Стэнфордский тюремный эксперимент

После визитов родных, во время проверки один из охранников услышал, как заключенные перешептываются о том, что выпущенный ранее № 8612 вот-вот должен собрать своих друзей и вернуться, чтобы разнести эту тюрьму и всех освободить. По идее, психологи – как наблюдатели, должны были бы наблюдать. Однако совмещение роли профессора и "начальника тюрьмы" сыграло свою роковую роль, втянув Зимб

ардо самого полностью в ситуацию. Таким образом, он перестал действовать как профессор и стал вести и мыслить, как заправский начальник тюрьмы. Он долго упрашивал полицию перевести на время наших заключенных к себе. Полиция отказалась, сказав, что в этот случай страховой компанией не предусмотрен и если что – вся вина ляжет на них. Затем, посовещавшись, решили завязать заключенным глаза, сковать их одной цепью и перевести в кладовую на пятый этаж, а тюрьму тем временем демонтировать, чтобы когда № 8612 вернется с друзьями – я мог бы ему сказать, что эксперимент окончен и все разошлись по домам. Они так и поступили. После множества хлопот и нервов всё было сделано и профессор остался в опустевшей "тюрьме" один, нервно ожидая группу ребят с дубинками, готовых разнести всё в клочья, и подумывая о том, а не попросить ли полицию задержать этого парня под каким-либо предлогом на 15 суток. «В это время ко мне заглянул один из коллег по факультету, который прослышал, что у нас тут какой-то эксперимент. Я обрисовал ему ситуацию и он задал мне простой и главный вопрос: "А что, собственно говоря, вы пытаетесь изучить? Какова зависимая переменная в этом эксперименте?" К моему собственному потом удивлению, я ответил на этот грамотный вопрос вспышкой гнева. У меня тут вот-вот вломится банда головорезов, чтобы разнести "мою" тюрьму, а какой-то профессоришко тут разглагольтвует о зависимых переменных! К вечеру стало ясно, что слух о нападении на тюрьму был не более, чем слух. Представьте себе наше состояние. Мы потратили кучу сил и нервов – и всё впустую! Кто-то должен был за это ответить! И этим "кто-то" стали, разумеется, заключенные, которых заставили голыми руками чистить унитаз, отжиматься, ходить гусиным шагом, словом, подвергли всем наказаниям, какие охранники только и смогли выдумать. Продолжительность поверок достигла нескольких часов».

§2.4 День 4

«В понедельник я также вызвал десятого заключенного, чтобы он занял место отпущенного ранее № 8612. Попав в тюрьму и столкнувшись с местными "порядками" № 819 отказался подчиняться и объявил голодовку. Он надеялся, что его сопротивление издевательствам охраны послужи толчком к восстановлению солидарности между заключенными, их объединения против охраны или, по крайней мере, таким образом, он совсем обессилит и его вынуждены будут отпустить. Он ошибался. Уже на 4 день было слишком поздно и бесполезно вывести заключенных из их зомбированной покорности. Таким образом, вместо того, чтобы стать героем, возглавляющим сопротивление жестокости надсмотрщиков, он стал одиноким "источником неприятностей", презираемый заключенными и терзаемый начальниками за то, что не ел "свою поганую жратву". В любом случае, очень быстро № 819 оказался "внутри ситуации", т.е. – не более, чем просто "проблемный заключенный".

Во вторник я пригласил католического священника, бывшего тюремным капелланом, зайти и оценить, насколько наша тюрьма соответствует действительности. Наблюдая его разговоры с заключенными, меня поразило, что половина из них, представлялась не своими христианскими именами, а называло себя своему тюремному номеру. Капеллан спросил у заключенных, что они делают, чтобы выбраться отсюда. В ответ на их недоуменный взгляд он ответил, что, чтобы выбраться из тюрьмы необходимо подать прошение о помиловании. Он также предложил связаться с родителями, чтобы те наняли юриста и половина заключенных попросили его об этом. Визит священника совсем размыл грани реальности и после него многие окончательно забыли про какой-либо эксперимент и стали мыслить исключительно в тюремных понятиях.

Вечером у № 819 случилась истерика. Видя, что дело серьезно, я снял с его головы чулок, отстегнул от ноги цепь и велел пойти отдохнуть в мою комнату, сказав, что принесу туда еды. Пока я всё это делал, один из охранников выстроил заключенных в линию и заставил их петь громким голосом: "№ 819 – (плохой заключенный), он во всем виноват. № 819 очень плохо поступает. Из-за него всё не так!" Они пели это хором раз за разом, и с каждым разом всё слаженней и четче. Когда я понял, что о слышит их пение, я поспешил в кабинет. Та я застал его – рыдающего. Я предложил ему выйти на улицу. Он сказал, что не может выйти, потому что другие заклеймили его "плохим" и не смотря на свою усталость от голодовки, он стал просить вернуть его обратно в камеру, чтобы доказать остальным, что он вовсе не "плохой" и ничего "плохого не делал". Тут я понял, что его тоже пора выпускать и сказал: "Слушай, ты не плохой заключенный, ты не заключенный вообще. Ты – Клей Гебхард, а я - не начальник тюрьмы, я доктор Зимбардо, психолог и это – Стенфордский университет, а не тюрьма! Так что вставай и иди себе домой!" Он перестал рыдать и смотрел на меня взглядом ребенка, очнувшегося от кошмарного сна. Помолчав какое-то время он, наконец, казал, "хорошо"».

§ 2.5 День 5

В этот день, следуя совету капеллана, они решили инсценировать "пересмотр дел", т.е. рассмотреть вопрос о помиловании. Для этого собрали "присяжных" – с десяток студентов психологического факультета. Во главе суда был тюремный эксперт, недавно вышедший на свободу после 17 лет заключения Карло Прескотт. Его собственное прошение о помиловании 16 раз было отклонено. Зимбардо рассказывал: «Во время этого процесса в глаза бросилось следующее. На предложение отказаться от всех денег в обмен на досрочное освобождение почти все заключенные ответили согласием. Далее, в ответ на приказ вернуться в камеру и ждать решения суда, каждый заключенный послушно встал и последовал в свою камеру. Хотя по логике вещей, если им больше не нужны были деньги – то зачем им было продолжать участвовать в эксперименте? Они могли просто встать и уйти. По всему было видно, что эти люди уже неспособны ни к какому сопротивлению, и что для них восприятие "экспериментальной" тюрьмы было совершенно реальным. Также резкое изменение произошло и в самом эксперте – за считанные минуты он превратился в того самого черствого авторитарного судью, которого сам же больше всего ненавидел и который отклонил 16 его прошений. Все прошения о помиловании были отклонены. После объявления этой новости, у половины из оставшихся восьми заключенных началась патология, у одного заключенного начались судороги по всему телу».

Изменения произошли и с охранниками. Они уже полностью "адаптировались" к своей работе. Можно было выделить три типа охранников – те, кто издевался над заключенными ради удовольствия, те, кто делал это "по долгу службы" и тех "слабаков", кто этого не делал, но в то же время и не препятствовал это делать другим охранникам. Один из охранников стал откровенным садистом, за что получил кличку жестокого убийцы из кино про дикий запад – Джо Уейна. Его смена работала в ночь и отличалась особой развязностью, потому что охранники были уверены, что ночью все "профессора" спят и за ними никто не следит.

 Скачать реферат