Советско-американские отношения в 1930-е годы

Советская делегация внесла проект резолюции об экономическом перемирии, об отмене действующих законодательных и административных мероприятий, имевших характер дискриминации, в том числе специальных пошлин, установленных на товары, запрета или особых условий ввоза и вывоза для какой-либо страны. В поддержку его выступили только Турция. Польша, Ирландия. Бюро конференции направило проект на рассм

отрение экономической комиссии, которая не одобрила его.

Советское правительство поддержало предложение о таможенном перемирии, одобренное 12 мая правительствами и представленное в комитет по организации экономической конференции. 24 мая Совет Лиги наций обратился к правительствам других стран присоединиться к этому перемирию. Москва откликнулась положительно.

В первые дни работы конференции у Литвинова состоялись встречи с некоторыми членами американской делегации, в частности с главой делегации госсекретарем К. Хеллом, Д. Коксом и У. Буллитом. «С Хеллом и другими американцами, – сообщал он – у меня был разговор на нейтральные темы. Хэлл спрашивал о положении дел в СССР. Кокс сказал, что дело сближения между нашими странами делает успехи и в Америке. Более словоохотливым был Буллит, но характер его заявлений меня еще больше убедил в его легковесности. Но даже он, при своем оптимизме, не говорил, что в Лондоне предстоят какие-либо серьезные разговоры между нами и американцами»[35]. Как видно, он, вероятно, их ожидал, хотя надежды у него были небольшие. Как опытный политик и дипломат Буллит понимал, что у делегации США более важные задачи. К тому же конференция только начиналась, прошло всего три дня после ее открытия. Контакты с ними еще возможно будут. Преждевременно выносить окончательное суждение. Сам Литвинов был поглощен выполнением разработанной в Москве программой.

20 июня советская делегация предложила проект протокола об экономическом ненападении, где говорилось о признании мирного сосуществования всех стран, независимо от их социально-политических и экономических систем, отказе от всех видов дискриминации, специальных пошлин, железнодорожных тарифов, запрещения ввоза и вывоза, установленного для одной страны, бойкота всякого рода.

Деловой мир США немедленно реагировал на активность советской дипломатии на конференции. 20 июня 1933 г. Б.Е. Сквирский информировал М.М. Литвинова о повышении интереса американских фирм к вопросам торговли с СССР и организации кредитования советских закупок, в частности со стороны Реконструктивной финансовой корпорации, которая предприняла определенные шаги в этом направлении[36].

На конференции Литвинов дважды встречался с членом американской делегации У. Буллитом. По его просьбе Литвинов поддержал сенатора Коха при его избрании председателем финансовой комиссии. На встрече 22 июня в советском полпредстве, продолжавшейся около часа, Буллит, проявляя интерес к перспективам торговли между двумя странами, спросил Литвинова, какие Россия может поставлять товары Америке, верно ли, что на Ленских приисках добывается золота на 150 млн. долл. в год. Нарком усомнился, заметив, что эта цифра преувеличена. У Буллита сложилось впечатление, что советское правительство будет, вероятно, в состоянии платить США за поставляемые товары золотом около 50 млн. долл. В донесении президенту Рузвельту он писал, что это надо иметь в виду при ведении торговых переговоров.

Литвинова больше всего волновала проблема признания СССР. На его вопрос, когда это может произойти, Буллит ответил, что Рузвельт настроен дружественно, неплохое отношение и Хэлла к России, но трудно определить срок установления дипломатических отношений между Вашингтоном и Москвой. Вероятно, это произойдет скоро, а может быть, потребуется и длительное время. Для этого советское правительство должно непременно отказаться от пропаганды, направленной против американских правительственных и экономических институтов. Это возможно, сказал Литвинов, но только при условии, что и США прекратят выпады против России. Собеседники договорились поддерживать контакты через Б.Е Сквирского. По мнению Литвинова, если Россия будет признана, то, возможно, Буллит станет послом в Москве.

4 июля Литвинов получил приятную весть. Эмиссар президента строго доверительно навестил наркома и уведомил его, что «США обдумывают вопрос о признании России». В тот же день на борт корабля «Индиана Полис» поступила радиограмма для президента с пометкой «непринужденная беседа продолжалась всего две минуты»[37]. Как пишет Поп, Литвинову было сказано: «Президент благоприятно смотрит на восстановление первоначальных отношений с правительством, которое управляло Россией в течение 16 лет». По словам Попа, по возвращении в Москву Литвинов информировал Сталина о работе конференции, обратив его внимание на беседу с Буллитом и уведомление, что "США обдумывают признание России". Довольный Сталин поздравил Литвинова и сказал, что долгая его борьба "за признание, таким образом, скоро увенчается важным надвигающимся событием"[38].

Докладывая Рузвельту о встрече на конференции с Литвиновым, Буллит обратил внимание президента на то, что Литвинов связал признание СССР с событиями на Дальнем Востоке. С этим Буллит полностью был согласен и советовал Моргентау предоставить заем России как средство, которое могло бы побудить Советский Союз стать заслоном против экспансионистских устремлений Японии.

2 августа 1933 г. руководитель восточноевропейского отдела госдепартамента Р. Келли настоятельно рекомендовал до возобновления дипломатических отношений урегулировать ряд важных вопросов, а именно добиться отказа Советского Союза от идеи мировой революции и поддержки революционного движения в странах Европы и Азии. Вопрос об аннулировании долгов и конфискации имущества американских граждан, по его мнению, заслуживал особого внимания. Советская Россия имела большие долговые обязательства и перед другими иностранными государствами – Францией и Великобританией.

Автор документа акцентировал внимание на необычайных трудностях, которые могут возникнуть при установлении отношений с Советской Россией. Прежде всего, как он подчеркивал, это проблема коммунистической мировой революционной деятельности советского правительства. Келли рекомендовал еще до признания добиться "отказа нынешних правителей России от их мировых революционных целей и прекращения их деятельности, имеющей в виду осуществить реализацию таких целей". Вторым предварительным условием признания должны быть достаточные доказательства намерения соблюдать международные обязательства и признанные нормы, согласие об уплате долгов царского и Временного правительств и компенсации за конфискованную собственность, принадлежавшую американским фирмам. Общая сумма долгов и претензии, по его подсчетам, составлял; свыше 636 млн. долл.

Третьей предпосылкой признания являлась проблема преодоления различий между экономическими и социальными системами двух стран – имелась в виду государственная монополия внешней торговли СССР. "Коммерческие отношения между страной с государственной монополией внешней торговли и страной с внешней торговлей, ведущейся частными лицами, не могут осуществляться на той же самой базе, на какой ведется торговля между двумя странами последней категории". Иначе говоря, Келли не видел возможности сотрудничества двух социально-экономических систем на основе равноправия и взаимной выгоды и доказывал неприменимость общепринятых международных коммерческих отношений в торговле с Россией. Заметим, что подобные утверждения опровергались многолетней практикой внешней торговли СССР с иностранными государствами. И наконец, Келли советовал президенту в виде предварительного условия признания СССР достигнуть соглашения "о защите жизни и собственности американских граждан в России"[39].

 Скачать реферат