Инсайтно-креативное мышление в процессе творчества

Непреклонными усилиями ума начинает складываться решение, озаренное вспышкой вдохновенного сознания и ускользавшее от него.

Наконец находка воссоздана, как разбитая чашка, когда все ее кусочки - и большие, и маленькие, и незаметные, но очень важные для целостности - сложены; они не склеены, а слились в одну сущность. Она уже не сверкает, не ослепляет, а стоит перед внутренним взором ее твор

ца. Она рождает стойкий мягкий эустресс - подарок самому себе за талант и усердие, подарок, принимаемый человеком с никогда не удовлетворяемым счастьем искателя-творца.

При повторных креативных озарениях наученный горьким опытом творец пытается запомнить сразу содержание открытия, не позволяя себе впадать в экстаз. [13]

Бывают и совершенно другие структуры инсайта.

Счастье (эустресс) инсайта подобно оргазму, но наши попытки сравнивать его с сексуальным оргазмом наталкивались на решительный протест людей, испытавших инсайт: "Да, оргазм, но никакого отношения к сексу инсайт не имеет", "Радость озарения, если это и оргазм, то не сексуальный… и с гомосексуальностью он тоже не связан. Инсайт - это от Бога". Действительно, непостижимость инсайтного озарения и вместе с тем яркость, "очевидность", неожиданность его вторжения в сознание воспринимается многими инсайтными творцами как божественное ниспослание от Высшего Творца.

Раз, пережитый эустресс инсайта движет испытавших его к дальнейшему творчеству. Счастье озарения делает оправданными муки творчества и душевные траты из-за обидного непонимания коллегами. [13]

Творческое прозрение - комплексное ощущение, кубок чувств, он его не описать словами. Физик А. Эйнштейн рассказывал психологу М. Вертгеймеру о своем открытии теории относительности: "Эти мысли возникли не в какой-то вербальной форме. Я вообще очень редко думаю словами. Приходит мысль, а потом я могу попытатся выразить ее словами" [4; 263]. Непостижим алгоритм инсайта, как тайна философского камня, ради которого жертвовали всем, ибо все остальное дарит меньшее счастье. "Я не уверен, - рассказывал А. Эйнштейн, - можно ли действительно понять чудо мышления" [4; 262]. И все же на путях изучения дивергентного (ширящегося, расходящегося) мышления, прорывающегося на неясные просторы бытия, приоткрываются тайны ресурсов креативности [6].

Некоторые люди способны к мгновенным творчески креативным прозрениям только в смертельно-опасных ситуациях. И тогда невозможно определить, чего больше в их эмоциональных переживаниях - ужаса смерти, экстаза спасительных действий или ликующей жажды победы. Тор этих строк много лет работал с такими людьми в 1960 - 1980 гг. они были летчиками-испытателями и парашютистами-испытателями Летно-исследовательского института. Среди них выделялся парашютист-катапультщик В.И. Головин; по-детски застенчивый, удивительно доброжелательный со всеми, он работал на скромной должности укладчика парашютов.

Однако лишь в воздухе во время свободного падения можно было выяснить, почему не раскрывается парашют новой, перспективной, но недоработанной системы, тогда испытания в воздухе поручали В.И. Головину. Во время таких испытаний, когда в распоряжении были секунды (до возможной гибели), В. И Головин можно сказать, был гениален. Он всегда видел и устранял причины неисправности катапультно-парашютных систем, незаметные и непонятные в наземных условиях. В последующем моделируя на ЭВМ действия В.И. Головина в падении еще до раскрытия парашюта, инженеры обнаруживали, что он избирал оптимальный, а иногда единственно верный способ спасения. Ему обязаны жизнью военные летчики, спасшиеся, катапультируясь из боевых самолетов при их разрушениях. Конечно же такие удивительно эффективные действия - это не только реализация навыков и умений, это творчество, параксимозально сконцентрированное в кратких мгновениях, в долях секунды.

Почему В.И. Головин и другие люди такого типа лишь в моменты смертельной опасности как бы прозревают и видят, как ее избежать, проявляя свой творческий потенциал?

В процессе проведения психоаналитического сеанса у В.И. Головина обнаружилась давняя тяжелая психологическая травма из-за его происхождения, побуждавшая к социальной апатии, к отказу сначала от высшего образования, потом от карьерного роста. Это проявление латентного (скрытого) невротического состояния. Способность к повседневному креативному творчеству, которой, несомненно обладал В.И. Головин, проявлялась лишь как вспышки в момент смертельных угроз. Бывают и иные причины такого подавления уравнивания способности к инсайту, да и просто к радости труда (на время, а то и на всю жизнь) [13].

Таким образом инсайтно-креативное творчество в результате мобилизации глубинных адаптационных резервов человека (интеллектуальных и физических) может рассматриваться в соответствии с предложенной нами схемой ранжирования интенсификации стресса ([10], [12]) как продукт стрессового кризиса второго ранга, реализующийся в основном в когнитивной сфере.

Инсайтные вспышки креативного творчества в критических ситуациях сладостны, приятны. Потому люди, способные к нему и жаждущие его, нередко провоцируют экстремальные ситуации, пробуждающие креатив. Они становятся летчиками-испытателями, солдатами-наемниками, журналистами-стрингерами или авантюристами. Существуют специальные методы тренировки для усиления в человеке способности к состоянию напряженно-спокойной готовности к мгновенным действиям в опасных ситуациях [1].

Известны базирующиеся на обширной практике методологические подходы к объяснению сущности способностей человека к инсайтным озарениям [26]. Анализ стрессового инсайтного мышления выявляет в нем феномен "взаимной экспансии" сознания и неосознанных психических процессов [10]. Именно в этом ракурсе мы предполагали рассматривать феномены субсенсорной чувствительности, "замедления" времени и др., многочисленные описания которых известны [3]. Возможно с подобного рода "экспансией" связано возникновение разнообразных иллюзий, таких как кажущееся искажение визуального пространства [11], его сдвиг [9]. Подверженность таким иллюзиям при стрессе индивидуальна или может по ряду признаков прогнозироваться для определенного типа людей [14], [15].

Заметим еще раз: главное, что нужно для креативного творческого вдохновения, - это эмоциональное напряжение, стресс, побуждающий (но не убивающий!) талант человека [13].

2.2 Инсайтно-креативное мышление в процессе творчества

На начальном этапе творец всегда испытывает нарастание внутреннего психического напряжения. Это предтворческая ступень стресса творчества. Схематизируя чувства, переживания и состояния предтворчества, выделим три основных их вида.

Первый проявляется как душевные мучения и даже приступы отчаяния из-за якобы бесплодного напряжения в поисках творческих достижений. Мучения, метания жаждущего их могут мешать переходу к акту творения [13].

Мучительное предтворческое состояние может повторятся, прерывая процесс вдохновенного творчества. В ходе многолетних обширных исследований неординарной работоспособности при дистрессе, проводившихся в 1960-1970-х гг., было обнаружено, что "развитие стрессовых трансформаций мышления может привести либо к уходу от решения стрессовой проблемы (вплоть до возникновения психопатологических состояний или асоциальных устремлений личности), либо к возникновению инсайтных форм решения. В последнем случае переход от дискурсивно-логического мышления к инсайтному часто опосредуется стадией мыслительной растерянности, эмоциональной подавленности, иногда переживаниями горя, безысходности и т.п., что можно рассматривать как стадию псевдоухода от решения стресогенной проблемы. Такая стадия обыкновенно необходима для возникновения мыслительного озарения, инсайтного решения задачи, казавшейся неразрешимой" [10; 205].

 Скачать реферат