Газовые конфликты между Россией и Украиной

4. И, наконец, чисто коммерческие интересы «Газпрома», который под конец 2008 года законтрактовал весь среднеазиатский газ в I квартале 2009−го по цене 340 долларов за тысячу кубометров, требовали установления цены для Украины в I квартале 2009 года дороже как минимум на цену транзита среднеазиатского газа до границы Украины, что и было сделано в результате достигнутых соглашений. 20ͨ

2;процентная скидка от европейской цены на газ, которую удалось пробить Тимошенко на переговорах с Владимиром Путиным, – это максимум того, что Украина могла получить с учетом закупочных цен на среднеазиатский газ, и надо отдать должное украинскому премьеру, она своего добилась. Разумеется, если бы вместо европейской цены на газ, которая меняется в зависимости от нефтяных цен, для Украины была бы установлена фиксированная цена на год, «Газпром» теоретически компенсировал бы убытки в I квартале от поставок среднеазиатского газа Украине прибылями во второй половине года. Однако это было бы связано с взятием на себя рисков, связанных с тем, что убытки он терпел бы в уже I квартале, когда тиски глобального кризиса ликвидности будут зажимать концерн сильнее всего, а на прибыли ему предстояло рассчитывать только во втором полугодии 2009 года, когда Украина, вполне вероятно, станет окончательным банкротом, и получить с нее деньги будет намного сложнее, чем в краткосрочной перспективе[5].

Приведенный выше список причин газового конфликта касается интересов российской газовой монополии и Российской Федерации, которые и были в основном утверждены в достигнутых соглашениях с Украиной.

Западная пресса на все лады обсуждает газовый конфликт, поставивший Европу на грань замерзания. Высказываются самые разнообразные версии происходящего, звучат обвинения, а The Times и вовсе заявляет: "неправы и Украина, и Россия, но Россия неправа больше". Отдельные комментаторы склонные видеть в конфликте "Газпрома" и "Нафтогаза" тонкую игру, которую нужно закончить до инаугурации Барака Обамы.

Ситуация вокруг поставок российского газа на Украину продолжает набирать обороты. И если нам понятно, что украинская сторона нарушила все обязательства, перекрыв транзит газа в Европу, то сами европейцы пока не определились, кто же виноват в том, что они вот-вот останутся без газа и главное, что с этим делать.

Так, британская The Times считает, что «неправы и Украина, и Россия, но Россия неправа больше». В своей статье издание заявило, что украинские лидеры, безусловно, вели себя на переговорах просто ужасно: они настолько погрязли в своих внутренних раздорах, что даже не заметили, что конфликт трёхлетней давности может вспыхнуть снова. А потом захотели, чтоб и волки были сыты, и овцы целы, т.е. не платить за газ по рыночным ценам, но при этом и не зависеть от России. По мнению The Times , сначала у Украины была сильная позиция: какой еще может быть позиция страны, владеющей трубой между крупнейшим в мире поставщиком топлива и его основными клиентами? - но они превратили ее в уязвимую и разгромную. Тем не менее, газета считает, что Россия повела себя еще хуже, так как абсолютно безапелляционно объявила Украине о более чем двукратном повышении цен на газ - ни один украинский лидер не смог бы принять такие условия.

Французская Le Figaro , напротив, приняла российскую сторону. По мнению издания, виновником того, что Европа, на которую обрушились рекордные холода, скоро останется без газа является Украина. «На протяжении всего конфликта Украина пыталась оказать давление на Европу, чтобы сделать ее оружием в своем финансовом споре с компанией «Газпром» и не выплачивать миллиард долларов долга», - отмечает газета[3].

3 Урок Европе

Европа кажется главным пострадавшим в российско-украинском газовом конфликте. Ущерб, нанесенный ЕС, очевиден: убытки оставленных без необходимого сырья предприятий, перебои с отоплением в ряде стран-потребителей, жалкое бессилие Брюсселя в решении газового конфликта, хотя в плане экстренного обеспечения дополнительных поставок наиболее пострадавшим странам в ЕС сделали все, что могли.

Экономический ущерб, нанесенный ЕС, оказался, по-видимому, достаточно значительным, чтобы вызвать существенное снижение курса евро по отношению к доллару. Сейчас за евро дают 1,3 доллара против 1,4 доллара в конце прошлого года. Конечно, в эту разницу заложено снижение ставки на 0,5%, осуществленное на прошлой неделе ЕЦБ, но снижение ставки на эту величину было ожидаемым и, по мнению ряда аналитиков, не могло просадить курс европейской валюты столь сильно.

Хотя больше всего от транзитного кризиса пострадали страны ЕС, не входящие в еврозону, интересы крупных европейских банков в этих государствах и их промышленности достаточно значительны, чтобы учесть дополнительные риски, возникшие в их экономиках в результате прекращения газовых поставок. Но еще большими оказались имиджевые потери Брюсселя в глазах рядовых граждан ЕС, пострадавших от транзитного кризиса. Брюссель вынужденно потерял лицо в этом кризисе, и он этого не забудет ни Украине, ни России, и простит не скоро, но даже не это главное.

Брюссель на короткий период времени потерял то, к чему давно привык и что привык не замечать и считать естественным состоянием своего бытия, – безопасность и комфорт своего дремотного существования. Разговоры об энергетической безопасности и необходимости выработать единую энергетическую политику велись в Брюсселе довольно давно – в сущности, США пытались пробудить интерес европейцев к этой теме еще во времена СССР, когда магистральные газопроводы только-только начинали строиться из Сибири в Германию. Однако до сих пор для этих разговоров не было подходящего фона: бодрящего холодка в школах, больницах и домах простых жителей Балкан, больше всего пострадавших от кризиса, панической скупки электронагревателей населением этих стран, остановившихся в аварийном порядке предприятий, чьи производственные циклы оказались поставленными на грань разрушения, порывы руководства некоторых восточноевропейских стран расконсервировать старые АЭС, закрытые в угоду европейскому «зеленому» и французскому ядерному лобби… Встряска, что ни говори, получилась весьма значительной.

Какие последствия эта встряска может иметь для ЕС в среднесрочной и долгосрочной перспективе?

1. ЕС в первую очередь озаботится строительством газопроводов-перемычек, которые облегчат перераспределение газа внутри ЕС. Это в перспективе может привести к созданию замкнутой единой общеевропейской газораспределительной системы. Побочным эффектом от создания такой системы будет создание физически единого европейского рынка сбыта газа, на котором прямые эксклюзивные контракты на поставку конкретным потребителями потеряют свою нынешнюю роль. Если это будет реализовано, это, безусловно, нанесет ущерб интересам «Газпрома», стремящегося работать напрямую с потребителями и монополистами на локальных рынках, потому что локальные рынки будут, скорее всего, объединены в общий, а сами газовые компании будут реформированы таким образом, чтобы разделить транзит и прочую деятельность. Для «Газпрома» суть поставок газа на такой единый рынок ЕС будет сводиться к транспортировке газа к одному из входов единой европейской трубопроводной сети, после чего газ будет распределяться общеевропейской газотранспортной компанией в зависимости от состояния заполнения европейских газохранилищ и текущих запросов европейских потребителей. Трудно сказать, будет или не будет реализован подобный проект, – ясно, что он столкнется с ожесточенным сопротивлением как европейских газовых и энергетических компаний, так и с негласным сопротивлением европейских правительств, опирающихся на силу этих компаний, таких как итальянское, французское или германское правительства. Но если этот проект будет реализован, глобальному газовому картелю на европейском рынке будет противопоставлен хорошо организованный картель потребителей. Конечно, он будет слабее, чем картель поставщиков, хотя бы потому, что ЕС не единственный потребитель газа в мире, но определенной силой и способностью влиять на ценообразование картель потребителей обладать будет.

 Скачать реферат