Женщины тверского княжеского дома

Признаки надвигающейся беды появились в 1304 году, когда Юрий Данилович Московский начал спор с великим князем Владимирским, князем Тверским и Новгородским Михаилом Ярославовичем за Великий стол Владимирский. Хотя Михаил и победил в 1304 году, но относительно спокойная жизнь тверской княжеской семьи закончилась. Противоборство с Москвой приобретало все более и более жесткие и изощренные формы.

Юрий не останавливался не перед чем в своем стремлении захватить Великое княжение. Михаил Ярославович пытался пойти на примирение с Юрием, но всякий раз встречал перед собой глухую стену молчания и непонимания.

Предчувствием большой трагедии наполнено прощание Анны и ее сыновей с Михаилом Ярославовичем в 1318 году, когда он уезжал в Сарай по требованию хана. Однако вряд ли Анна могла представить себе, что на протяжении двадцати лет ей прийдется встретить четыре гроба: своего мужа, двоих своих сыновей и своего внука. Картина траурной процессии с зажженными свечами, скорбным перебором колоколов и протяжным пением церковных певчих, медленно двигавшейся с Златоверхому Спасу должна была являться ей в страшных ночных кошмарах. Но после каждой такой встречи этот кошмар все более и более становился явью.

Испытания, выпавшие на долю Анны, не ограничивались чередой страшных смертей е любимых и близких. В 1327 году, после страшного тверского восстания и последовавшего затем разгрома Твери татарами и московским князем Иваном I Даниловичем Калитой, Анне пришлось вместе с младшими детьми и ближними боярами бежать из Твери. Вернувшись, княжеская семья нашла свою столицу разоренной дотла: «И седоша в Твери в велицей нищете и убожестве, понеже вся земля Тверская пуста и все бывше леса и пустыни непроходимые, крамолы ради и лукавства и насилия татарского; и начаша помалу сбирать люди и утешати и от великие скорби и печали и во святых церквах и монастырех паки начинашеся пение и служба божественная…»[2] Подобные горести и мучения могли сломить дух и разум любой женщины. Иллюстраторы летописей не раз изображали Анну плачущей, ее плачи и причитания воспроизводятся в житийной и летописной литературе. Однако и в горе Анна оказалась тверда духом: внезапно и неожиданно для своих домочадцев она решает принять монашество, уходит из княжеских палат и поселяется в Софийском монастыре. Все уговоры князя Константина и бояр, плач народа не возымели действия – шестидесятилетняя княгиня сменяет свои рыдания на молитвы Богу за своего мужа, сыновей и внука. Вскоре она переселяется из Твери в Кашин, где и окончила свои дни.

Праведная и смиренная жизнь Анны придала ей черты святой подвижницы, охранительницы Тверской земли. Испытав при жизни великое страдание и достойно его перенесший человек в глазах наших предков становился особым молитвенником пред Богом.

Остановимся более внимательно и на еще одной представительнице тверского княжеского дома – на княгине Иулиании, старшей дочери Александра Михайловича и внучке Михаила Ярославовича. В 14 лет погиб в Орде ее отец, и это когда над домом еще тяготела скорбь от гибели Михаила Ярославовича и его сына Дмитрия. Вся череда этих страшных смертей заложили основы будущего характера княгини: твердость духа и полнейшей преданности воле Божией.

Около 1348 года тверскую княжну Иулианию просватали за великого князя Литовского Ольгерда. Но вскоре Ольгерд отрекается от православной веры и демонстративно ведет жизнь язычника, хотя до этого и был крещен в православие. Став литовской княгиней Иулиания много внимания уделяла строительству новых храмов, а сама была активной и неутомимой помощницей своему мужу. Единственное, в чем она не уступала своему мужу – так это вопросы веры. Именно Иулиания старалась утихомирить смуты в тверском княжеском доме и подталкивала его на тесное сотрудничество с Литвой. Так что известные московско – тверские войны, бывшие при Дмитрии Ивановиче Донском во многом были подготовленны Иулианией.

Заключение

Итак, какой же вклад в развитие Тверского княжества внесли женщины тверского княжеского дома?

В период монголо-татарского ига, когда изменилась общая картина социально-правового положения женщин, их роль стала более страдательной и домашней. Это уже не женщины-воительницы, сопоставимые с княгиней Ольгой, а прежде всего матери, воспитательницы нового поколения мужчин князей и молитвенницы за своих мужей и сыновей. Даже сам брак между различными княжеским домами служил уже на благо княжества. А на чужбине тверские княжны хранили веру своих предков, как это делала великая княгиня Литовская Иулиания. Переезжая из Твери на другое место жительства тверские невесты несли традиции тверского княжеского дома. Породниться с Тверскими князьями считали за честь и в Москве, как это сделал князь Московский Симеон Иванович Гордый, взявший себе в жены Марию Александровну, внучку Михаила Ярославовича. И благодаря княгине Марии среди московских князей появляется имя Михаил, которого не знал московский княжеский дом.

Характерной чертой древнерусских княгинь, находивших в Твери свой новый дом, была верность традициям тверского княжеского рода. Это особенно ярко видно на примере благоверной Анны Кашинской.

Тверское княжество знало и активную деятельность своих княгинь. В 1363–1364 годах княгиня Елена, жена Василия Кашинского, младшего сына Михаила Ярославовича, ввязалась в усобицу между своим мужем и племянником Михаилом Александровичем Микулинским, пытаясь в соответствии с правом старшинства воспрепятствовать его вокняжению в Твери. Она же позднее, желая прекратить междуусобицу князей, после смерти сына Михаила в декабре 1373 года посоветовала своему внуку Василию признать Тверского князя.

Высокий престиж княжеского рода во многом определялся его женской половиной. Средневековью известны случаи, когда муж просто отсылал жену к ее отцу из-за неблаговидного поведения. Тверь никогда не ведала такого позора; более того, тверитянки не раз оказывались достойными управительницами чужих владений и вотчин, вдовствуя после смерти своих мужей. Портретных изображений тверитянок XIII–XV веков до нас не дошло. Но письменные источники сообщают, что тверитянки были очень красивы. И это была не только красота телесная, но и красота духовная, красота души славных тверских княгинь.

Литература

1. Дмитрий (Симбиакин) архиепископ. Патерик Тверской. Тверь, 1991.

2. Чернышев А. Очерки по истории Тверского княжества XIII–XV веков. Тверь, 1996.

3. Гадалова Г.С. Ангел-хранитель тверского княжеского двора: Софья Ярославовна – княжна Тверская. // сб. Женщины. История. Общество. Под ред. В.И. Успенской. Тверь, 2002, вып. 2, стр. 143 – 155.

4. Гадалова Г.С. Вклад древнерусских княгинь в развитие и становление Тверского княжества. // сб. Великое прошлое: труды научной конференции посвященной 750-летию Тверского княжества. Тверь, 1998, стр. 58 – 63.

5. Гадалова Г.С. Женщины Тверского княжеского двора: Великие княгини Ксения и Анна – мать и жена князя Михаила Тверского. // сб. Михаил Тверской: личность, эпоха, наследие. Тверь, 1997, стр. 213 – 221.

 Скачать реферат