Основные проблемы психологической теории эмоций

Для более полного ознакомления с функциональным назначением эмоций следовало бы наряду со сравнительно общими их проявлениями познакомиться еще со специфическими функциональными характеристиками отдельных эмоциональных состояний. Однако это значительно расширило бы наше обсуждение этой проблемы. Специфические особенности таких эмоциональных состояний, как смех, страх действия, печаль, горе, осв

ещены в работах Л. Бергсона, П. Жане, 3. Фрейда, Э. Линдеманна. Кстати, работы 2-х последних авторов, а также работа Ж.-П. Сартра, вскрывают еще одну общую характеристику эмоций, определенный аспект которой был обозначен А.Н. Леонтьевым как способность эмоций «ставить задачу на смысл». Эмоции, особенно когда они сигнализируют о чем-то исключительном, не могут оставить личность равнодушной, вызывая порой сложную и развернутую «работу сознания» по ее объяснению, одобрению, примирению с нею или осуждению и даже вытеснению. Однако ставить данное проявление эмоций рядом с другими не позволяет то обстоятельство, что они в нем выступают не как непосредственно действующая сила, а как повод, в связи с которым приходит в движение вся сложная система сил личности и сознания.

2. Классификация эмоций

Существование принципиально различных классов эмоциональных явлений отчетливо демонстрируется сопоставлением, например, таких переживаний, как физическая боль и чувство гордости, панический страх и эстетическое наслаждение. Поэтому не является признаком исторического прогресса то обстоятельство, что многие современные концепции считают достаточным обсуждение некой эмоции вообще. Обсуждение предыдущих вопросов должно было убедить нас, что при таком ограничении можно рассчитывать лишь на самый первый шаг в выяснении того, когда, как и зачем возникают эмоции, и что вопрос о классификации является важнейшим составным компонентом психологической теории эмоций, разработанность которого в некоторой концепции можно считать показателем и общей ее разработанности.

Многогранность эмоций, их проявление на различных уровнях отражения и деятельности, сложные отношения с предметным содержанием, способность к слиянию и образованию сочетаний исключают возможность простой линейной их классификации. Во всяком случае сегодня психология располагает целым рядом независимых или частично перекрывающихся признаков и оснований для деления эмоциональных явлении, а существующие классификационные схемы либо акцентируют одно или другое из этих делений, либо вводят их шаг за шагом в том или ином сочетании и последовательности. Даже перечень наиболее известных оснований выглядит внушительно.

Эмоции различаются по модальности, в частности – знаку, по интенсивности, продолжительности, глубине, осознанности, генетическому происхождению, сложности, условиям возникновения, выполняемым функциям, воздействию на организм, форме своего развития, по уровням проявления в строении психического, по психическим процессам, с которыми они связаны, потребностям, по предметному содержанию и направленности, например, на себя и других, на прошлое, настоящее и будущее, по особенностям их выражения, нервному субстрату и др. Очевидно, что этот пестрый перечень, не раскрывающий ни существенности используемых признаков и оснований, ни эвристичности проводимых делений, может служить лишь для самого общего ознакомления с положением, существующим в проблеме классификации эмоций. Ниже мы попытаемся наметить отдельные тенденции и затруднения, характерные для этой проблемы.

Существующие классификационные схемы различаются соотношением своей теоретической и эмпирической обоснованности, и от этого прежде всего зависит возможность их принятия и оценки. Так, не разделяя представлений К. Бюлера о трех стадиях генетического развития психики, мы можем скептически отнестись и к его попытке связать с ними три разных отношения удовольствия-неудовольствия к деятельности. Но в обосновании того, что эмоции могут вызываться итоговыми результатами деятельности, сопровождать сам процесс деятельности или предшествовать ей, предвосхищая ее результаты, Бюлер приводит также фактический материал и соображения о целесообразности таких отношений. Эти аргументы позволяют принять его классификационную схему, но только как эмпирическую и нуждающуюся в теоретическом обосновании.

Эмпирические классификационные схемы иногда не имеют единого основания, заменяя его перечислением специфических отличий выделяемых классов или состояний. Такие схемы являются скорее попытками систематического описания, чем собственно классификацией эмоций. Так, Л.И. Петражицкий называл распространенное «академическое» различение собственно эмоций, аффектов, настроений, чувств, страстей уродливой классификацией, сравнивая ее с рядом: «1) вода просто, 2) внезапный и сильный напор воды, 3) слабое и спокойное течение воды, 4) сильное и постоянное течение воды по одному глубокому руслу». Разумеется, это справедливое сравнение не отвергает целесообразности выделения тех или иных подклассов эмоциональных явлений и направлена исключительно против попыток рассматривать их как классификацию в строгом смысле слова.

Отдельно можно выделить классификационные схемы, опирающиеся на представления о генетическом развитии и взаимодействии эмоций. Таким схемам свойственно стремление выделить некоторое число базовых, исходных эмоций и далее прослеживать одно за другим условия и закономерности, по которым развиваются те или иные их сочетания и разновидности. Хотя такие «повествовательные» классификационные схемы с формальной точки зрения обычно не являются строгими, несомненное их преимущество заключается в том, что наряду с различением они несут еще большую нагрузку объяснения, так как происхождение вещи вносит, пожалуй, наибольший вклад в то ее видение, которое мы называем пониманием. Кстати, в генетических классификациях содержится и некоторое объяснение их логической нестрогости. Речь идет о признаваемой в них способности эмоций к слиянию и образованию сочетаний, разнообразие которых, по словам Спинозы, «невозможно определить никаким числом».

Поэтапное введение оснований для различения эмоций, свойственное генетическим классификациям, позволяет избежать смешения классификации эмоций по их внутренним признакам и классификаций по сферам их проявления, предметному содержанию и другим внешним признакам. Представляется очевидным, что в обоих случаях классифицируются разные явления: в первом – собственно эмоциональные переживания, рассматриваемые безотносительно к тому, на что они направлены, во втором – целостные эмоциональные явления, в которые входят эмоциональные переживания вместе с «окрашиваемым» ими предметным содержанием. Радость как эмоциональное переживание всегда тождественна сама себе и может быть противопоставлена грусти, гневу, боязни и т.п., но рассматриваемая вместе с предметным содержанием она может объединяться с грустью в разряд, например, этических эмоций и противопоставляться радости как эстетической или родительской эмоции.

С недостаточно четким различением «внутренних» и «внешних» оснований для классификации эмоций связано, пожалуй, больше всего затруднений и недоразумений в истории этой проблемы. Частично это объясняется тем, что, за исключением очевидного различия эмоциональных переживаний по знаку, модальность эмоций, рассматриваемая сама по себе, не обнаруживает других столь же явных признаков упорядоченности. Оригинальное объяснение этому факту было дано В. Вундтом, предложившим рассматривать модальность как градиентное составное свойство, определяющееся соотношением трех его двухполюсных компонентов: удовольствия-неудовольствия, возбуждения-успокоения и напряжения-разрешения. Однако хотя «факторная» интерпретация В. Вундтом модальности эмоций впоследствии получила серьезную поддержку в экспериментальном исследовании экспрессии и семантики эмоций Архипкина, 1981; в советской психологии идею Вундта поддерживал С.Л. Рубинштейн, заметного распространения в психологии она не получила.

 Скачать реферат