Радикальные республиканцы в конгрессе США в условиях гражданской войны и реконструкции

После смерти Линкольна, с приходом к власти в стране нового президента - Э. Джонсона - расстановка сил в республиканской партии по вопросу о Реконструкции меняется кардинальным образом. Джонсон, отказавшийся от весьма умеренной программы Реконструкции, предлагаемой консервативными и умеренными республиканцами, способствует переходу этих двух фракций в оппозиционный лагерь. Начиная с этого време

ни, все антиджонсоновские республиканцы получили название «радикалов», да и сами не отказывались называться этим именем. «Именно благодаря этому бессловесному уговору между журналистами и политиками долгое время оставался в тени тот факт, что многие «радикалы» в действительности не были радикалами». В течение всего срока пребывания у власти президента Джонсона в стране существовала политическая аномалия, названная радикальным сенатором Ч. Дрейком проблемой «консервативного радикализма». Невнимание историков к этому историческому факту, по мнению Бенедикта, значительно снижает потенциальные возможности исследования характера политической борьбы в конгрессе по вопросу о Реконструкции. Не менее важен и другой фактор, заставивший историков поверить, будто республиканцы в конгрессе были объединены под эгидой радикалов: удивительное единодушие при голосованиях, с которым они принимали свои законопроекты и отвергали поправки демократов к ним.

Автор объясняет этот политический феномен достаточно простым образом. В условиях, когда президентское кресло было «занято «человеком, «чья позиция по вопросу о Реконструкции была неприемлема даже для наиболее консервативных республиканцев, представителям правящей партии в конгрессе не оставалось ничего другого, как только поддерживать между собой такое соглашение, которое позволяло бы им контролировать две трети голосов в каждой из палат». Чтобы уменьшить опасность, грозившую им как со стороны возможных президентских вето, так и со стороны повысивших свои амбиции, демократов, республиканцы были вынуждены прибегать в конгрессе к различной парламентарной тактике.

Автор отмечает, что в палате представителей сами процедурные правила в значительной степени помогали республиканцам обрести необходимое единство; «Престиж комитетов совместно с наличием правил, враждебных по своей сути ведению свободных дебатов и внесению поправок, делали намерения республиканцев в палате непреодолимыми, способствуя распространению в их среде атмосферы искусственной сплоченности». В сенате, свидетельствует Бенедикт, роль комитетов была несколько меньшей, однако «и здесь они служили в качестве институтов, примиряющих мнения республиканцев при обсуждении законопроектов о реконструкции». Автор обращает особое внимание на роль кокусов республиканской фракции в сенате, которые столь же успешно приводили к единому знаменателю воззрения республиканцев на тот или иной вопрос еще до того, как он выносился на обсуждение. Результатом действия всех этих «гармонизирующих» институтов в обеих палатах конгресса стало, по мнению Бенедикта, появление абсолютно неестественного, «искусственного» единства в рядах республиканских законодателей при голосованиях по вопросам реконструкции. Это затрудняет задачу исследователя, намеревающегося показать глубину разногласий между радикалами и консерваторами посредством анализа данных об их голосованиях в конгрессе.

Применение метода шкалирования для исследования данных о голосованиях, считает автор, помогает в значительной мере преодолеть эти трудности. « Преимущество этого метода, - пишет Бенедикт, - заключается в том, что он не просто демонстрирует поведение законодателей как таковое, но помогает определить их отношение к обсуждаемым мероприятиям». Учитывая наличие естественных ограничивающих

факторов, более радикальные по своим воззрениям республиканцы могли заявлять о разногласиях с умеренными и консерваторами «лишь в ходе одного или двух голосований на протяжении всей конгрессовской сессии» Хотя подобные голосования могли носить периферийный или частный характер, «очень часто они свидетельствовали о наличии фундаментальных расхождений между законодателями».

Анализ, проведенный автором, показал, что гипотетические разногласия между радикалами и консерваторами действительно существовали в ходе работы 38-го, 39-го и 40-го конгрессов. Наиболее заметные всплески борьбы происходили в период между первой и второй сессиями 38-го конгресса, когда вопросы, связанные с ведением войны, уступили место проблемам мира и Реконструкции; между второй сессией 39-го конгресса и первой сессией 40-го конгресса в условиях, когда вопросы восстановления Союза отошли на второй план в сравнении с проблемами импичмента и взаимоотношений исполнительной и законодательной власти в стране, а также в период между второй и третьей сессиями 40-го конгресса, когда уже после возвращения всех южных штатов в лоно Союза в конгрессе стала активно обсуждаться проблема необходимости защиты гражданских прав со стороны федерального правительства

На основе «плательного анализа данных о голосованиях автору удалось определить границы политических фракций в конгрессе» В свою очередь, это дало ему возможность утверждать, что «радикалы никогда не доминировали в конгрессе на протяжении всей эры Реконструкции». Позиции радикалов среди республиканской партийной элиты также не были прочными - из 17 законодателей, которые были отнесены автором к числу представителей элиты в конгрессе, всего лишь четверо были радикалами. В различных конгрессовских комитетах радикалы были «уравновешены» силами умеренных и консерваторов

Бенедикт исследовал отношение радикальных республиканцев к другим вопросам, не касающимся проблемы реконструкции, и пришел к выводу об абсолютной

бесперспективности гипотезы, согласно которой радикалы могли быть объединены на почве сколь либо целостной социально-экономической программы. Он утверждает, что «уровень корреляции между голосованиями радикалов по вопросам реконструкции и их голосованиями по другим проблемам весьма низок». Исходя из этого, автор дает определение радикализма как течения, которое к 1865 г. объединяло в конгрессе республиканцев, «разделявших общие убеждения относительно расовой справедливости, рабства и условий восстановления Союза». Таким образом, «радикальные республиканцы были людьми, которые всегда действовали на основе естественных радикальных принципов республиканской партии, очищенных от всяческих соображений политической необходимости».

Судьба радикализма была предрешена его же собственными отличительными чертами, считает автор. «После 1868 г., когда другие проблемы - реформа гражданской службы и системы государственных доходов, антимонополизм и финансовые вопросы - устранили из политической жизни радикально-консервативную дихотомию как основу фракционного деления, радикализм стремительно и неуклонно движется к упадку».

Книга профессора А. Боуга, одного из родоначальников школы «новой политической истории» в американской историографии, посвящена исследованию «природы радикализма в американском сенате в период Гражданской войны». Автор специально указывает во введении к своей работе, что в основе его подхода к изучению этого исторического «феномена» лежит преимущественное использование разнообразных математических методов анализа данных о многочисленных голосованиях в сенате. «Моя задача заключалась в том, - пишет он, - чтобы идентифицировать радикальных и умеренных республиканцев на основании исследования тех позиций, которые они занимали сообразно характеру своего голосования , а затем проанализировать те объяснения, которые сами законодатели в сенате давали по поводу своих политических преференций в ходе обсуждения законопроектов».

 Скачать реферат