Жизнь и творчество Н.Г. Чернышевского, А.П. Чехова и А.И. Куприна

Так изображал Россию Чехов на рубеже столетий. В ней зреют предчувствия грядущих перемен, но духовно люди к ним не готовы и опасаются их.

А.И. КУПРИН (1870—1938)

Александр Иванович Куприн, творивший на рубеже эпох, выступил под флагом реалистического искусства в лучших традициях русской литературы XIX в. Он завораживал правдой и красотой своего чувства и художественного слова.

Купри

н — художник и человек — близок душою радостному и светлому лозунгу: "Да здравствует жизнь!" Его современники справедливо заметили, что он чужд суровому толстовству, мрачности психологических бездн Достоевского, вересаевской задумчивости, андреевскому пристрастию к неразрешимым вопросам и горьковской революционности. Он любит жизнь больше смысла ее. Этот художник "со слезами восторга" ("с детским восторгом", "замирая и холодея от восторга", "с приятными слезами на глазах" — повторяет он из произведения в произведение) пропел гимн жизни — любви, природе, поэзии, ценности человеческой личности, движению, поиску, естественному человеку, не оскверненному цивилизацией.

Герой Куприна вошел в русскую литературу как правдолюбец, романтик, сильный своей одухотворенностью, тайной творческой жизни, чистотой нравственного чувства. Он привлекает к себе не только преклонением перед красотой мира и бесконечной благодарностью сердца за существование в Божьем мире, но и бунтом против пошлости, грубости, рутины, бесчеловечности.

Повесть "Поединок", завершенная Куприным в 1905 г., — попытка художественного осмысления проблемы России и "истории души человеческой", которая, по словам М.Ю. Лермонтова, "едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа".

Художественный конфликт повести строится на отношениях главного героя, подпоручика Юрия Ромашова, с одной стороны, с офицерской I средой, с другой — с Шурочкой Николаевой, полковой дамой, разбудившей в нем сильное юношеское чувство. Название повести — ключ к пониманию того драматического узла, который развязать смогла только гибель героя.

Ромашов любил ходить на вокзал. Он любовался на новенькие, блестящие вагоны курьерского поезда, увозившего пассажиров в "недоступный, изысканный, великолепный мир, где жизнь — вечный праздник и торжество". И тем самым уходил от грубой армейской повседневности, пошлой любовной связи с замужней женщиной, от своего одиночества и затерянности среди чужих, от бедности и стыда. Там, на вокзале, в его душе закипали "мстительные, фантастические, опьяняющие мечты": завтра засесть за книги, выдержать блистательно экзамен в академию, стать "ученым офицером генерального штаба" и . совершить подвиг.

Снами, грезами, мечтами героев изобилует русская литература, и почти всегда они — "мостик" в другую реальность. "Диалектика души" Ромашова, казалось бы, должна двигать его в этом же направлении, если бы не любовь к Шурочке и бесконечная рефлексия: "я кажусь себе жалким", "точно в горле что-то застряло", "голова робко вошла в плечи". Шурочка — простенькая, уютненькая женщина, вяжущая "филе и гипюрчики", но мечтающая о "большом, настоящем обществе, свете, музыке, поклонении, тонкой лести, умных собеседниках".

За мечтами скрывается самолюбивая, претенциозная и прозаическая натура, отмеченная силой воли и даже бессердечностью, когда речь пойдет о ее личном благополучии и жизни идеализирующего ее Ромашова. Читатель уже готов вынести приговор любовной драме: обыкновенный роман. Но для Куприна не может быть банального там, где есть целомудрие, высокий накал поэтичности, растворенность в любви, как в природе, которую Ромашов воспринимал необычайно остро.

Любовно-психологическая коллизия повести углубляет характер главного героя и делает трагический финал неотвратимым для Ромашова, ибо ликующий мир любви отодвигался, а "серенький, унылый городишко с тяжелой и скучной службой, с ротными школами, с пьянством в собрании, с тоской и одиночеством" наваливался, душил, заставлял плакать ночами: "Гм . а ты позабыл? Отечество? Колыбель? Прах отцов? Алтари? А воинская честь и дисциплина? Кто будет защищать твою родину, если в нее вторгнутся иноземные враги? Да, но я умру, и не будет больше ни родины, ни врагов, ни чести. Они живут, пока живет мое сознание. Но исчезни родина, и честь, и мундир, и все великие слова, — мое Я останется неприкосновенным. Стало быть, все-таки мое Я важнее всех этих понятий о долге, о чести, о любви?" И он додумывает поставленную проблему личного и общего, своего Я, своей сверхценности и офицерского долга: все военные должны отвергнуть и военную доблесть, и чинопочитание, и честь мундира и посметь громко сказать "не хочу!". И он вспомнил новобранцев и что "их Я не хотело идти в армию, но через год они все стали длинной, мертвой шеренгой — серые, обезличенные, деревянные — солдаты!".

Так обнаружился кризис в сознании Ромашова. Он с особой остротой воспринимает теперь чужое унижение, оскорбление маленьких людей. Он презирает собственную трусость и слабость. У него вызывает ненависть самодостаточность и сытость самоуверенных людей, которых он когда-то считал идеалом. Ярким эпизодом в жизни "нового" Ромашова стала сцена учений, когда он вступился за рядового Хлебникова. Происходит перерождение героя, пробуждение от духовной спячки. Сосредоточенность на своем Я уступает место братанию с Хлебниковым и ему подобными. В его душу запали слова генерала на смотре: "Сказано в Писании: духа не угашайте, а вы что делаете? Ведь это самая святая, серая скотинка, когда дело дойдет до боя, вас своей грудью прикроет, вынесет вас из огня на своих плечах, на морозе вас своей шинелешкой дырявой прикроет ." Духа не угашайте! Ну а если дух еще спит? Если еще сильны юношеские представления о себе как о центре мира? Кто из молодых не бывал в таком состоянии — сначала безумной, восторженной эйфории, потом отчаяния, самоуничижения, неверия в себя и доброту окружающих? Слава, признание, всеобщая любовь, восторг слияния личного с общим — все это неразделимо с понятием "молодость"! Куприн любит своего героя именно за эти мечты, за его непрактичность, за полноту чувств, за незащищенность в грубом мире, за отсутствие внутреннего холода, граничащего с цинизмом.

И все-таки финал повести трагичен. Почему же погиб подпоручик Ромашов? Среда заела? Запутался в любовных увлечениях? Главная причина трагического тупика — индивидуализм, неспособность к выдержке и полной перестройке внутреннего Я и общего направления жизни: от себя — к людям.

Подвижничество и праведничество всегда были символами жизни настоящей русской интеллигенции и людей из народа, искавших опору в божественной мудрости, в каждодневном делании добра. И тем не менее купринский вариант "лишнего человека" в русской литературе вызывает щемящее чувство сострадания и любви.

Рассказ "Гамбринус". "Писатель должен изучать жизнь, не отворачиваясь ни от чего. Скверно ли пахнет, грязно ли — иди наблюдай", — говорил Куприн, приглашая читателя в мир своих рассказов об обездоленных детях ("Тапер", "Чудесный доктор"), о трагической любви ("Гранатовый браслет"), о загадочной душе человека ("Олеся"), о сильных и отважных моряках ("Листригоны"), о чудо-скрипаче Сашке, заставившем нас поверить, что настоящее искусство живет не только в концертных залах и артистических салонах, но и в грязных кабачках, подобных одесскому "Гамбринусу".

 Скачать реферат