Китай в XIV-XVIII веках

Однако маньчжуры пришли в Китай лишь после падения Пекина. Китайский генерал У Саньгуй, охранявший северные проходы, отказался признать Ли Цзычэна императором и попросил маньчжуров помочь ему отбить Пекин. Однако маньчжуры сами остались в Китае, пока У Саньгуй гнал распавшуюся и разбитую армию повстанцев на запад, откуда они и пришли.

Ли Цзычэн потерпел поражение от объединенной армии и вын

ужден был оставить Пекин. Преследуемый У Саньгуем, он бежал в западные провинции, но в конечном счете был окончательно разбит. Маньчжуры, тем временем позволив У Саньгую удовлетворить свою жажду мести, спокойно заняли Пекин и провозгласили своего правителя императором Китая.

Система минского управления на севере уже рухнула, поэтому маньчжуры заняли север и северо-запад Китая, практически не встречая сопротивления. На юге же, напротив, минский наследный принц тоже провозгласил себя императором в Нанкине, другие члены минского дома организовали сопротивление в Фучжоу и Кантоне. Дело подавления китайских претендентов на престол маньчжуры оставили У Саньгую и другим покорившимся им китайским военачальникам. В борьбе с ними и остатками армии Ли Цзычэна участвовали лишь небольшие отряды маньчжуров. Первое завоевание юга закончилось после продолжительной войны восемнадцать лет спустя. Последний минский претендент бежал в Бирму. Юг был поделен между тремя китайскими князьями: У Саньгуй обосновался на юго-западе, двое других, менее могущественных князя — на восточном побережье. Непосредственная власть маньчжуров не простиралась южнее Янцзы, но и на северо-западе их позиции были слабы.

В первые тридцать лет новой династии империя лишь формально подчинялась маньчжурскому двору, который при императоре Шуньчжи (1644—1662) был слабым и недееспособным. Сам император попал под опекунство евнухов Запретного города. Большую часть времени он посвящал буддийским духовным упражнениям. Когда в 1662 году он умер, власть новой династии была далека от стабильности. На трон взошел восьмилетний мальчик. Казалось бы, регентство должно было еще больше ослабить позиции династии. Немногие могли предвидеть, что этому мальчику суждено будет стать спасителем династии — великим Канси.

Если бы У Саньгуй, как номинальный вассал правивший на юго-западе, выбрал этот момент, чтобы сокрушить маньчжурскую династию, ему это наверняка удалось бы. Однако он ждал еще десять лет. Лишь в 1673 году на юге началось восстание. К этому времени Канси уже избавился от опеки регентов и взял бразды правления в свои руки, с самого начала показав себя твердым и решительным властителем. Тем не менее, мятеж У Саньгуя почти уничтожил власть маньчжуров. Весь Южный Китай сразу же был потерян. У Саньгуй призвал на помощь монгольские племена и пошел на северо-запад, чтобы соединиться с ними.

Однако планам его не суждено было осуществиться, и в первую очередь из-за предательства других князей, поначалу поддерживавших У Саньгуя, а затем покорившихся маньчжурам и лишившихся за свои труды власти. Но даже завоевание побережья и поражение монголов не спасло бы династию, не будь У Саньгуй слишком стар для тягот долгой войны. После пяти лет сопротивления он умер, так и не потерпев поражения и оставаясь властителем всего юго-западного Китая. Сыновья его не обладали ни способностями, ни авторитетом отца, да вдобавок перессорились между собой. В 1682 году Канси захватил Юннаньфу, их столицу, уничтожил семью У и тем самым смог наконец подавить восстание и завершить завоевание юга. Таким образом, юг полностью покорился маньчжурам лишь спустя сорок лет после мирного взятия Пекина.

Это определило и дальнейшее отношение маньчжуров к китайским подданным севера и юга. Север покорился, и ему доверяли, до определенной степени, конечно. Непокорный юг внушал опасения и страх, ему не доверяли и безжалостно подавляли. Столицей маньчжуров стал Пекин, расположенный близко к их родине и союзникам — монголам. Преимущества новой власти ощущались только в северных провинциях и столице, а основные поступления в казну шли с юга. Маньчжуров была горстка по сравнению с китайским населением империи. К концу правления династии маньчжуров было 10 млн., а китайцев — 350 млн. Конечно, тремя столетиями ранее населения было намного меньше, но едва ли при этом доля маньчжуров в процентном отношении была больше.

Очевидно, что новая власть не могла управлять огромной империей, не опираясь на китайцев. Также ясно, что если бы маньчжуры и китайцы пользовались равными правами, первые вскоре просто исчезли бы. Поэтому половина всех гражданских постов была зарезервирована за маньчжурами, другая половина — за китайцами. А это означало неадекватное распределение между северными и южными провинциями, соревновавшимися в Пекине и Нанкине соответственно.

Согласно легенде, Шуньчжи не умер в 1662 году, он тайно оставил трон, чтобы стать монахом одного из монастырей недалеко от Пекина; юго-западные ворота Северной столицы долго назывались Вратами Шуньчжи, ибо, по преданию, именно через эти ворота император бежал из Пекина.

На юге проживало большинство населения, однако на его долю приходилась лишь четвертая часть должностей в империи. Естественно, что конкуренция на экзаменах среди южан была гораздо выше, чем среди северян, среди маньчжуров же ее порой и вовсе не было. Поэтому южане, преуспевшие на экзаменах, составляли самый интеллектуальный слой гражданских служб, маньчжурским же чиновникам, которым пост нередко гарантировался с детства, вообще не требовалось никаких талантов, чтобы получить должность. Из такого положения вещей вытекало две опасности для управления. Во-первых, тем, кто заслуживал высших постов и быстрого продвижения по служебной лестнице — южанам, власти доверяли менее всего, опасаясь, что в администрации будут преобладать выходцы с враждебного юга. Поэтому южане, и особенно выходцы из Гуандуна, не получали тех постов, которых заслуживали, и, естественно, от этого они не становились более лояльными.

Гораздо серьезнее были волнения среди образованных южан, не ставших чиновниками. Острая конкуренция за получение ограниченного числа должностей оставляла за бортом множество кандидатов, уровень подготовки которых был выше, чем у маньчжуров или некоторых северян, но для которых при маньчжурской власти шансов получить пост не было. Такие люди во все времена являлись "материалом" для выступлений и недовольства, а поскольку теперь половина постов предназначалась только для маньчжуров, "безработных" интеллектуалов стало больше, чем когда-либо прежде, и недовольство их было велико. Южане приходили к убеждению, что империей управляют в интересах Пекина и соседних с ним провинций, но доходы при этом выжимают с юга. Впрочем, так и было на самом деле. Средства тратились в Пекине. В дополнение к огромным дворцам минских императоров построили загородные резиденции. Сооружались дорогостоящие храмы и усыпальницы, причем на налоговые поступления от южных провинций, никакой выгоды от подобного строительства не получавших. Специальным указом маньчжурам запрещалось заниматься коммерцией и ремеслом, поэтому вся нация кормилась за государственный счет "казенным рисом", поступавшим с юга в Пекин и маньчжурские гарнизоны.

 Скачать реферат