Своеобразие творчества писателя Е.Л. Шварца

Для своего киносценария Е.Шварц избрал жанр лирической комедии. На первый взгляд, ничего неожиданного или оригинального в этом нет. И тема Золушки и жанр лирической комедии широко использовались в кино. Достаточно вспомнить домработницу Анюту ("Веселые ребята"), почтальона Стрелку ("Волга-Волга), няньку Таню Морозову ("Светлый путь"). Целеустремленные, добрые, отзывчивы

е, они добиваются осуществления самых заветных желаний: одна становится певицей, другая - композитором, третья - знаменитой на всю страну ткачихой, каждая при этом обретает своего принца. Интересно, что первоначально фильм "Светлый путь" назывался "Золушка", однако под давлением сверху Г.Александрову пришлось изменить название. Правда, следы этого замысла сохранились, не только в теме, но и в песне героини, завершающей фильм: "И Калинин самолично орден Золушке вручил".

Как видим, шварцевская "Золушка", создававшаяся в конце 40-х годов, отталкивается от двух первоисточников: сюжетного - сказка Ш. Перро и жанрового - лирические кинокомедии о судьбе советской женщины.

Литературная сказка, как это следует из самого термина, соединяет в себе литературное и фольклорное (сказочное) начала. Это замечательно показала Т.Габбе в прологе сказки-комедии "Оловянные кольца". После длительного выяснения отношений Автор и Старуха (Сказка) заключают договор:

"Автор: < .> Только имейте в виду: характеры должны остаться мои.

Старуха: Идет! А имена и костюмы пусть будут мои - сказочные. Автор. Идет! Но предупреждаю вас: мысли будут мои. Старуха. А приключения мои".

С обоюдного согласия шутки, чувства и мораль являются общими.

В характерах, как видим, наиболее ярко выражается та действительность, которая окружает художника и делает литературную сказку современной и злободневной. Именно в характерах с наибольшей полнотой раскрывается авторская воля.

Образная система шварцевской сказки существенно отличается от литературного первоисточника. Действующих лиц вдвое больше: здесь и герои из других сказок Ш. Перро - Кот в сапогах, Мальчик-с-пальчик; и совсем новые, играющие важную роль, - Паж, Министр бальных танцев маркиз Падетруа, Лесничий; эпизодические, часто безымянные персонажи, с которыми говорит Король, - солдаты, привратники, старый слуга и т.д. Некоторые персонажи сказки Ш.Перро у Е.Шварца либо отсутствуют (Королева), либо их роль и функции существенно изменены (Король, Капрал, примеряющий туфельку, и др.). Думается, это связано с переосмыслением Е.Шварцем основного конфликта сказки Ш.Перро.

О чем сказка Ш.Перро? О "такой сварливой и высокомерной женщине, какой свет еще не видывал". В доме мужа "все было ей не по вкусу, но больше всего невзлюбила она свою падчерицу", потому что рядом с доброй, приветливой и красивой Золушкой "мачехины дочки < .> казались еще хуже". Доброта, долготерпение Золушки в конце концов вознаграждаются: на ней женится принц. Конфликт вполне укладывается в семейные рамки и христианскую мораль: будь добр, терпелив и господь наградит тебя.

Е.Шварц бережно переносит мотив злой Мачехи, притесняющей падчерицу и мужа, однако семейный конфликт превращает в социальный: Мачехе мало властвовать в собственном доме, ей хочется управлять всем королевством: "Ну, теперь они у меня попляшут во дворце! Я у них заведу свои порядки! Марианна, не горюй! Король - вдовец! Я и тебя пристрою. Жить будем! Эх, жалко - королевство маловато, разгуляться негде! Ну, ничего! Я поссорюсь с соседями! Это я умею".

В обеих сказках злое начало воплощено в образе Мачехи. Однако если у Ш.Перро она - "сварливая и высокомерная женщина", то у Е.Шварца, помимо этого, явно выражены Диктаторские замашки. Так в старую сказку входит обновленная тема - тема власти, деспотизма.

Сказочная Мачеха под пером Е.Шварца обретает вполне реалистические и даже конкретно-исторические черты. Не только падчерица, но и ее отец - "человек отчаянный и храбрый", который не боится ни разбойников, ни чудовища, ни злого волшебника, постоянно вздрагивает и оглядывается, опасаясь прогневить жену. "Жена моя, - говорит он королю, - женщина особенная. Ее родную сестру, точно такую же, как она, съел людоед, отравился и умер. Видите, какие в этой семье ядовитые характеры" (418-419). Эта "особенная женщина" все силы, энергию тратит на то, чтобы добиться определенных привилегий теми способами, которые были в ходу, когда писалась сказка, и которые еще не ушли в прошлое и сегодня: "Я работаю, как лошадь. Я бегаю, хлопочу, очаровываю, ходатайствую, требую, настаиваю. Благодаря мне в церкви мы сидим на придворных скамейках, и в театре - на директорских табуреточках. Солдаты отдают нам честь! Моих дочек скоро запишут в бархатную книгу первых красавиц двора! Кто превратил наши ногти в лепестки роз? Добрая волшебница, у дверей которой титулованные дамы ждут неделями. А к нам волшебница пришла на дом. < .> Одним словом, у меня столько связей, что можно с ума сойти от усталости, поддерживая их" (421). Современники, и не только взрослые, легко узнавали в Мачехе советскую "светскую" даму.

Особое значение в сказочном контексте приобретает слово "связи". Даже фея не может не считаться с обозначенным им явлением: "Ненавижу старуху лесничиху, злобную твою мачеху, да и дочек ее тоже. Я давно наказала бы их, но у них такие большие связи!" (424. Выделено мной. - Л.К.). Волшебники не властны над связями! Единственно, что может сделать автор, дать нравственную оценку в конце сказки устами Короля: "Ну вот, друзья, мы и добрались до самого счастья. Все счастливы, кроме старухи лесничихи. Ну, она, знаете ли, сама виновата. Связи связями, но надо же и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу - большой, а сердце -справедливым" (444).

Весь текст сценария, связанный с изображением характера Мачехи, пронизан иронией. Многие ее реплики, монологи являются саморазоблачениями. Е.Шварц показывает, что добрые слова и интонации, обращенные к Золушке, - всегда предвестники неприятностей: "Ах да, Золушка, моя звездочка! Ты хотела побежать в парк, постоять под королевскими окнами. - Можно? - спрашивает девочка радостно, - Конечно, дорогая, но прежде прибери в комнатах, вымой окна, натри пол, выбели кухню, выполи грядки, посади под окнами семь розовых кустов, познай самое себя и намели кофе на семь недель" (422). Весь этот перечень носит явно издевательский характер.

В процессе киносъемок характер Мачехи претерпел некоторые изменения, и, думается, они вполне закономерны и лучше высвечивают его суть. В киносценарии Мачеха ласковыми словами заставляет Золушку надеть Анне туфельку, в кинофильме после ласковых слов, не возымевших действия, следует угроза сжить со света отца. Смена мотивировок позволяет ярче прояснить деспотическую натуру Мачехи: кнут и пряник - испытанные средства больших и маленьких тиранов. Как только рушится ее заветная мечта завладеть королевством, маска сбрасывается, и Мачеха кричит Королю: "Интриган! А еще корону надел!". Зритель становится свидетелем метаморфозы: сказочная злодейка превращается в мелкую квартирную интриганку. То, что было страшным, стало смешным и повседневным, из реального быта. Несколько лет спустя в прологе "Обыкновенного чуда" Е.Шварц скажет это открыто: в короле "вы легко угадаете <…> обыкновенного квартирного деспота, хилого тирана, ловко умеющего объяснять свои бесчинства соображениями принципиальными" (363). Как видим, сказочное и реально существующее зло у Е.Шварца едины, неразделимы.

 Скачать реферат