Особенность духовной поэзии в русской литературе

Большим запасом религиозных песен, стихов, "роспевцев" владеют русские мистические секты (хлысты, "люди божьи", "Новый Израиль", скопцы и многие другие). Песни эти далеко еще не собраны во всей полноте. Многие из них имеют характер импровизации, а поэтому варианты сектантских стихов часто сильно отличаются друг от друга и по содержанию и по форме. Многие из этих Д.

с. говорят о различных деятелях сектантства ("христах", "богородицах", "архангелах", "пророках", "святых" и других чинах сектантской иерархии), об их судьбах, гонениях, заключениях, "страдах", молитвенных обращениях сектантов к своим "батюшкам" и "матушкам" и пр. Немало стихов посвящено аллегорическим изображениям сектантской церкви в образе сада с древами кипарисными, с находящимися в нем реками, горами, с населяющими его птицами, в образе корабля, плывущего по морю житейскому, и пр. Другие сектантские песни касаются общих религиозных и нравственных тем, в частности умерщвления плоти, отношений между сектантами и несектантским "миром", призыва к терпению и пр. Особый интерес представляют сектантские песни, соединенные с обрядовым культом, с радениями (тоска по радению и призыв на него, радельные молитвы, изображение радения, изречение судьбы и пр.). При новой записи этих сектантских песен должно быть обращено особое внимание на точное и объективно-научное описание радения и всех его моментов; это тем более необходимо, что в бывших до сего времени печатных сведениях о сектантах слишком много имеется данных неточных, часто тенденциозно изложенных, особенно в сведениях, доставленных православными миссионерами и старой судебной и полицейской властью. Интересны наблюдения над экзальтирующим воздействием сектантских духовных стихах на участников радения (ср. сектантское выражение "Песенка — к богу лесенка")". Таким образом, можно заключить, что духовные стихи имеют не только православную направленность. Духовные стихи – это лирические произведения, религиозного содержания со всем множеством тематик, мыслимых и немыслимых, соответствующих правде и не соответствующих ей, приносящие пользу душе и приносящие ей вред и посвящённых как Господу Богу, так и врагам нашего спасения. Но в данной работе мы не будем уделять много внимания неправославной духовной поэзии, а обратимся именно к православным лирическим сочинениям.

Ещё один учёный Г. П. Федотов пишет: исследования показали, что в основе духовных стихов всегда лежали книжные повести, более или менее церковного происхождения. Почти во всех случаях источники их находятся или в Священном Писании (вернее, в церковных чтениях на тексты Писания), в житиях святых или в различных апокрифах. Следовательно, первоначальными авторами стихов должны были быть люди или книжные, или, по крайней мере, если не начитанные, то наслышанные в церковной письменности. Однако свобода обращения их с церковными текстами и многочисленные искажения источников ставят их под чертой книжности, ниже среднего уровня древнерусской интеллигенции. Если под народом понимать низшие культурные слои его, то слагатели духовных стихов принадлежат не к народу, к народной интеллигенции. Переходя от неведомых нам творцов к современным исполнителям, мы приходим к тому же выводу. Духовный стих живет не в широких народных массах, подобно сказке или пословице. Его носителем (параллель к былинному эпосу) является класс профессиональных певцов, одаренных и обученных. Самый быт этих певцов, так хорошо описанный Максимовым, приводит их постоянно в соприкосновение с церковью. Чаще всего слепцы, с мальчиком-поводырем, они обходят храмы и монастыри во время приходских праздников и исполняют свои стихи у церковных стен среди собравшейся на богомолье толпы. В самих храмах или в монастырской трапезной, прислушиваясь к уставным чтениям, они, подобно их предкам, могут черпать вдохновение к новым темам: даже апокрифы в старину были широко распространены в монастырских библиотеках. Таким образом, изучение религиозного содержания духовных стихов ведет нас не в самую глубь народной массы, не в самую темную, близкую к язычеству, среду ее, но к тем высшим ее слоям, где она тесно соприкасается с церковным миром. Духовные певцы являются посредниками между церковью и народом, они переводят на народный язык то, что наиболее поражает их воображение в византийско-московском книжном фонде православия. Еще Пономарев предостерегал от опасности смотреть на идейное содержание стихов как на "общее достояние народа". Как ни поразительно искажение христианских элементов в духовных стихах, уровень религиозных знаний в широкой массе должен быть еще ниже этой полуцерковной интеллигенции. Это необходимо иметь в виду, если смотреть на стихи как на источник для реконструкции народной веры. С этим первым ограничением, вытекающим из профессионального характера носителей русской духовной поэзии, связаны и дальнейшие.

Бродячие певцы, живущие подаянием, принадлежат к классу убогой, нищенствующей Руси, и это не могло не отразиться на их социальном идеале. Высокая оценка нищенства и бедности, конечно, является общенародным и даже общехристианским достоянием, но особое ударение, особо любовная трактовка этой темы в стихах объясняется, может быть, социальным происхождением сказителей. Два самых излюбленных стиха служат прославлению нищенства: стих о Лазаре и о Вознесении.

Бесполезно было бы искать в этой поэзии отражения хозяйственного, крепкого идеала зажиточных слоев крестьянства, без которого понимание русской религиозности было бы неполным ("иосифлянство").

С другой стороны, деформация материала вытекает из самой природы художественного творчества. Певец всегда чуть-чуть меняет, иногда и ломает данный ему материал ради своей художественной правды, своего особого видения, а то и просто ради требований ритма и звуковой гармонии. Может быть, в прозе он сам никогда бы не сказал того, на что дерзает в стихе. В поэзии его несет иная сила, отличная от его личной веры, навязывая ему требования особой художественной школы и ее стиля. Это значит, что не всегда деформацию церковной традиции мы можем объяснять невежеством и тем менее относить ее ко всей массе говорящего прозой народа. Удививший нас образ, богословски, может быть, нелепый, должен быть истолкован не отдельно взятый, а в связи со всем родственным ему комплексом ассоциаций. Но если все эти условия происхождения духовных стихов ограничивают их значение для народной религиозности в целом, то их художественность сама уже широко раздвигает эти границы. Духовные стихи в своих лучших образцах достигают огромной, потрясающей силы. Если можно говорить о гениальности в применении к "безличному" народному творчеству, то здесь мы имеем дело с созданием народного гения. Во всяком гениальном создании искусства сквозь личную и социальную природу художника зримо проступает гений нации. Делая все необходимые оговорки, мы все же можем искать в духовных стихах выражения глубочайших подсознательных стихий религиозной души русского народа — с не меньшим правом, чем в созданиях великих писателей XIX века. Ибо в них мы имеем дело с устойчивой многовековой школой, которая, питаясь церковным вдохновением, обращается к самой широкой массе и должна удовлетворять ее, — школой, которая не знает, подобно литературе образованной интеллигенции, трагического раздвоения между религией и культурой.

 Скачать реферат