Метафора в психотерапии

Мне снилось, что я был у себя в Городище, у дверей дома. Я посмотрел вверх на небо и увидел на коньке крыши очень красивую лебедь, и это была моя лебедь, и она казалась мне милой. Затем я увидел, что с гор летит большой орел. Он прилетел сюда, сел рядом с лебедью и стал нежно клекотать ей. Лебеди это, по-видимому, нравилось. У орла были черные глаза и железные когти. Вид у него был воинственный

. Вскоре я заметил, что другая птица летит с юга. Это был тоже большой орел. Он прилетел сюда, в Городище, сел на конек крыши рядом с лебедью и стал ухаживать за ней. Затем мне показалось, что тот орел, который прилетел раньше, очень рассердился на то, что прилетел другой, и они бились жестоко и долго, и тогда я увидел, что они исходят кровью. Их битва окончилась тем, что оба они свалились с конька крыши мертвые, каждый в свою сторону. Лебедь же осталась сидеть очень унылая и печальная.

Метафора битвы орлов за лебедь описывает возможные последствия рождения у Торстейна красивой дочери. Налицо категориальный сдвиг, порожденный слиянием образа и смысла (Хельга Красавица — лебедь, ее женихи Гуннлауг и Храфн — орлы, схватывающиеся в смертельной битве), нетривиальная таксономия (люди — птицы), апелляция к воображению (ситуация описана как сновидение Торстейна), богатство ассоциаций и коннотативных смыслов, неоднозначность их интерпретации и произвольность мотивировки действий. Наконец, решение принятое Торстейном после того, как скальд объяснил ему истоки метафорической картины сна, показывает, что посредством метафоры действительно достигается выбор кратчайшего пути к пониманию сущности объекта: отец велит бросить новорожденную дочь в лесу, чтобы она не стала в будущем источником горя и смертей. С точки зрения современной морали это ужасный поступок, но в средневековой Исландии он вписывался в рамки нормы и выглядел как конструктивное решение, дальновидное и мудрое. Разумеется, как и положено в саге (сказке, легенде, мифе), Хельга осталась жива и выросла красавицей, не уйдя из плена заранее предопределенной горестной судьбы.

В психотерапии метафора — одно из основных средств структурирования опыта. Как правило, клиент, говоря о своей проблеме, описывает множество разрозненных впечатлений, чувств, фактов, оценок и выводов, так что разобраться в предлагаемом наборе нелегко. Сильное желание выразить сложность и многоаспектность жизненной ситуации часто превращает рассказ в бессвязную путаницу со множеством ненужных повторений. Метафора же представляет собой словесную формулировку реальности во всем ее многообразии, воспринимаемом как сложная, но упорядоченная совокупность свойств. Так, на одном из сеансов клиентка долго и сбивчиво объясняла свои отношения с двумя мужчинами, каждый из которых был ей по-своему дорог. Она описывала их внешность, личностные черты, мотивы поведения и формы социальных взаимодействий, и было понятно, что сложности выбора во многом обусловлены хаотичностью ее восприятия. Терапевт предложил ей метафору (автомобиль), и с помощью такого образного сравнения клиентка четко сформулировала свои трудности:

Т: Попробуйте рассказать о них, как если бы это были машины двух разных марок.

К: О, первый — это красивая спортивная машина, новая, дорогая и элегантная. Ею очень легко управлять, она хорошо слушается руля, можно мчаться на большой скорости. В салоне — современный роскошный дизайн. Одним словом, мечта. Но у меня никогда не будет такого автомобиля, он чужой. Он для меня слишком шикарный.

Т: А второй?

К: Это такой добротный пикап, что ли. Отечественный, не иномарка. Надежный, вместительный, удобный. Но шика в нем никакого. Я хорошо представляю, что у меня может быть такая машина. Конечно, это лучше, чем ходить пешком.

Т: У Вас нет денег на иномарку?

К: Да. И дело не только в этом. Я ведь не кинозвезда, и пикап мне подходит гораздо больше. Он — то, что мне полагается. Не стоит тешить себя иллюзиями, что ворованная иномарка — действительно моя.

Метафорическая коммуникация облегчает самораскрытие, общение на символическом уровне, через метафору, способствует утверждению индивидуальности. Как пишет Э.Джордан, "метафора есть вербальная структура, которая в силу своей формы утверждает реальность объекта. Это утверждение, посредством которого комплекс реальных качеств становится индивидом или утверждает свою сущность. Форма здесь, как и везде, представляет собой систему взаимосвязанных признаков, которая превращает совокупность своих элементов в гармоничное целое. Это целое и есть объект, существование которого утверждает метафора". В психотерапии метафора может утверждать реальность того уровня индивидуальности, который покамест представлен лишь потенциально.

Приведенный пример демонстрируют интересный и очень продуктивный методический прием работы с метафорой, состоящий в использовании терапевтических историй. Такие истории, специально подобранные или сочиненные консультантом в ходе сеанса, позволяют придать взаимодействию с клиентом системный характер. Ведь хорошая психотерапия всегда избыточна по сравнению с запросом, а умело сконструированная метафора не только "схватывает" суть конкретной проблемы, но оказывает организующее влияние на систему жизненных смыслов и ценностных ориентации клиента.

Использование терапевтических историй основано на так называемой интеракционистской точке зрения на метафору, принадлежащей американскому лингвистическому философу и логику Максу Блэку. Он проводит различие между метафорой сравнения (т.наз. субстантивная метафора) и метафорой взаимодействия (интерактивная метафора). Блэк рассматривает метафору как межсубъектный феномен, указывая, что метафорическое суждение имеет два различных субъекта — главный и вспомогательный. Механизм метафоры заключается в том, что к главному субъекту прилагается система "ассоциируемых импликаций", связанных со вспомогательным субъектом. Эти импликации есть не что иное как общепринятые ассоциации, коннотативные смыслы, задаваемые социокультурным контекстом. Благодаря этому метафора отбирает, выделяет и организует одни, вполне определенные характеристики главного субъекта и оставляет в тени, ненавязчиво устраняет другие его свойства.

Рассмотрим пример известной метафоры "любовь поразила человека как молния" (у Булгакова — еще и как финский нож). Характеристики вспомогательного субъекта (молния) — быстрота, стремительность, неотвратимость, блеск и яркость, светоносность, убийственная сила, невозможность совладания — переносятся на главный субъект (любовь). Благодаря этому остается в стороне семантика нежности, избирательности, мягкости, скрытности, робости, застенчивости, также связанная с любовью. Перед нами именно любовь-молния, а не любовь-цветок или, скажем, любовь-птица.

Таким образом, замечает Блэк, происходит сдвиг в значении слов, и формируется метафорический перенос. Не существует, однако, четких правил его образования — просто одни метафоры "проходят", а другие нет. В первом случае образовавшуюся метафору нельзя заменить буквальным переводом (парафразой) без потери когнитивного содержания, не говоря уже об остроте, живости и свежести выражения. Блэк пишет:

 Скачать реферат