Роль и вклад Н.М. Ядринцева в истории России

В качестве источников для реконструкции культурной памяти были привлечены вещественные источники: памятники Ядринцеву, мемориальные доски, приуроченные к памятным датам, например, к 100-ю со дня рождения публициста.

Интернет-ресурсы являются своеобразным источником, с одной стороны, Всемирная Паутина наполнена эклектичной информацией о Н. М. Ядринцеве, с другой, такая её разножанровость поз

воляет выделить те культурные пласты, которыми наполнено современное массовое сознание.

Хронологические рамки работы. В соответствии с обозначенной темой определены её хронологические рамки. Она охватывает период со второй половины XIX в., времени активной деятельности Ядринцева и появления первых публикаций о нем, оставленных его современниками до начала XXI века, где интересом для исследования являются устоявшийся образ в культурной памяти потомков.

Структура выпускной квалификационной работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. Образ н. М. Ядринцева в общественном мнении второй половины XIX – начала XX века

1.1 Автообраз Н. М. Ядринцева как модель поведения пореформенного интеллигента

Гипотеза параграфа состоит в том, что подобно многим интеллигентам второй половины XIX в., Ядринцев выстраивал свою биографию как жизненный сценарий литературного героя, а затем его реализовывал. Основание данной гипотезы я подкрепляю выводом М. Могильнер о том, что "конкретные литературные произведения, созданные радикально настроенными писателями для своих "идеальных читателей", представляли собой единый великий мифологический эпос". Так и биография интеллигента выстраивалась как некий идеальный конструкт и удачно встраивалась в литературное мифотворчество.

Итак, задачей параграфа видится реконструкция автообраза Николая Михайловича Ядринцева как воплощение идеальных поведенческих стратегий интеллигента-"патриота".

Николай Михайлович родился в Омске 18 октября 1842 г. в семье небогатого купца – Михаила Яковлевича Ядринцева (по происхождению крестьянина). Он много читал, а в его библиотеке были – Карамзин, Державин, Пушкин, Гоголь, Булгарин, Кукольник; выписывал журналы – "Сын Отечества", "Библиотеку для чтения", "Современник", в том числе и редкие на тот момент для тогдашнего Омска – "Отечественные записки". Ядринцев писал в своих воспоминаниях: "Отец мой отличался умом и любил литературу. Он имел порядочную библиотеку и выписывал все новые книги. В детстве я познакомился по иллюстрациям со многими деятелями. Помню, что меня занимал Суворов. Книги ранее привлекали моё внимание, я увлекался рассказами и стихами".

Мать – Февронья Васильевна – бывшая крепостная. Её рассказы о жестокости крепостничества привили у четырнадцатилетнего мальчика ненависть к несвободе. Именно в этом возрасте он пишет свою первую повесть.

Свои первые воспоминания Николай Михайлович соотносит с Тобльском, куда уже в 1843 г. переезжает его семья. Затем была Тюмень и, наконец, Томск. Именно с Томском он связывает свои лучшие воспоминания своего детства: "Золотое беспечное детство. Игры в саду и прочее миновали скоро. Меня отдали в новый пансион для подготовления в гимназию". Здесь основные знания он получил только по французскому языку. Об этом светском пансионе у Ядринцева остались самые ужасные воспоминания: "Для болезненного, впечатлительного ребёнка этот палочный институт мог быть могилой. Я трепетал в этом пансионе ежеминутно. Так я пробыл в нём три года".

О своём здоровье, Ядринцев писал, что оно не было крепким: "Хилое сложение моё и слабый организм много раз заставили родителей опасаться за моё здоровье в детстве". Для того, чтобы поправить свое здоровье он занимался физическими упражнениями: верховой ездой и прогулками по горам.

С беззаботным детством у Николая Михайловича были связаны первые трагические воспоминания. Особенно тяжело он воспринял раннюю смерть своей младшей сестры: "Смерть неповинного святого младенца, только что распускавшейся жизни всегда глубоко загадочна".

В 1854 г. Ядринцев попал во второй класс Томской губернской гимназии. Основной контингент – дети бедных чиновников, купцов, дьяков. Публицист вспоминал: "Разнообразное демократическое общество из разных слоёв города, сидевшие вокруг меня на скамьях, имело ещё и своё взаимодействие влияние. Впечатления жизни, круг понимания его выносился из среды низших классов и среднего общества, стало быть, отличался плебейским складом. Жизнь этих детей народа была богата опытом, они видели многое. Это была жизнь грубой среды, но, тем не менее, цельная жизнь с её нуждами, страданиями, радостями и печалями".

Образ учителя, который сложился в сознании Ядринцева во время прибывания его в гимназии, напоминает больше беспощадную карикатуру: "Слабый, неподготовленный персонал педагогов с университетских скамеек явился в глухую неприветливую жизнь провинции и обстановку 40-х гг. Это были люди, случайно занесённые в Сибирь из старого педагогического института и из старых университетов. Не успевшие ознакомиться с жизнью, люди без всяких идеальных стремлений". "Что можно ожидать от такого контингента. Сибирь издавна была глухой страной, куда ехали люди по нужде и безвыходности. И часто такие люди, которым нигде в России не находилось места, то есть, как и во многих других случаях Сибирь получала брак. Явившись в местную среду со своим казённым запасом знаний, без всякой силы и веры в своё призвание, они могли только затеряться и опуститься". Положение же образованного человека в сибирском обществе было невыносимо тяжело: "среди невежественной среды, полной грубых недостатков, он являлся одиноким, не имел почвы, не было даже небольшого кружка людей, к которым он мог бы примкнуть и признать в них своё отечество. Он не находил себе поддержки и сочувствия".

Ядринцев приводит не один пример, когда "одна часть опускалась и сходила с ума; оставались люди, примерившие с обыденной обстановкой, они переженились на кухарках или простых бабах и погрузились в довольно прозаическую жизнь".

Всё сводилось к тому, что "отсутствие внутренней общественной жизни и равнодушное отношение к своему существованию отражалось даже на учреждениях, которые были призваны просвещать, распространять образование и наставлять общество. Окружающая апатия парализовала их деятельность и развращала её. Администраторы, церковнослужители, учителя, педагоги, медики, закинутые в Сибирь, не могли быть в невежественной среде на высоте своего призвания. Кругом шла нажива, совершались злоупотребления, уголовщина, у населения повсюду царила апатия и полное равнодушие к духовным и умственным интересам". Такую критическую оценку дал Ядринцев сибирскому обществу за всякое отсутствие гражданских интересов, полное равнодушие и "неподвижное положение". Не имея общественной поддержки и внутренних сил, многие образованные люди находили единственным спасением бегство из Сибири, и лишь немногие решались отдать свои силы краю. И на долю этих зародышей местной интеллигенции выпадало самое трагическое положение. Публицист заключал, что "между местной интеллигентной личностью и обществом образовывался тот антагонизм и та грань нетерпимости, которые не приносили пользы ни той, ни другой стороне. Они обе страдали недостатками и ошибками. Общество в силу своего непонимания, не пользовалось способностями и талантами человека, который мог принести ему большую пользу; человек же интеллигентный под влиянием раздражения презирал это общество, а с ним и местные общественные вопросы. Таким образом, нарушалась та связь, которая необходима для гармонического развития ". Впечатления о гимназии были связаны у Ядринцева с тем, что "расправа была жестокая, грубая. Секли учеников до 7-го класса, и секли, так как секут крестьян. Со стиснутыми зубами и с сжимающимся сердцем я прислушивался к гулу этих экзекуций, но эта расправа не устрашала нашей демократии". Именно гимназия стала для Ядринцева первой школой жизни. Здесь он впервые получил опыт формирования социального общественного союза: "Здесь были свои законы, обычаи, свои подвиги и герои, даже свои мученики. Мир жизни слагался совершенно своеобразно, под влиянием внутренних наклонностей, общих интересов среди демократических и спартанских прав". Эти права явились своего рода закалкой для жизни и придавали ей некоторое направление, вспоминал впоследствии Ядринцев. "При видимой разрозненности никто не смел, выдать товарища. Никто не смел жаловаться и переносить дело на аппеляцию инспекции и начальства, зная, что здесь найдёт только "шемякин суд"". Главное, что он вынес из этого общественного союза – "для товарищества должны быть приносимы всевозможные жертвы". "Старый забытый образ патриархальной гимназии был близок моему сердцу", – вспоминал Николай Михайлович ещё и потому, что он под влиянием физических экспериментов над ним товарищей, приобрёл себе и защитника.

 Скачать реферат