Бегство крестьян из деревни. Голодное нищенство

Средние районные данные также не раскрывали настоящего положения целого ряда колхозов, в которых ослабление хозяйства приводило по существу к их самоликвидации. Колхоз «За власть Советов» Игодовского района был организован на базе сел Цыгиево и Шишкино, из которых одно последнее имело 18 домов. На начало 1948 г. в селе Шишкино оставалось лишь 7 домов, а остальные 11 домов с надворными постройка

ми, после ухода жильцов, были сломаны на дрова. Всего населения в этом колхозе оставалось 18 человек, в том числе восемь трудоспособных: один мужчина, семь женщин и два подростка. Демобилизация прибавила одного мужчину. Колхоз «Свободный труд» Бузановского сельсовета того же района был организован из 30 хозяйств жителей деревни Бузаново. В 1945 г. в колхозе было населения 52 человека, в том числе трудоспособных мужчин – 5, женщин – 18, подростков – 4 человека. В 1946 г. всего населения было 45 человек, в том числе 5 трудоспособных мужчин, 12 женщин и 2 подростка. На 1 января 1948 г. оставалось 35 человек, в том числе 8 трудоспособных женщин, 4 подростка и ни одного мужчины. Приведем отрывок из письменного заключения по данному хозяйству представителя Совета по делам колхозов по Костромской области: «Хозяйство колхоза «Свободный труд» идет по пути разорения, а колхоз накануне самоликвидации… Колхозники, не получая на трудодни, уходят из колхоза». Колхоз «Весна» Островского района той же области состоял из обитателей двух селений – Гармониха, в котором насчитывалось 38 дворов и Гордеиха – 32 двора. На начало 1948 г. в Гармонихе оставалось 14 домов, из которых 6 были забиты, а 24 дома снесены. В Гордеихе оставалось 15 домов, а 17 домов пошли на дрова. За 1947 г. из того же колхоза выбыло 4 двора, за 1-й квартал 1948 г. – 2. В колхозе оставалось 16 человек трудоспособных, из них 5 мужчин и 11 женщин.

2. Способы выживания людей на селе

На селе мог выжить тот, кто приспосабливался к адским условиям неприкрытой дискриминации. Кроме сельской «элиты», удерживались те, кто не имел прямого подчинения колхозам и совхозам. Это – работники партийных, советских и кооперативных организаций, леспромхозов, милиционеры, врачи, учителя и др. В Гармонихинском сельсовете Островского района числилось 8 колхозов, в которых к началу 1947 г. было 242 двора колхозников. Кроме того, на территории этих колхозов находились 66 дворов вышеназванных категорий населения. ЛПХ занимали значительный удельный вес в доходах неколхозных семей. Они пользовались землей, выгонами и пастбищами колхозов, производили покосы трав на землях колхозов и госземфонда. На территории колхоза «Весна» было 4 хозяйства служащих: заведующего районным дорожным отделом Мягкова с женой – продавцом магазина, дорожного десятника Молчанова с семьей, учительницы Синицыной с мужем-киномехаником и бывшей заведующей почтой Романовой с нетрудоспособной матерью. Все хозяйства держали по корове, а Романовы – 2-х, потому что сумели записаться на два самостоятельных хозяйства.

В деревне Воротимово, входившей в колхоз имени Ворошилова Судиславского района, на 1 января 1948 г. имелось 13 хозяйств, из них 9 состояли в колхозе, а в четырех остальных хозяева трудились на стороне или были нетрудоспособны. В одном доме жили старуха со стариком, который работал в лесхозе, в другом – старуха с дочерью – работницей совхоза, в третьем – охотник-промысловик и в четвертом доме – нигде не работавший старик, живший лишь тем, что выращивал на приусадебном участке. «Независимое» существование владельцев этих хозяйств вызывало ненависть некоторых колхозных лидеров, которые всеми правдами и неправдами разжигали против них гнев соседей-колхозников, оказывавшихся по сравнению с теми в худшем материальном положении.

Имущественное расслоение наблюдалось и среди самих колхозников. Жизнь требовала от них тактической сметки и деловой изобретательности. Те колхозники, которые ухитрялись кормить семью, не рассчитывая на оплату по трудодням, тоже не пользовались расположением правления колхоза и сельсовета. Их держали на особом учете в списке «мнимых колхозников», нарекали обидным «околоколхозным населением». Колхозница М.С. Лаврентьева и ее дочь И.М. Скворцова из сельхозартели им. Орджоникидзе Сусанинского района жили раньше раздельно. После того, как у старушки развалился от древности дом, она перебралась жить к дочери, а приусадебный участок размером 0,41 га в колхоз не сдала. Таким образом, у них стало два участка общей площадью около 1 га. Колхозник П.М. Попов имел приусадебный участок в 0,41 га, жил вместе с сыном, который тоже получил 0,25 га земли, в хозяйстве держали 2-х коров. Старик И.В. Закатилов в колхозе не работал, имел приусадебный участок в 0,44 га. В 1947 г. совершил раздельный акт со своим сыном, который продолжая жить вместе с отцом, получил на себя участок земли в 0,25 га. Все делалось по закону, но считалось нарушением устава сельхозартели и всячески преследовалось властями.

Раздел колхозных дворов происходил повсюду. В 19471948 гг. этим занялись органы прокуратуры и начали проверку. В 24 районах Курской области обнаружили 1232 «фиктивных» раздела, в Смоленской – 888, Чкаловской – 227, Воронежской – 226, Полтавской (УССР) – 146, Мордовской АССР – 141. В тех тесных экономических рамках, которые изначально были определены колхозам и совхозам, они держались только на дешевой рабочей силе и донорстве личных «подсобных» хозяйств. Поэтому многочисленные факты разделов колхозных дворов с целью получения дополнительного клочка земли и обзаведения скотом в обход колхозного устава всерьез тревожили руководство в центре и на местах. Во-первых, крестьяне больше времени уделяли ЛПХ, во-вторых, становились менее зависимыми от коллективного хозяйства. В начале сентября 1948 г. новым Генеральным прокурором СССР Сафоновым было информировано ЦК ВКП(б) о фактах фиктивных разделов колхозных дворов. По мнению прокуратуры статьи 73–84 Земельного кодекса РСФСР, изданного в 1922 г., а также инструкция Наркомюста и Наркомзема РСФСР от 30 марта 1927 г. по применению указанных статей Земельного кодекса предусматривала разделы единоличных хозяйств и не отражала изменений, произошедших с сельским хозяйством в связи с победой колхозного строя. Лиц, виновных в «фиктивных» разделах колхозных дворов, предлагалось привлекать к суду, а регистрацию разделов аннулировать с изъятием «незаконно» полученного приусадебного участка, находившегося в собственности колхозного двора в результате раздела. Созданная комиссия, приготовила проект соответствующего Указа Президиума Верховного Совета СССР, но окончательного разрешения вопрос не получил. В конце октября 1949 г. по данному вопросу Сафонов адресовал докладную записку секретарю ЦК ВКП(б) Маленкову, в которой просил ускорить издание предложенного год назад специального Указа с целью пресечения многочисленных фактов разделов колхозных дворов. Указ подрезал жизненно важные корни, необходимые для сохранения личного хозяйства крестьян, больно ударял по многодетным семьям инвалидов, вдов и был выгоден при двух-четырех трудоспособных на двор. «У нас в колхозе, – писал в Совет по делам колхозов инвалид войны Ф.В. Михайлов из деревни Кожевниково Высоковского района Калининской области, – установлены приусадебные участки вместе с площадью, занятой постройками, в 0,25 га на каждый двор… Участок земли у нас рассматривается как некая отдушина, но как ничтожно мала она для большой семьи колхозника и как животворна для двух-трех дачных семей! Таковые хозяйства, а их немало (одиночки есть, но о них не говорю), имеют возможность подсевать на усадьбах и зерновые. А большая семья? Выходит она виновата за свою многоглотную потребность, виноваты дети, о которых мы с восхищением говорим как о нашем будущем, как о кадрах Родины. И для них ни клока приусадебной земли. Кормитесь мол, и растите как хотите! Возьмем, к примеру, колхозные дворы. Первый – в два человека, а второй – в девять человек. Приусадебные участки – равные! Оба двора собрали урожай картофеля по 120 пудов. И что же выходит? Первое хозяйство получило по 60 пудов на едока, второе – по 13 пудов на едока… Лишь в госпоставках молока, мяса, яиц, шерсти, картофеля, многоедачные дворы выигрывают тем, что с едока у них приходится много меньше, чем у малосемейных… Необъятность пахотных просторов в колхозе (пожалуй, и в областном масштабе) вполне позволит наделить хоть каждую душу 25-ю сотками земли, лишь бы это крепило фундамент Родины и ускоряло бег восстановительной сталинской пятилетки! Но моя семья была бы удовлетворена, если бы она могла получить хоть семь соток приусадебной земли на едока…». Сверх уставной нормы никто не получал ни одной сотки, а на обман и захват колхозной земли не каждый решался, не рискуя попасть в число нарушителей. В силу малоземелья из многодетных семей трудоспособная молодежь первой уходила на работу в промышленность.

 Скачать реферат