Тема войны в произведения Г. Уэллса

Учитывая возможность подобной трактовки, можно понять, почему Россия, чей военно-морской флот (своего рода аналог воздушного флота в романе Уэллса) к 1908 году был слаб и не имел международного значения, не упоминается автором.

Немаловажно и то, что для Великобритании Россия как союзник представляла намного меньший интерес, чем скажем для Франции. Сам договор 1907 года, который считается то

чкой отсчета истории Антанты Англии, Франции и России, касался, как известно вопросов раздела сфер влияния, тогда союз с Францией базировался на военной конвенции. Все это вполне объяснимо. Россия, обладавшая мощной сухопутной армией, но слабым флотом не была так необходима Британской империи, как такой континентальной державе как Франция. И позиция Уэллса как представителя британского общественного мнения вполне вписывается в подобную трактовку.

Еще более четко эта позиция проявляется при описании участия Великобритании в европейском конфликте. Уэллс пишет: «Англичане, побаивающиеся за свою азиатскую империю и понимавшие, какое огромное впечатление должны производить воздушные корабли на невежественное население, разместили свои воздухоплавательные парки в северной Индии и потому в европейском конфликте играли лишь второстепенную роль»[107]. Налицо осознание Уэллсом того факта, что интересы Британской империи находятся далеко не только в Европе, что вполне возможна ситуация, когда имперские интересы будут превалировать над участием в европейских делах [108]. Причем данный факт выглядит как вполне возможный и реальный выбор в будущей войне.

Говоря о боевых действиях, описываемых Уэллсом, стоит отметить, что главной особенностью представляется их мировой масштаб. Эта мысль проходит через весь роман, ни в «Войне миров», ни «В дни кометы» ничего подобного мы не встречали. Вместо примеров нападения на Великобританию, которое вызывает военные действия на континенте (как дело было в романе «В дни кометы») приходит война, захватывающая весь мир. Более того, война как раз и демонстрирует единство мира, связь событий, происходящих в одной точке со всеми остальными. Уэллс в новом свете продолжает развивать свою идею, направленную, прежде всего к английскому читателю, о том, что нельзя надеяться остаться в стороне от будущей войны. Берт Смоллуейз после созерцания того, как был разрушен Нью-Йорк, понимает, что «такие бедствия возможны не только сейчас, тут, в этом непонятном, гигантском чужом Нью-Йорке, но в Лондоне и даже Банхилле!» [109]. Это «новое» лицо войны.

Однако новое, как известно, это хорошо забытое старое. Многое из того, что переживет население «цивилизованных» держав в будущую войну – всего лишь отголосок того, что оно само осуществляло на периферии. Причины, побудившее Германию уничтожить Нью-Йорк очень похожи на те, «по какой в предшествующем столетии сметались артиллерийским огнем с лица земли бесчисленные азиатские и африканские города» [110]. Сейчас хорошо известно, что многие из технических «новинок» массового уничтожения времен Первой мировой войны впервые были применены в англо-бурскую войну.

Рассмотрим далее боевые действия, описываемые в романе «Освобожденный мир». В отличие от других романов Уэллс говорит о конкретных планах ведения войны, существовавших у союзников (Англия и Франция). Их основные пункты заключались в следующем: оборона нижнего течения реки Маас (возложена на английские войска), создание в этом районе воздухоплавательного парка для ударов по индустриальной области нижнего Рейна, осуществление флангового прорыва через Голландию на военно-морские базы немцев, сосредоточенные в устье Эльбы [111]. Но все эти традиционные приготовления меркнут на фоне проявлений новой, атомной войны. Уэллс изначально рисует два лица, выражающие ее переходное значение: традиционная война с указанными выше планами, армиями, строящимися на основе устаревших образцов, и символом в качестве генштабиста маршала Дюбуа; и война новая, несущая невиданные ранее разрушения и последствия. Второе свое лицо война раскрыла сразу: она началась с уничтожения Парижа силами Центральных держав и Берлина силами союзников. Война же традиционная представлена через сознание среднего человека, Фредерика Барнета, для которого она началась в сражении, состоявшим в основном из ружейной перестрелки и рукопашного боя, меду Лувеном на севере и Лонгви на юге[112]. Однако эти два лика войны воссоединились, чтобы породить огромную катастрофу: силы Центральных держав сбросили атомные бомбы на дамбы Голландии. После этого весь мир захлестнули ужасные события: Китай и Япония напали на Россию, в Америке разразилась революция[113].

Финальным аккордом в войне стала авантюра балканского короля Фердинанда – Карла, не желавшего подчиняться приказам Совета в Бриссаго, обустраивавшего новый мир. В результате он посылает аэропланы с бомбами в для бомбардировки Бриссаго, но они уничтожаются силами Совета.

Обрисованная здесь картина боевых действий имеет ряд своих особенностей. Во-первых, английские войска принимают непосредственное участие в сражениях на континенте. Выше мы видели, что в романе «В дни кометы» ситуация была иной. Этот факт, на наш взгляд, еще раз говорит о том, что Уэллс при изображении будущей войны весьма чутко учитывал реалии современной ему международной обстановки, а именно усиление англо-французского сотрудничества в военно-политической сфере. Более того, подобное обстоятельство подтверждает проходящую через ряд произведений Уэллса мысль о том, что будущая война непосредственно затронет Великобританию. Во-вторых, Уэллс опять-таки очень мало пишет об участии в войне России. В контексте проходящего через главу вопроса о будущих врагах и союзниках, можно отметить, что писатель в рассмотренных произведениях ни разу четко не называет Россию союзником (в отличие от Франции). Более того, он не склонен писать даже о ее участии в европейских делах: либо она остается пассивной (как в «Войне в воздухе»), либо занята на Востоке (как в «Освобожденном мире»). Данная точка зрения представляет собой весьма интересную часть британского общественного мнения по вопросу отношения к России в канун Первой мировой войны. Наконец, в-третьих, необходимо уточнить вопрос об так называемом «Славянском Лисе», балканском короле Фердинанде-Карле, как называет его Уэллс[114], и, прежде всего, определить какое государство за ним скрывается. На наш взгляд, данный вопрос не представляет особых затруднений. Фердинанд-Карл в романе Уэллса это портрет болгарского князя, а затем царя Фердинанда I [115]. Даже изображенный писателем премьер-министр доктор Пестович напоминает премьер-министра Петкова (хотя стоит отметить, что последний был убит в марте 1907 года). Таким образом, что Уэллс достаточно четко относит Болгарию к числу врагов (хотя в определенной степени скрытых, но от этого еще более опасных) в будущей войне.

Рассмотрев описание боевых действий в произведениях Уэллса, его трактовку вопроса о будущих врагах и союзниках, можно заметить, что его воззрения по данным вопросам претерпевали с течением времени определенные изменения. Основные тенденции этих изменений представляются нам следующим образом:

 Скачать реферат