Образ человека на войне у Маканина и Ермакова

В Афганистане Мещеряков впервые сталкивается с нелегкими буднями войны. То, что он здесь видит, вызывает в нем отвращение и ужас. Война заражает людей жестокостью, и они мучают друг друга. Постоянный страх пули («кому-то обязательно отрезало ногу»!) и тоска палаток неотступно следуют за ними. Нелепость и ужас всего происходящего становятся частью жизни людей («Они идут вперед и возвращаются, св

орачивают налево и направо, ползут по скале и спускаются, садятся в машины и едут, останавливаются и соскакивают на землю, - и никуда не приходят. Едят консервы, кашу, спят, стреляют, ждут, говорят – ни о чем. Бьют друг друга, пишут письма, травят вшей, валяются на пыльных матрасах, как будто им все понятно и уже больше нечего понимать. Бегают, прыгают, кричат и при случае охотно пускают кровь тем, кто выглядит и думает иначе. Бесформенные, они в форме, и форма диктует поступки, мысли, слова: так точно, никак нет, есть, огонь! И они носятся, летают, жгут землю, ее сады, ее женщин и детей – и ничего не ищут. И один из них – ты.»[8]) Солдаты торопят время, чтобы скорее вырваться отсюда, чтобы никогда больше не сталкиваться с абсурдом армии: здесь личность деградирует (сержант обкурился анаши), люди лишены высокой духовности («Разведчики и пехотинцы расстреляли группу афганцев, предварительно обобрав их, избив, а некоторым санинструктор шприцом вводил воздух. Трупы сволокли в кяриз, разорвали несколько гранат сверху и засыпали все камнями.»); каждый день они сталкиваются со смертью («В пространстве степи таилась смерть. Предугадать ее молниеносные броски было трудно, порой невозможно. Она была всюду. Но, странно, к этому привыкали.»), и это испытание выдерживают не все («Время от времени из полка кто-нибудь исчезал… Уходили все молодые солдаты. Тот, кто не решался взорвать запал гранаты в руке и остаться без пальцев. Тот, кто не посмел разрядить весь магазин в боевых старших товарищей, своих мучителей… Но в этот раз бежал офицер.»), старослужащие дерут горло, жестокое обращение офицеров с молодыми солдатами (страшный, неустроенный быт: «Когда тебя пинают, как собаку, принуждают отзываться на кличку и совершать дурацкие поступки, читают письма, отнимают деньги, давят тебя каждый день, каждый час, - трудно…»[9]). В таких условиях люди становятся грубыми, превращаются в мародеров. На войне Мещеряков сталкивается с кастовым абсурдом, где офицеры имеют все привилегии, а солдаты живут в нечеловеческих условиях: «…у офицера жизнь не такая, как у солдата, - чище, сытнее, свободнее. Здесь офицеры спят в настоящих домах, не то что солдаты – в палатках. Кормят хорошо, один «офицерский» хлеб чего стоит: белый, пшеничный, не то что ржаные «солдатские» буханки, непропеченные, кофейно-черные, после которых донимает изжога. Опять же паек – сгущенка, сыр, масло, сахар, сигареты с фильтром. Сапоги кожаные, бушлат с меховым воротником. Свободного времени больше, чем у солдата, и тратить его можно разнообразно: смотреть телевизор, читать или идти в гости, не спрашивая ни у кого разрешения. Офицеру не надо воровать бензин, солярку, муку на продажу афганцам, у него зарплата приличная, двойная… На операции он может идти налегке, не лезть первым под пули…»[10] Здесь нет места подвигам, а если отголоски нравственности и встречаются, то очень редко: «Среди груд верблюжьих и людских тел уползал живой еще один караванщик…Мы стояли над ним и решали, что будем делать… По дороге сюда… мы видели черные палатки и стада кочевников, - туда и решили его отвезти.»[11] Между людьми нет взаимовыручки, товарищества, сплоченности: здесь каждый выживает сам по себе. Поэтому автор намеренно войска Ограниченного контингента называет Обреченным контингентом, тем самым подчеркивая обреченность Афганской войны, потому что солдаты (воины «по призыву, а не по призванию») не понимают «зачем все это было? зачем они надевали форму, отдавали друг другу честь…, учились стрелять и бросать гранаты, бить из орудий, вести рукопашную схватку и, повинуясь приказу, перемещались по лицу земли и обрушивались всем своим учением, всеми своими зарядами, всей смелостью и ненавистью на таких же людей?»[12] В жизни солдат нет гармонии, красоты (они остались в мирной жизни). Звезды на небе и звезды на погонах – два мира: мир природы и мир людей, между которыми нарушена связь.

О.Н. Ермаков в «Последнем рассказе о войне» раскрывает внутренний мир героя, прошедшего всю эту бесцельную, бессмысленную, непонятную войну, его мироощущение от своего лица. Благодаря этому Мещеряков словно показан изнутри – через книги, впечатления, воспоминания, он сливается с автором, который дает ему собственные чувства и мысли. Это особый стиль О.Н. Ермакова, основой которого является проникновение во внутренний мир героя. Это - серьезная попытка сказать о самом главном, самом важном: о жизни и смерти, о том, что осталось и вызрело в душе человека, прошедшего через войну. Герой О.Н. Ермакова много бы отдал, чтобы «никогда уже не окунаться в небо войны», поэтому он мечтает написать свой последний рассказ о войне, рассказ, «насыщающий сердце», рассказ, «который бы, как магнит, захватил, втянул в себя все, что только он помнит, думает, знает о войне». «Он хотел бы рассказать о летчике и ребенке, как они лежат вдвоем в ночном мире»[13]. Но сумеет ли он объяснить в своем рассказе себе и людям, в какие бездны влекут их (и будущие поколение) кровь, насилие, жестокость сегодняшних войн? Он словно призывает: «Не будьте безумными! Вот он – последний рассказ о войне, и на этом нужно поставить точку».

Нагнетая трагическое ощущение жизни, отрицая происходящее на войне, О.Н. Ермаков дает ориентиры, помогающие выжить человеку в этом «аде». Герой вспоминает о рассказе К.Г. Паустовского «Мещерская сторона»: для него это в данных условиях символ родины и красоты. И не случайно: природа выступает основой «Последнего рассказа о войне» и сопровождает героя на протяжении всей войны, неотступно следуя за ним и в его воспоминаниях. Природа становится действующим лицом (она же и фундамент человеческого бытия): она враждебна и прекрасна и предстает перед нами со слов самого автора. Пейзаж играет значительную роль: отталкиваясь от «Мещерской стороны» К.Г. Паустовского, руководясь теми же принципами изображения природы, О.Н. Ермаков создал образ Долины Центрального Афганистана[14]. О.Н. Ермаков создает теорию «глобальной» красоты; у него нет подробных описаний природы; он рассказывает о чувствах, которые она вызывает, которые помогли ему понять нелепость войны: Долина научила Мещерякова понимать ее природу так же, как и Мещерский край научил К.Г. Паустовского «видеть и понимать прекрасное». Здесь изображен открытый протест против войны, выражающийся в таких литературных приемах, как сравнение («Они действуют, не задумываясь, как боги.»), парцелляция («Он шел мимо домов и деревьев, витрин. А за ним шла смерть.»), ряды однородных членов («…врачи спасали их, зашивали дыры…, вынимали осколки…»), антитеза («Они твердили о мире и устраивали кровавые бойни.»), риторические вопросы («…обмениваться честью – что это значит?…») и лексические повторы («…кисти, кисти, так хорошо приспособленные для многих дел, кисти, создавшие и создающие все…»), с каждым разом ярче и полнее преподнося все ужасы и жестокости войны. Многочисленные сравнения помогают нарисовать военный быт, увидеть его по-новому и передать чувства и мысли самого автора. Оригинальные эпитеты ярко рисуют военную обстановку с ее неповторимыми признаками, делают военный быт зримым, слышимым, осязаемым и передают настроение О.Н.Ермакова. Метафоры живо изображают картину событий, выявляют сходство в непохожих на первый взгляд явлениях и передают эмоции писателя. Олицетворения четко рисуют окружающую природу, придают ей определенную эмоциональную окраску, выражают мысль о единстве мира и человека. Благодаря метонимиям О.Н.Ермаков представляет жизнь солдат красочно, наглядно, конкретно, придает изображаемому определенную стилистическую и эмоциональную окраску[15]. Повторы и риторические вопросы придают тексту эмоциональную окраску, заставляя читателя обращать внимание на слова. Антитезы рисуют нам контрасты, противоречия жизни[16].

 Скачать реферат