Война из-за Эвбеи

Между тем морейский князь все еще находился в плену у венчанного победой императора Михаила во Влахерне или Буколеоне. Он теперь убедился, что ему после падения Константинополя не оставалось другого выбора, как или принять тяжелые условия, или же оставаться в безнадежном плену. Так как он выбрал первое, то он не мог служить прообразом того стойкого португальского принца, который предпочел умере

ть в заточении у своего врага, чем сдать хоть одну крепость мароккскому султану.

После мучительной и продолжительной борьбы Гильом II принял предложенный ему ультиматум: покориться Палеологу как законному императору ромеев, передать ему крепости Майну, Мизифру, Гераки и Монембазию и присягнуть за оставленную еще ему Морею. Михаил VIII требовал еще также Аргос и Науплион, но отступился от этого, так как Вилльгардуен убедил его, что он, Вилльгардуен, никогда не может понудить герцога афинского отдать Михаилу VIII владение дома ла Рошей Так как отречение от этих лаконских городов, которые Вилльгардуен, однако, сам завоевал и поэтому смотрел на них как на собственные владения, он ставил в зависимость от согласия вельмож Морей, то Готфрид де Брюйер был выпущен из заключения, чтобы об этом осведомиться у баронов.

Герцог афинский с радостью принял своего зятя в Фивах, но в качестве ахайского байльи он должен был ужаснуться чудовищного требования передать грекам вместе с наиболее сильными крепостями Пелопоннеса и судьбу латинцев. Он созвал haute cour баронов в Никли. Морейская хроника замечает, что этот парламент большей частью состоял из дам - жен и вдов несчастной знати, разбитой при Пелагонии, и что помощниками их были канцлер ахайский Леонардо, один итальянец из Вероли в Лациуме и старки Петр де Во, "так как все дворяне страны были в плену вместе с князем". И хотя тут и не отсутствовало, но все же не заметно было духовенство, из чего можно заключить, что влияние церкви на государственные дела в княжестве Морейском было невелико.

Никлийский парламент представлял теперь прямую противоположность с тем, как недавно те же люди, Гвидо из Афин и Готфрид из Каритены, должны были вымаливать милость у своего победителя Вилльгардуена. Один из них был теперь защитником своего требующего освобождения ленного государя, другой был охранителем Ахайи, существование которой находилось в опасном положении. "Княгиня и господа прелаты и дворяне, - говорил герцог афинский, - хотя раньше я и восстал с оружием в руках против своего государя, сражаясь за свои права, но никто поэтому не должен думать, будто я не желаю пламенно его освобождения. Но я никогда не соглашусь на сдачу императору этих трех крепостей. Если он их получит, то так много поместит туда войска, что вытеснит нас из страны. Если нужно, то я готов самого себя отдать за освобождение князя; если же дело идет о выкупе, то я готов за него дать в залог все мои владения". Гвидо должен был бояться последствий отдачи Лаконии ради своего собственного герцогства. Если верить Морейской хронике, он стал на героическую точку зрения, когда объявил, что обязанность Вилльгардуена скорее умереть, как надлежат свободному человеку и христианину, чем отдать свою страну грекам Парламент, а наконец и герцог афинский заодно с ним решили принять условия императора. Так как в данную минуту недоставало в стране знатных господ, то в качестве заложниц Готфрид де Брюйер взял с собой в Константинополь двух знатных дам, Маргариту, дочь Жана де Нельи из Пассавы, маршала ахайского, и с ней сестру великого коннетабля Жана Шодрон. Дамы эти в глубоком горе, но безропотно подчинились ленному закону, который обязывал вассалов в случаях надобности для освобождения своего ленного государя отвечать собственной особой.

Князь ахайский клятвенно утвердил договор по прибытии заложниц и заключил вечный мир с императором Михаилом; он подчинился ему как ленному государю, получил от него как вассал должность великого маршала Романии и был воспреемником при крещении императорского сына. Когда весной 1262 года Гильом II после трехлетнего плена вернулся в свою страну, звезда его дома померкла. В уступленных им крепостях император поместил войско под начальством своего брата Константина. Мизифра, самим Гильомом построенная сильная крепость на Тайгете, сделалась с этих пор средоточием снова ставшей национально-эллинской части Пелопоннеса, откуда, как из надежного укрепления, греки могли предпринять завоевание остававшейся еще у франков западной части полуострова. Таким образом, самое могущественное государство латинян в Греции было разрушено; упадок этой второй Франции начался одновременно с падением латинской империи в Византии.

Из Константинополя Вилльгардуен прежде всего отправился в город Негропонт; там встретил его прежний противник, а теперь герцог афинский, вручил ему свои полномочия на звание айльи Ахайи и проводил его в Фивы. Там 14 и 16 мая 1262 г. был заключен сначала подготовленный Гвидо окончательный мир с Венецией. Республика сохранила за собой свои владения, свободную торговлю и таможенные права в Эвбее, но с этих пор была устранена от вмешательства в феодальные отношения тамошних терциеров. Она, так же, как и они, признала даже верховную власть князя ахайского над баронами острова. Возрастающее величие восстановителя Византийской империи принуждало всех латинских властителей умерить свои желания и уживаться друг с другом. Спустя год после этого мира умер первый герцог афинский после долгого и славного правления. Из двух его сыновей, Жана и Гильома, первый унаследовал ему как старший. Из трех дочерей Изабелла была помолвлена с Готфридом из Каритены, Катарина замужем за Карлом из Лагонесса, сенешалем Сицилии, а Алиса вышла замуж за Жана II д'Ибелина, владетеля Бейрута, из рода Бальяна I Шартрского, который в половине XII столетия приобрел замок Иблин в Палестине. Замок и дал свое имя этому прославившемуся в истории Сирии и Кипра роду графов Яффских и Аскалонских и владетелей Бейрута и Рамы.

 Скачать реферат