Внешняя политика Китайской Народной Республики по отношению к КНДР и Республике Корея в 1990-е годы

В конце 1960-х годов, в разгар «культурной революции», многие этнические корейцы Китая, наоборот, бежали в КНДР, где в те годы политический режим был помягче, а уровень жизни — повыше, чем в стране Великого Кормчего. Побеги граждан КНДР в Китай возобновились в 1980-е гг., хотя поначалу они не носили массового характера.

Помимо неофициального движения людей через границу, происходила там и п

олуофициальная (а временами — и просто нелегальная) торговля Способствовало ей то обстоятельство, что на территории китайской Маньчжурии (или, как её всё чаще именуют теперь, китайского Северо-Востока) проживает значительное корейское меньшинство. В 1997 году количество этнических корейцев в КНР достигло 1 миллиона 960 тысяч человек, причём подавляющее большинство их проживает в приграничных с Кореей районах. Многие этнические корейцы КНР имеют родственников в Северной Корее, а небольшая их часть даже является северокорейскими гражданами, находящимися в КНР на постоянном проживании. С другой стороны, в КНДР также имеется некоторое количество этнических китайцев — хуацяо. Этнические китайцы КНДР и эт-нические корейцы КНР (в первую очередь, но не исключительно — те из них, кто имел северокорейское гражданство) могли совершать поездки к родственникам по другую сторону границы даже в 1960-е и 1970-е гг., то есть во времена, когда правительства обеих стран стремились не выпускать за кордон никого.

Разумеется, и корейцы КНР, и китайцы КНДР стали понемногу извлекать выгоду из этого своего, во многом уникального, статуса. По воспоминаниям автора, уже в начале и середине 1980-х годов корейские хуацяо и китайские кёпхо потихоньку занимались челночной торговлей, хотя тогда её масштабы и были ещё невелики. Можно предположить, что уже в те времена некоторая часть торговли велась контрабандно и, следовательно, была связана с нелегальными переходами границы. Технически переход границы особого труда не составляет:

Туманган в среднем и верхнем течении — достаточно мелкая река, которую во многих местах можно перейти вброд. Зимой, когда Амноккан и Туманган замерзают, пересечь границу ещё проще. Все возможные трудности связаны не с условиями местности, а с действиями пограничников и, следовательно, зависят от желания и возможности властей охранять границу.

Ситуация в китайско-корейском приграничье стала осложняться с начала 1990-х годов. Экономический кризис в КНДР привёл к тому, что правительство заметно ослабило контроль как над передвижением населения, так и над его экономической активностью. Вдобавок, социально-экономический кризис привёл к ослаблению и без того не слишком строгой охраны границы, к заметному росту коррупции как среди северокорейского чиновничества, так и среди пограничников и военных. Наложились на него и реформы в Китае, а также установление дипломатических отношений между КНР и Южной Кореей, результатом чего стало как появление в приграничье большого количества южнокорейских туристов, бизнесменов и миссионеров, так и быстрый рост уровня жизни тех корейцев КНР, которые так или иначе оказались связаны с южнокорейскими инвестициями. В результате движение через корейско-китайскую границу — как легальное, так и нелегальное — стало быстро возрастать.

В основном связано оно было на первых порах с деятельностью торговцев-челноков, к которым северокорейские власти к тому времени стали относиться довольно терпимо. По воспоминаниям Ким Чон Ён — высокопоставленного офицера северокорейских спецслужб (она была сотрудником Министерства охраны безопасности государства) — уже в конце 1980-х среди этих челноков активно работали северокорейские спецслужбы. Впрочем, логично предположить, что и южнокорейская разведка использует торговцев и беженцев в своих целях (упоминания об этом временами встречаются в сеульских изданиях).

Ситуация в приграничье резко изменилась после 1995 года, когда катастрофические наводнения в Северной Корее вызвали беспрецедентный неурожай, за которым последовал крупномасштабный голод. Пик голода пришёлся на 1997-1998 годы. Масштабы этого бедствия сложно определить и по сей день, оценки количества жертв голода колеблются от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов. Однако бесспорно одно: голод 1996-1999 годов был одной из величайших гуманитарных катастроф в современной истории Кореи. С особой силой бедствие ударило по трем северным провинциям — Рянган, Чаган, Северная Хамген В результате уже в 1996 году в Китае появились первые беженцы, спасающиеся от голодной смерти. Скоро их количество стало измеряться десятками тысяч, а потом — и сотнями тысяч.[17]

Оценки количества северокорейских беженцев, приводимые в южнокорейской и западной прессе, очень разнятся. Связано это как с отсутствием статистики, так и с постоянными колебаниями их числа. Пожалуй, наиболее серьезная попытка оценить численность беженцев была предпринята в ходе широкомасштабного исследования южнокорейских социологов, проводившегося с ноября 1998 г. по апрель 1999 г. По их данным, численность беженцев весной 1999 года составляла от 143 тысяч (минимальная оценка) до 195 тысяч (максимальная оценка) человек. Это же исследование содержит целый ряд важных данных о демографических особенностях северокорей-: ских беженцев. Среди них преобладают женщины, которые составляют три четверти (75,5 %) от общего числа беглецов. 85,5 % беженцев — люди в возрасте от 20 до 50 лет. Основными районами их расселения являются места компактного проживания этнических корейцев, причем чем выше процент корейского населения в том или ином населённом пункте, тем больше там и доля беженцев.

Впрочем, эти данные — не единственные. По опубликованным в августе 2000 года оценкам Верховного Комиссариата ООН по вопросам беженцев, в Китае нелегально находилось примерно 100 тысяч граждан КНДР. Уменьшение численности беженцев по сравнению с началом 1999 года объяснялось некоторым улучшением продовольственной ситуации в КНДР. Летом 2000 года, например, жители приграничных районов Китая говорили корреспонденту влиятельной сеульской газеты «Хангере синмун». что количество пересекающих границу беженцев достигло пика в 1998 году и с тех пор уменьшилось, хотя и остается значительным. Возможно, свой вклад в уменьшение количества беженцев внесло и некоторое ужесточение китайской позиции: как отмечалось в печати, в 2000 году китайская полиция стала активнее заниматься выявлением и депортацией беженцев.

В 2002 году Юн Чэ Иль, который до побега на Юг был сотрудником Министерства охраны государства (северо-корейской тайной полиции) заявил, что по данным его ведомства в Китае находится «около 100 тысяч» беженцев. Закрытые материалы северокорейских спецслужб, по его словам, утверждали, что в середине 1990-х гг. границу ежегодно переходило около 50 тысяч человек. Однако большинство из них составляли «временные перебежчики», которые, заработав в Китае денег, через некоторое время возвращались обратно в КНДР. Со Дон Ман, один из ведущих специалистов по современной Северной Корее, в марте 2002 года оценил количество северокорейских беженцев в Китае в 100 тысяч[18].

 Скачать реферат