Проблема Тайваня в отношениях Японии и Китая в 90-е годы

Свое стремление избегать публичных заявлений по Тайваню японские представители часто объясняют тем, что Япония, отказавшись от прав на него по Сан-Францисскому договору, не может высказываться относительно решения тайваньской проблемы и статуса острова. Объяснение - малоубедительное, тем не менее, стиль выдерживается. Как и при подписании Совместного коммюнике о нормализации отношений с КНР, Яп

ония уклоняется от четкого формулирования своего отношения к известной китайской позиции по тайваньскому вопросу: "Китай - один, Тайвань - часть его", ограничиваясь в официальных документах лишь выражением "понимания подхода Китая"[72]. Пекину этого недостаточно. На данном этапе он хотел бы, используя Японию, препятствовать тенденции к провозглашению независимости Тайваня. Поэтому Китай заинтересован в дипломатической поддержке со стороны Токио и соответствующем японском воздействии на Тайбэй. "Если не будет поддержки Японии и США, провозглашение Тайванем независимости станет невозможным", - подчеркивал посол КНР в Японии Цзян Чэнь[73]. Китайская сторона усиливала в последние годы нажим на японцев по вопросу с Тайванем, хотя добивалась, разумеется, в первую очередь изменения американской позиции в тайваньском вопросе.

В ходе визита в Китай в июле 1998 г. президент Б. Клинтон сделал заявление, которое в американской печати было расценено как самое важное по Тайваню за последние 15 лет. Суть состоит в том, что США приняли "три нет" по Тайваню. Американский президент указал, что "США не будут поддерживать независимость Тайваня; любое решение, направленное на создание "двух Китаев" или одного Китая и одного Тайваня; принятие Тайваня в такие организации, как ООН". При этом, судя по реакции Токио в тот момент, Вашингтон сделал свое заявление, идя навстречу Пекину, без предварительного обсуждения со своим ближайшим военно-политическим союзником в Азии, каким для США является Япония[74].

О том, что японский партнер оказался не вполне готов к принятию нового подхода Вашингтона к Тайваню свидетельствуют, к примеру, некоторые суждения японских экспертов, сделанные незадолго до визита Б. Клинтона в КНР. Так, известный политолог, ранее дипломат высокого ранга Х. Окадзаки подчеркивал: "Если бы США согласились с китайской целью блокировать тайваньскую декларацию о независимости, то компенсацией за принятие такого обязательства, чреватого риском и сомнительной эффективностью, должен бы быть, как минимум, отказ Китая от использования силы против Тайваня . Воспрепятствование независимости Тайваня, подчиняясь китайскому диктату без минимальной компенсации, означает, что единственным вознаграждением являются интересы американского бизнеса. .Такой результат был бы моральной катастрофой"[75].

Но признаки того, что Вашингтон, идя на сближение с Китаем, был готов скорректировать свой курс в отношении Тайваня, японскими наблюдателями фиксировались. Не прошло, в частности, без внимания высказанное в печати мнение бывшего помощника министра обороны США, профессора Джозефа Ная о том, что "пришло время внести ясность", и что "Тайвань следует побудить к заявлению об отказе декларировать свою независимость". США при этом должен заявить, что "они воздержатся от использования военной силы в случае возникновения конфликта между Китаем и Тайванем"[76].

После того, как США официально сформулировали свою позицию, ситуация подталкивала Токио уточнить линию поведения в тайваньском вопросе. Но, вероятно, на это необходимо время. Требуется отказаться от прежней позиции при "сохранении лица". Во всяком случае, на токийском саммите лидеров Японии и Китая в 1998 г. японское руководство этого не сделало. В Совместном коммюнике по итогам встречи содержание пункта по тайваньской проблеме мало отличалось от того, что было зафиксировано в тексте документа о восстановлении японо-китайских отношений 1972 г[77].

Заключение

Подводя некоторый общий итог, можно подчеркнуть следующее. Каждая из вышерассмотренных проблем, будучи непростой, в то же время не является непреодолимым препятствием на пути развития двусторонних связей в тех областях, где интересы Японии и Китая более всего совпадают. Вообще, как представляется, указанные проблемы до сих пор не преодолены отчасти потому, что нужны в качестве средства регулирования уровня и темпов развития отношений между двумя странами. На данном этапе, по-видимому, главным образом от Пекина зависит определение меры в этих взаимоотношениях.

Китайское руководство, безусловно, учитывает важность отношений с Японией, тем не менее, для него:

- еще важнее - успех в развитии отношений с США (Пекин явно здесь проявляет большую, чем с Японией, готовность к компромиссу), что может оказаться весьма эффективным средством воздействия и на позицию Токио, в том числе по тайваньскому вопросу;

- также важно - решение сложных внутриполитических задач, а сегодня это - консолидация партии, общества на новом рубеже реформ, когда ставка делается на "идеи национального возрождения, национальной гордости, национального превосходства"[78].

И в этом смысле тема военного прошлого в политико-идеологических усилиях занимает особое место, принося свои результаты. Анкетный опрос, проведенный в КНР Молодежным ежегодником Китая среди 100 тыс. чел. в 1997 г. в канун 25-летия нормализации отношений с Японией, дал такие результаты: 80 % опрошенных связывали свои представления о Японии с войной, а образ японца - с массовой резней в Шанхае. Свыше 50 % - наиболее характерной чертой японцев назвали "жестокость". Тенденция подтвердилась и при другом опросе, который проводился в 1999 г. Центром изучения китайско-японских отношений при Пекинской академии наук среди студентов, изучающих японский язык. 61 % респондентов заявили, что они с недоверием относятся к Японии, столько же дали низкую оценку отношений между двумя странами[79]. Настроения недоверия и настороженности в отношении соседнего Китая сохраняются и среди японского населения. Согласно данным изучения общественного мнения, проведенного газетой "Иомиури" в 1999 г., негативные настроения в отношении друг друга среди общественности и Японии и Китая даже за последние годы усилились. Так, среди опрошенных японцев негативное отношение к Китаю высказали 45,9 % (в 1995 г. - 34,9 %), положительное - 47,7 % (1995 - 54,6 %); у китайцев Япония вызывала отрицательные эмоции 50,4 % респондентов (1995 - 37,8 %), положительные - 43,3 % (1995 - 52,5 %)[80].

Поэтому вряд ли стоит удивляться тому, что указанная тенденция продолжает находить отражение и в СМИ, и в руководящих звеньях обеих стран. К примеру, в своем выступлении на сессии Всекитайского собрания народных представителей в марте 2000 г. премьер Госсовета КНР Чжу Жунцзи, говоря об китайско-японских отношениях, подчеркнул, почти как в давние времена, необходимость "бдительности в отношении ультраправых сил" в Японии. Ответ не заставил себя ждать: в японской прессе заявление китайского руководителя было расценено как "проявление присущего Пекину взгляда на тенденции в японской политике"[81].

 Скачать реферат