Эволюция взглядов Солженицына

Серия исторических романов "Красное колесо" (переработанный вариант "Августа Четырнадцатого"; "Октябрь Шестнадцатого", оба 1982; "Март Семнадцатого", 1986-87; "Апрель Семнадцатого", 1991; всего 10 томов). Первоначальный план (20 "узлов"), согласно которому повествованье должно было дойти до подавления Тамбовского восстания (весна 1922)

и закрыться пятью эпилогами (1928, 1931, 1937, 1941, 1945), оказался невоплощенным (конспект 5-20-го "узлов" "На обрыве повествованья" помещен в конце "Апреля Семнадцатого"). составляет вторую основную часть наследия Солженицына. Первый же из этих романов, опубликованный больше тридцати лет назад, "Август 1914" оказался бесцветным, бесконечно длинным, наполненным бесплотными тенями вместо живых характеров, крайне рыхлым и неясным по идейной направленности. Солженицын вроде бы пытался показать, что надвигавшаяся революция была следствием политического и морального банкротства режима царского самодержавия. Но при этом некоторые события в предреволюционной России он описывал с точки зрения адептов этого режима. Это стало более ясно во втором издании "Августа 1914", куда автор ввел дополнительно триста страниц, посвященных покушению на премьер-министра России П.А.Столыпина, смертельно раненого в Киеве 1 сентября 1911 года.

Столыпин стремился отобрать большую часть политических свобод, которые народу и обществу удалось вырвать у царя в ходе первой Русской революции (1905 г.). Он разогнал две демократически избранные Государственные Думы, а затем, нарушив Конституцию, изменил Закон о выборах, чтобы получить более послушный парламент. Он ввел военно-полевые суды, которые отправили на смерть тысячи людей, в большинстве - невинных. Скорострельная столыпинская юстиция вершила суд и расправу с молниеносной быстротой. Приговор, - в том числе и смертный, - выносился в течение 48 часов после ареста подозреваемого и обжалованию не подлежал; еще через 24 часа приговоренный оказывался расстреляным или повешенным. Однако Солженицын изображает железного диктатора умеренным реформатором и гуманистом. Создавая "культ личности" Столыпина, он невероятно преувеличивает его политический вес и представляет его как несостоявшегося Спасителя России.

Особое место занимают Саня Лаженицын и Ксения Томчак, в которых узнаются родители писателя (их счастливому взаимообретению, то есть причине рождения автора посвящены несколько глав в финале "Апреля ."), и полковник Воротынцев, наделенный некоторыми автобиографическими чертами (последняя глава - размышления Воротынцева о судьбе России в смуте - прямо выводит к авторским раздумьям об испытаниях Отечества в конце 20 в.).

Изображая любого исторического персонажа, Солженицын стремится с максимальной полнотой передать его внутренний строй, побудительные мотивы действий, его "правду". При этом не устраняется авторская оценка: в революции, понимаемой как торжество зла, виноваты все (а более других - власть, отсюда жесткая трактовка Николая II), но виновные не перестают быть людьми, их трагические заблуждения нередко обусловлены односторонним развитием добрых душевных качеств, личности не сводятся к политическим "личинам". Причину национальной (и мировой) катастрофы Солженицын видит в отходе человечества от Бога, небрежении нравственными ценностями, своекорыстии, неотделимом от властолюбия, и приверженности химерам об установлении "всеобщего благоденствия" на Земле. Здесь Солженицын-историк сходится с Солженицыным-публицистом, последовательно критикующим с христианских (либеральных) позиций издержки современной цивилизации Запада (речь в Гарварде на ассамблее выпускников университета, 1978; лекция лауреата Темплтоновской премии "За прогресс в развитии религии", Лондон, 1983, и др.).

Советские власти всячески препятствовали возвращению книг Солженицына на родину, а сформулированные "левой эмиграцией" обвинения в "монархизме", "национализме", "изоляционизме" повторялись и варьировались многочисленными советскими публицистами середины 1980-х гг Лишь в 1989 редактору "Нового мира" С. П. Залыгину удалось после долгой борьбы напечатать "Нобелевскую лекцию", а затем отобранные автором главы "Архипелага ." ("Новый мир", NN 7-11). С 1990 проза Солженицына широко печатается на Родине. 16 августа того же года Указом Президента СССР писателю возвращено гражданство; 18 сентября "Комсомольская правда" и "Литературная газета" публикуют статью "Как нам обустроить Россию?", где Солженицын предупреждает о трудностях при выходе из-под коммунистического гнета (ср. также работу "Русский вопрос к концу XX века", 1994).

""Русский вопрос" к концу XX века".

Убежденность в том, что сегодня история поставила Россию перед неотложным выбором, Александр Солженицын, опубликовавший в 1994 г. статью под названием ""Русский вопрос" к концу XX века". Гражданская деятельность Солженицына является настолько обширной и многолетней, что рассказать о ней в нескольких строках невозможно. Впрочем, голос писателя-мыслителя пользуется огромным авторитетом (не всегда положительным) и хорошо знаком общественному мнению не только в России, но и во всем мире. В это время интиллигент трагически переживает первые годы перехода от коммунистического режима, опасаясь гибели России. Солженицын, характеризуя драматизм данного исторического момента, повторяет слова Гамлета. Он спрашивает себя: "Русский вопрос" к концу XX века стоит очень недвусмысленно: быть нашему народу или не быть" (Солженицын 1994: 69) и заявляет, что Россия должна заново обрести себя и перестать жертвовать собой в чужих интересах, растрачивая экономические, человеческие и духовные силы. Писатель страшится катастрофы, предотвратить которую можно, только если русский народ построит нравственную Россию: "Мы должны строить Россию нравственную - или уж никакую, тогда и все равно" (там же: 70; курсив - Солженицына).

Заключение.

Владимир Дьяков:

Совершенно очевидно, что все приведенные высказывания Солженицына о прошлом, настоящем и будущем нашего отечества не были случайно возникшими импровизациями. Напротив, они образуют тщательно продуманную, внутренне цельную мыслительную конструкцию. Исходя из нее, он систематизирует всю накапливаемую информацию, вырабатывает свое отношение к существующей действительности и прогнозирует пути ее трансформации, оценивает смысл и значение тех или иных исторических событий, место и роль в них отдельных личностей. По своему идейно-теоретическому содержанию историко-социологическая концепция Солженицына имеет немалое сходство с романтической историографией первой половины 19 века, особенно с ее российской разновидностью, характерной для славянофильства предреформенкого периода, в чем-то также с почвенничеством Достоевского, отчасти с христианским универсализмом Вл. Соловьева, с религиозно- нравственным подходом к историческим процессам, характерным для Бердяева. Обоснованно убежденный в полной бесперспективности коммунистического строительства, где бы оно ни осуществлялось, Солженицын весьма скептически относится и к тем, кто идеал общественного устройства видит в современном капитализме.

 Скачать реферат