Меры длины древнерусского государства

Однако полного единообразия в отношении мер на местах не было. Иногда население пыталось про­верять меры объема весом. Порой на такую же точку зрения становилось и московское правительство. Это особенно следует сказать об отпуске хлебных запа­сов в Сибирь. Так, 11 февраля 1637 г. чердынский воевода Б. М. Камынин получил предписание из Приказа Новгородской четверти сообщить в Моск­ву, «какова ме

ра, в которую рожь купят, весом».

Но иногда правительство отрицательно относилось к таким попыткам контролировать хлебные меры весом. Например, в апреле 1661 г. в Приказ Новгородской четверти поступила челобитная из Кольского острога от земского старосты Семена Нечаева и всех посадских людей о необходимости устранить несоответствие между отдельными мерами. Осенью 1660 г. в Кольский острог было привезено с Двины 4485 четвертей с осьминою ржи на хлебное жалованье Кольским стрельцам. Вместе с хлебом была прислана «полмера», очевидно полосьмина. Кольские приимочные целовальники, т. е. лица, избранные посадским миром для приема присланного хлеба,— Данило Киприянов в Потап Федоров — установили, что «присыльная двинская полмера с прежними двинскими прибыльными мерами не сойдетца — меньшп тремя фунты». Сообщая об этом несоответствии мер, Кольский посадский мир запрашивал указаний, как в таком случае поступить. Ответ приказа был краток и вразумителен. В помете думского дьяка Приказа Новгородской четверти Алмаза Иванова содержится следующее решение: «Какова мера прислана, в такову меру и принять. А весом хлеба против меры знать не мошно: хлеб хлеба суши — сырой хлеб тяжеле, а сухой лехче».

Несмотря на объединительную метрологическую политику русского правительства, на местах в течение всего XVII в. продолжали существовать свои местные меры, главным образом меры сыпучих тел. Их отличие от общегосударственных простиралось так далеко, что на местах меры были иные и по названию, и по содержанию. Порой при одинаковом названии меры имели разный объем. Иногда кратные отношения между отдельными видами мер были различными. Например, четверть содержала иное количество четвериков по сравнению с московской казенной мерой.

Нет возможности дать исчерпывающий перечень всех местных мер. Этот материал еще не собран. Можно ограничиться только некоторыми примерами.

В Устюге Великом, по существу, меры сыпучих тел не отличались от московских. Но была разница в названиях. На Устюге хлеб — зерно и муку — измеряли мерами. В сохранившихся таможенных книгах XVII в. по этому городу четверть встречается очень редко. Сопоставление показаний раз­личных источников, в первую очередь таможенных книг, позволяет прийти к совершенно твердому выводу, что устюжская мера равнялась половине мос­ковской четверти, т.е. была не чем иным, как московской осьминой, и в середине XVII в. вмещала в себя 3 пуда ржи или 2 с половиной пуда ржаной муки.

На Вятке отличие местных мер от московских не ограничивалось названием. Здесь была своя мера сыпучих тел, называвшаяся куницей, В 1662 г., во время голода в Москве, было решено купить хлеб в Вятской земле. Хлеб был доставлен из разных вятских городов и при получении вновь перемерен. При этом оказалось, что в Котельниче было куплено «ржи 442 куницы 2 четверика, да примерено сверх покупки 6 куниц, обоего ржи и с примером 448 куниц 2 четверика». Одновременно с проверкой количества хлеба был сделан и перевод с вятских мер на московские. 448 куниц 2 четверика в переводе на московские меры дают 1345 четвертей и 1 осьмину. В Котельниче вместе с рожью был куплен и овес. Овса привезли 460 куниц 3 четверика. В переводе на московские меры это дает 1382 четверти с полосьминою. На основании этих данных можно установить взаимоотношение между московскими и вятскими мерами. Если предположить, что в вятской кунице 4 вятских четверика, то 448 куниц и 2 четверика можно представить в виде 448,5 куниц. Точно так же и 1345 четвертей и 1 осьмину можно представить в виде 1345,5 четвертей. Деление 1345,5 на 448,5 дает в частном 3. Следовательно, вятская куница равна трем московским четвертям.

Тот же источник дает возможность установить точное отношение между вятской куницей и вятским четвериком. В одном из вятских городов — Слободском — было куплено 500 куниц и 3 четверика овса. Когда в Москве стали проверять этот хлеб, то оказалось лишнего овса 3 куницы 2 четверика. Если сложить эти цифры, то в итоге будет 503 куницы и 5 четвериков. Источник дает свой итог: «Обоего овса и с примером — 504 куницы с четвериком». Из сопоставления этих данных легко убедиться, что в вятской кунице было 4 вятских четверика.

Таким образом, вятская куница делилась на 4 вятских четверика и была втрое больше московской четверти. Вятский четверик был равен 6 московским четверикам (8X3 = 24; 24:4 = 6).

Отношение вятской куницы к московской четверти как 1 : 3 официально принималось, но тем не менее оно было не вполне точным. Голова вятской хлебной покупки 1662 г. Иван Матвеев и целовальники в Приказе тайных дел объясняли недомер, получившийся при проверке хлеба, доставленного с Вятки в Москву, несоответствием между вятскими и московскими мерами и неточностью перевода с одних мер на другие: «Недомер в московскую таможенную меру учинился для того, что отпущен с нами покупной хлеб в вятцкую меру, а в той вятцкой мере кладено и с куницы по три четверти московских; а в той кунице трех четвертей не будет». Одновременно голова и целовальники указывали, что с ними «прислана вятцкой меры четвертая доля, называетца четвериком, заорленая и за железным кружалом. И против тое вятцкие меры вятцкой покупной хлеб сойдетца». Для устранения этого недоразумения голова Иван Матвеев подал челобитную о том, чтобы «тое вятцкую меру с московскою таможенною чет­вертью примерить». Просьба была удовлетворена, и 11 июня 1663 г. голова Московской померной избы, находившейся в ведении Приказа большого приходу, Иван Смолин сообщил результат проверки: «В вятцкой кунице московских таможенных две чети пять четвериков с получетвериком с верхи в торговую меру в восемь четвериков» '.

Вятский воевода Иванис Михайлович Кайсаров в своей отписке, полученной в Приказе Новгородской четверти 28 декабря 1662 г., давал несколько иное отношение между вятской и московской мерами: "А из вятцкие куницы будет московских полтретьи четверти». Другой вятский воевода, князь Григорий Афанасьевич Козловский, весной 1664 г. давал новое отношение между вятскими и московскими мерами: «И я, холоп твой, велел при себе тот московской медной заорленой четверик с вятцкою куницею против гороху рожью и овсом припустить. И по припуску, государь, из вятцкой куницы три четверти московских без дву четвериков».

Таким образом, получаются три различных отно­шения между вятскими и московскими мерами: вятская куница равна 2 четвертям 5 с половиной чет­верикам, либо 2 четвертям и 4 четверикам, либо 2 четвертям 6 четверикам. Коломенские и московские приказные люди, принимавшие вятский хлеб, считали в вятской кунице три московские четверти и были правы. Вятская купица равна 2 четвертям 5 с половиной четверикам московским «с верхи», а обычно хлеб принимался «под гребло». Мера «под гребло» как раз и даст это отношение, потому что при перемерке хлеба, купленного «с верхи», в меру «под гребло» «примеру», т. е. излишка, оказывалось полуосьмина на каждую четверть.

 Скачать реферат