Аграрная политика Столыпина

В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, много сил должен был вкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в. участились случаи коллективных переходов целых селений к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на «широкие полосы» (вместо узк

их, запутанных). «Самый факт глубокой интенсивности полевого хозяйства . уложившейся в систему общинно-чересполосного землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служит препятствием к переходу на участковое землепользование»,- писал П. Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме. Деятельность правительства принесла бы гораздо больше пользы, если бы в центрально-нечерноземных губерниях оно, вместо насаждения хуторов и отрубов, оказывало помощь интенсификации крестьянской агрикультуры в рамках общины. Первое время, особенно при князе Б. А. Васильчикове, главноуправляющем землеустройством и земледелием, такая помощь отчасти оказывалась. Но с приходом А. В. Кривошеина, в 1908 г. занявшего должность главноуправляющего землеустройством и земледелием и ставшего ближайшим сподвижником Столыпина, землеустроительное ведомство повело резко антиобщинную политику. В итоге коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных землях. Единственное, в чем нашли общий интерес землеустроители и местные крестьяне, - это разделение совместного землевладения нескольких деревень. В Московской и некоторых других губерниях этот вид землеустройства получил настолько большое развитие, что стал отодвигать на второй план работы по выделению хуторов и отрубов.

В центрально-черноземных губерниях основным препятствием к образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье. Например, в Курской губернии местные крестьяне «хотели помещичью землю немедленно и даром». Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичьих латифундий.

Третьеиюньский государственный переворот коренным образом изменил обстановку в стране. Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой «прирезке». Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г. резко возросли. В 1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона. В 1909 г. был достигнут рекордный показатель - 579,4 тыс. укрепившихся. Но с 1910 г. темпы укрепления стали снижаться. Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910г., не выправили кривую. Численность выделяющихся из общины крестьян стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 г. «О землеустройстве». Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям 1908-1909 гг. так и не удалось.

За эти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В других губерниях, например, в Курской, оно, утратило первенствующее положение. (В этих губерниях и раньше было много общин с подворным землевладением).

Но в губерниях северных, северо-восточных, юго-восточных, а отчасти, и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.

Чересполосно укрепляемая личная крестьянская земельная собственность весьма отдаленно походила на классическую римскую «священную и неприкосновенную частную собственность». И дело не только в правовых ограничениях, налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать лицам некрестьянского сословия, закладывать в частных банках). Сами крестьяне, выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не конкретных полос, а общей их площади. Поэтому они, случалось, были не прочь принять участие в общем переделе, если при этом не уменьшалась площадь их надела (например, при переходе на «широкие полосы»). Чтобы власти не вмешались и не расстроили дело, такие переделы иногда производились тайно. Бывало, что такой же взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство. Министерская ревизия 1911 г. обнаружила в Орловской губернии многочисленные случаи долевого укрепления. Значит, укреплялись не определенные полосы, а доля того или иного домохозяина в мирском землевладении. Да и само правительство в конце концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе по закону 29 мая 1911 г. право передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов или отрубов.

Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило только к образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы около трети общин в Европейской России не переделяли землю. Иногда рядом соседствовали две общины - переделяющаяся и беспередельная. Большой разницы в уровне их земледелия никто не отмечал. Только в беспередельной богатые были побогаче, а бедные победнее.

В действительности правительство, конечно, не хотело сосредоточения земли в руках немногих мироедов и разорения массы земледельцев. Не имея средств пропитания в деревне, безземельная беднота должна была хлынуть в город. Промышленность, до 1910 г. находившаяся в депрессии, не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах. Массы бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу, воспретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних руках более шести высших душевых наделов, определенных по реформе 1861 г. По разным губерниям это составляло от 12 до 18 дес. Установленный для «крепких хозяев» потолок был весьма низким. Соответствующая норма вошла в закон 14 июня 1910 г.

В реальной жизни из общины выходили в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю и переселенцы, уезжавшие в Сибирь. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу. В 1914 г., например, было продано 60% площади укрепленных в этом году земель. Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда она возвращалась в мирской котел. Чаще же покупали землю зажиточные крестьяне, которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали и другие крестьяне-общинники. В руках одного и того же хозяина оказывались земли укрепленные и общественные. Не выходя из общины, он в то же время имел и укрепленные участки. Свидетель и участник всей этой перетряски еще мог помнить, где и какие у него полосы. Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница, в которой не в силах был бы разобраться ни один суд. Нечто подобное, впрочем, однажды уже имело место. Досрочно выкупленные наделы (по реформе 1861 г.) одно время сильно нарушали единообразие землепользования в общине. Но потом они стали постепенно подравниваться. Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса, и земельное утеснение продолжало возрастать, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 г. снова пошли по восходящей.

 Скачать реферат