Ближний восток в политике США и России на современном этапе

Конфиденциальные советско-американские переговоры весной, летом и осенью 1969 г. попеременно в Москве и Вашингтоне оказали определенное воздействие на американскую сторону, активность которой в деле поисков сбалансированного ближневосточного урегулирования в дальнейшем на некоторое время заметно усилилась. Конечно, вряд ли есть смысл переоценивать значение этих переговоров в плане подталкивания

Вашингтона на некие новые инициативы - побудительных мотивов здесь вполне хватало. Несмотря на безрезультатность, эти переговоры, несомненно, сыграли позитивную роль, они убедили американских представителей в высокой степени советско-египетского согласия по ключевым аспектам ближневосточного урегулирования. Кто бы мог тогда подумать, что меньше чем через год не станет Насера, начнется период явного охлаждения советско-египетских отношений, а США в конечном итоге станут практически единственными посредниками в отношениях между Египтом и Израилем.

В декабре 1969 г., все еще находясь под влиянием только что закончившихся советско-американских конфиденциальных переговоров, США выступили с так называемым планом Роджерса, названным по имени тогдашнего государственного секретаря. Выступая 9 декабря 1969 г. в вашингтонском отеле "Шератон-парк", Роджерс изложил некоторые соображения республиканской администрации по вопросам ближневосточного урегулирования7. Констатировав, что "призывать к выводу израильских войск, как предусмотрено в резолюции 242 (Совета Безопасности), без достижения соглашения о мире означало бы быть на стороне арабов, а призывать арабов к миру без вывода израильских войск означало бы быть на стороне Израиля", государственный секретарь ратовал за взвешенный, сбалансированный подход. С этой целью он попытался сформулировать некоторые общие принципы ближневосточного урегулирования. В вопросе установления мира между сторонами Роджерс справедливо указывал, что "мирное соглашение между сторонами должно основываться на ясно и открыто провозглашенных ими намерениях и готовности внести существенные перемены в позиции и условия, характерные сегодня для Ближнего Востока". Отметив, что "США - не сторонник экспансионизма, он подчеркнул: "Хотя признанные политические границы должны быть установлены и согласованы между сторонами, всякие изменения в ранее существовавших линиях не должны отражать результаты захвата и должны ограничиваться несущественными изменениями, требуемыми интересами взаимной безопасности". Характеризуя общую обстановку на Ближнем Востоке, Роджерс заверил, что США "готовы действовать вместе с другими в этом районе и во всем мире, пока и если другие действительно стремятся к той цели, к какой стремимся мы: к справедливому и прочному миру".

Прежде чем принять решение о согласии с планом Роджерса, покойный Насер проконсультировался с советским руководством. Если бы в Москве считали, что все, исходящее от Соединенных Штатов - зло, то у нашей страны в тот период было достаточно возможностей и надежных способов, чтобы сорвать принятие Египтом этого американского плана. Но Москва подчеркнуто не пошла по такому примитивно-конфронтационному пути; мы всегда исходили из того, что любые шаги, направленные на уменьшение опасной напряженности на Ближнем Востоке, как-то приближающие достижение ближневосточного урегулирования на сбалансированной основе, не должны отвергаться "с порога", откуда бы они не исходили.

Кратковременное сближение позиций Советского Союза и США, имевшее место на базе одобрения обеими странами резолюции 242, сменилось длительным периодом откровенного дипломатического маневрирования, во время которого Москва и Вашингтон внимательно следили за "ходами" друг друга и проявляли откровенную "ревность", если кто-то из них получал хоть малейшую возможность "переиграть" партнера. Позиции двух стран опять существенно разошлись. Более того, советско-американские переговоры на высшем уровне в мае 1972 г. и в июне 1973 г. показали, что положение на Ближнем Востоке не являлось приоритетным направлением во внешней политике США, что негативное воздействие израильской оккупации арабских территорий на внутриполитическое положение в ряде арабских стран расценивалось американской стороной как реальная возможность оказания давления на эти страны в желательном для Запада направлении.

В период, последовавший сразу же за окончанием Октябрьской войны ("войны Судного дня"), по инициативе СССР и США и в результате переговоров в Москве государственного секретаря Киссинджера с советскими руководителями было принято еще несколько важных резолюций по Ближнему Востоку, в том числе резолюция Совета Безопасности 338. Одним из ее пунктов был призыв к незамедлительному созыву международной конференции по Ближнему Востоку. В ходе визита Киссинджера в Москву была достигнута и договоренность о "соответствующей эгиде", под которой должно было проходить ближневосточное урегулирование и, в частности, МКБВ, которая вскоре собралась в Женеве. Смысл "соответствующей эгиды", т.е. в данном случае советско-американского сопредседательствования на МКБВ, заключался в том, что СССР и США взяли на себя обязательство и проявили готовность влиять на развитие ближневосточной ситуации и на ход женевской конференции совместными и параллельными усилиями с тем, чтобы стороны в конфликте смогли достигнуть разумного, сбалансированного, взаимоприемлемого решения всего комплекса вопросов ближневосточного урегулирования.

Сближение позиций Советского Союза и США в ходе Октябрьской войны и на ее завершающей стадии было недолгим, уже в январе 1974 г. были сделаны первые шаги киссинджеровской "дипломатии шаг за шагом", что было расценено Москвой как откровенная попытка исключить Советский Союз из числа участников ближневосточного урегулирования. Такие попытки предпринимались всегда, но они усилились в последний год пребывания Никсона на посту президента, хотя именно Никсон говорил в сентябре 1970 г. в своей речи на юбилейной, XXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН: "Существенно важно, чтобы мы и Советский Союз объединили наши усилия для того, чтобы избежать войны на Ближнем Востоке и чтобы установить атмосферу, в которой государства ближнего Востока смогли бы научиться жить вместе и давать жить другим"8.

Как готовность американской стороны к совместным с Советским Союзом поискам выхода из кризисной ситуации в указанном регионе могло быть расценено совместное советско-американское заявление по Ближнему Востоку, инициированное американцами 1-го октября 1977 г. по результатам переговоров в Вашингтоне Громыко с президентом Картером и государственным секретарем Вэнсом. Но администрация Картера предпочла отступить перед израильским давлением и официально дезавуировать содержание указанного документа через четыре дня после его появления.

Многие эксперты по Ближнему Востоку отмечали, что, начиная с весны 1977 г., в американской позиции по вопросам ближневосточного урегулирования появились два новых момента, которые свидетельствовали о медленном "дрейфе" в сторону сближения с советской позицией: стремление к возобновлению Женевской конференции и постепенная подготовка американского общественного мнения к согласию с тем, что Организация освобождения Палестины является вполне подходящим партнером на возможных переговорах о создании "отечества" для палестинцев, что палестинская проблема должна быть "решающим элементом" на любых переговорах по ближневосточному урегулированию. Правда, "холодным душем" для американской стороны явился официальный комментарий результатов переговоров Вэнса и главы израильского правительства Бегина в августе 1977 г., с которым выступил советник главы израильского кабинета по вопросам информации Кац. Он открыто заявил, что "если американская сторона будет настаивать на участии ООН в Женевской конференции, то никакой Женевской конференции просто не будет"9.

 Скачать реферат