и его видимым пособникам (дай), обращая таким образом всю эту массу в слепое орудие в руках небольшой кучки бессовестных, честолюбивых заправил». Если нет достаточных оснований к тому, чтобы все учение и весь механизм организации исмаилитов сводить к такому бессовестному обману низов верхами, то доля истины в приведенных словах Мюллера все же есть. Надо лишь иметь в виду, что не без причин люди поддавались этому обману и что эти причины должны были быть в достаточной мере существенны, чтобы обман переплетался и связывался с самообманом. Причины коренились в социальном бытии закрепощаемых и систематически обираемых бесправных людей, мечтающих о решительных изменениях в порядках того мира, который заставляет их выносить так много страданий. Идеологи и проповедники исмаилизма задевали поистине чувствительные струны в душах людей, которых они вербовали в свою секту.

Примечательно, что каждая из более высоких степеней посвящения давала исмаилиту доступ ко все более сокровенному эзотерическому знанию, все меньше связанному с известными всем верующим истинами Корана и ислама. Пятая степень знакомила посвящаемого с тем, что смысл Корана не сводится к значению его текста, — оно аллегорично. На шестой степени такое аллегорическое толкование давалось и требованию выполнения обрядов. Наконец, оследняя, девятая, степень запутывала все и вся туманными философскими абстракциями, в которых буквально растворялись все исламские догматы, вплоть до учения о бытии божьем, о махди и его грядущем втором пришествии и т. д. Учение о боге было в этом освещении, видимо, почти полностью пантеистическим, пришествие же махди сводилось к аллегории распространения истины и знания среди всех людей.

Похоже на то, что в сердцевине исмаилитской идеологии гнездилось учение, не имевшее ничего общего с религией, и что внешняя, экзотерическая оболочка исмаилитской догматики, предназначенная для посвященных низших степеней, была лишь оружием в руках избранных немногочисленных носителей тайного учения. Не исключено, что эта аристократия духа была связана с вольнодумными философскими кружками, подпольно функционировавшими в X в. и, может быть, позже в Багдаде, Басре, Самарканде и других центрах Аббасидского халифата под названием «Ихван-ас-Сафа» («Братья чистоты»). Интересы верхушки исмаилитства не замыкались, однако, в сфере чистого знания, а уходили в область политики.

Успехи исмаилитов стали ощутимы лишь с конца IX и особенно с начала X в. Их выражением явилось воцарение в 910 г. в Северной Африке и в 969 г. в Египте халифата Фатимидов. Основавший его Убейдаллах объявил себя не только халифом, но и махди. Поддержка широких масс берберов и арабов, обеспечившая Убейдал-лаху победу, основывалась на ожидании того, что с воцарением махди установится социальная справедливость. На деле произошла лишь смена угнетателей, — свергнув аглабидскую феодальную знать, исмаилитская верхушка сама заняла ее место в той же социальной системе. Господство исмаилитов, распространившееся вскоре и на Сирию, сохранялось до 1171 г., когда их халифат был свергнут Салах ад-Дином, признавшим затем свою религиозную приверженность к суннитским аббасидским халифам.

Возлагавшиеся на исмаилитское учение надежды социальных низов порождали и другие формы этого учения — более радикальные как в вероисповедном, так и в социально-политическом отношениях. Еще до образования халифата Фатимидов стало действовать в Сирии и Ираке радикальное направление исмаилитства, последователи которого именуются карматами.

Происхождение этого названия недостаточно выяснено. По наиболее распространенной версии, в его основе лежит прозвище одного из основателей движения, Хамдана,— Кармат, означающее «изуродованный» и свидетельствующее, может быть, о том, что основатель движения подвергся изувечившим его репрессиям. Около 890 г. Хамдан вместе со своим соратником Абу Абдаллахом развернул пропаганду на территории Месопотамии и скоро во всех происходивших тогда в мусульманском мире волнениях и восстаниях рабов, крестьян и ремесленников карматство стало существенным фактором. Следовавшие одно за Другим поражения революционных выступлений народных масс не нанесли решающего удара карматскому движению. Карматы, организовав большое количество отрядов вооруженных фанатиков, предпринимали нападения на населенные пункты Сирии и Ирака, причем во многих случаях им удавалось на время овладевать крупными центрами вплоть до Куфы и Басры. Кроме того, они систематически организовывали нападения на караваны паломников, направлявшихся к святым местам. В 930 г. отряд карматов овладел Меккой и разграбил ее богатства, составившиеся из даяний паломников в течение почти трех столетий. Они выломали из Каабы знаменитый «черный камень» и увезли с собой. Карматы проявляли большую жестокость, они не щадили не только воинов противников, но и мирное население. Исключение делалось только для тех, кто обращался в рабство.

В основе такой практики и оправдывавшей ее идеологии лежало религиозное учение тех же исмаилитов, лишь более заостренное против ислама в его ортодоксальной суннитской форме. Богословские тонкости эзотерического учения, связанного с неоплатонизмом, были недоступны массам участников движения, они их и не интересовали. Обрядовая сторона религии решалась карматами удобным Для рядовых участников движения образом: мечетей не было, предписания о пятикратной молитве, омовениях, постах, паломничестве не выполнялись, так что верующие не отягощались ритуальными предписаниями. В вероучении главную роль играло представление о грядущем махди, каковым признавался основатель династии султанов Бахрейна — Абу Сайд. Полная реализация социальных чаяний угнетенных ожидалась после пришествия махди, но и в ожидании этого события карматы не оставались в бездействии в отношении устройства своего общественного бытия.

Движение карматов привело к созданию находившееся в их полном распоряжении теократического государства, где условия высшей справедливости могли быть осуществлены в соответствии с идеалами исмаилитского правоверия. В начале X в. карматы организовали в Восточной Аравии свое государство, столицей которого стал город ал-Ахса (обычно в литературе именуется Лахса). Отсюда они устраивали набеги на мусульманские государства. Целью таких набегов был грабеж, прикрываемый религиозно-сектантской терминологией. Вряд ли поэтому можно согласиться с бытующей в литературе характеристикой карматских ополчений как армий фанатиков, храбрость которых вдохновлялась религиозной идеей. Истоки вдохновения здесь были житейские, что доказывается, в частности, характером того социального устройства, которое установилось в карматском государстве.

 Скачать реферат