Коллективизация сельского хозяйства
Уровень коллективизации стремительно повышался: к началу января 1930 года в колхозах числилось свыше 20 процентов крестьянских хозяйств, к началу марта – свыше 50 процентов. Конечно, среди них было немало «дутых», значившихся лишь на бумаге. Нереальность директив, угрозы за их неисполнение, парадная шумиха толкали многих местных работников на путь очковтирательства (именно со времен коллективиз
ации оно стало непременным элементом всякого рода отчетов, докладов, рапортов). Однако главным последствием насилия при создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян, вплоть до антисоветских вооруженных выступлений. С начала января до середины марта 1930 года их было зарегистрировано 1678 на территории СССР без Украины. С учетом данных по Украине число антиколхозных восстаний окажется намного больше двух тысяч. Росли случаи расправ над коммунистами и колхозными активистами. Истребление скота приобрело массовый характер и наблюдалось уже повсеместно.
Неверно было бы отрицать наличие в это время в деревне сторонников коллективизации, ее подлинных энтузиастов, борцов за колхозы. Они были представлены беднотой и сознательной частью середнячества. Без их активной поддержки ни коллективизация, ни ликвидация кулачества были бы просто невозможны. Но и самый убежденный сторонник коллективного земледелия не мог понять и принять того разгула бюрократического насилия, который ворвался в деревню зимой 1929—30 года.
В конце концов, под давлением обстоятельств сталинскому руководству пришлось принимать срочные меры. Следует заметить, что о происходившем в деревне на первом этапе сплошной коллективизации, разумеется, знали все, включая и Сталина и его непосредственное окружение. Не говоря уже о сообщениях по обычным каналам партийной и государственной информации, известно, что за осень и зиму на имя Сталина и Калинина из деревни поступило около 90 тысяч писем с жалобами и протестами, с описанием творившихся безобразий. И, тем не менее, нажим на местные организации продолжал нарастать.
Только во второй половине февраля 1930 года ЦК партии дал директивы о ликвидации спешки при организации колхозов и прекращении раскулачивания там, где сплошная коллективизация еще не началась, о необходимости учета местных условий в национальных республиках.
В марте-апреле 1930 года ЦК ВКП (б) принял ряд важных документов, направленных на преодолений извращений в коллективизации и нормализацию общей обстановки в деревне. Исчезли «бумажные» и насильственно созданные колхозы. Уже к августу этого же года, когда прекратился выход крестьян из хозяйств, колхозы объединяли 21,4 процента крестьянских хозяйств. [8]
А с осени началась новая волна нажима, связанная с хлебозаготовками и дальнейшим развертыванием сплошной коллективизации. На решении этих задач вновь сосредоточились все сила партийных, государственных и общественных организаций. Возрастали масштабы технической реконструкции в сельском хозяйстве. Уровень механизации тяговой силы, не достигавший в 1928 году и двух процентов, в 1932 году поднялся до 19,6 процента. (при этом нужно учесть и сокращение почти вдвое поголовья лошадей за те же пять лет). Был упорядочен процесс обобществления крестьянских средств производства, хотя «недоразумения» с крестьянкой из-за коровы еще продолжались. Только в марте 1932 года было принято постановление ЦК, которое обязало местные организации не только прекратить принудительное обобществление скота, но и помочь колхозникам в обзаведении скотом.
Раскулачивание.
Раскулачивание, проведенное в ходе сплошной коллективизации, представляло собой один из самых трагических фактов в разыгравшейся тогда деревенской драме. В системе сталинских стереотипов оно изображалось как классический образец ликвидации эксплуататорского класса, осуществленного в ходе социалистического преобразования.
Само слово «раскулачивание» родилось в годы революции и гражданской войны, то есть в условиях резкого обострения классовой борьбы, открытых вооруженных столкновений, когда враждующие стороны доходили до полной ликвидации хозяйства и имущества противника и даже до его физического истребления. Прямая и насильственная экспроприация средств производства в кулацких хозяйствах и стала называться «раскулачиванием».
В период НЭПа перед кулаком не закрывалась дорога в новое общество, несмотря на классовую борьбу, которая в разных формах и с разной остротой продолжалась в деревне. Кулацкие хозяйства имели право вступать в сельскохозяйственные кооперативы всех типов, включая колхозы. Существовало единственное ограничение: они не могли выступать учредителями кооперативов и избираться в состав их правлений.
Вопрос о судьбе кулачества коренным образом изменился в конце 20-х годов, когда в ход пошли чрезвычайные меры, направленные против кулацких хозяйств. Летом 1929 года принимается решение о запрещении приема кулацких семей в колхозы, и это сразу провело четкую границу между ними и остальным крестьянством, предельно ожесточило их сопротивление. И террор против организаторов и активистов колхозного строительства, и поджоги колхозного имущества, и организация антисоветских мятежей – было все. Но было и другое – искусственное обострение этой борьбы, вызванное безвыходностью положения, в котором оказалась значительная масса людей.
Постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» предлагало провести конфискацию у кулаков средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции и семенных запасов. Хозяйственное имущество и постройки должны были передаваться в неделимые фонды колхозов в качестве взносов бедняков и батраков за исключением той части, которая шла в погашение долгов кулацких хозяйств государству и кооперации. Этим же постановлением раскулачиваемые делились на три категории:
1. участвовавшие в антисоветстких и антиколхозных выступлениях – «контрреволюционный актив» — они сами подлежали аресту, а их семьи — выселению в отдаленные районы страны;
2. «крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации» — их вместе с семьями выселяли в отдаленные районы;
3. «остальная» часть кулаков – подлежала расселению специальными поселками в пределах тех же административных районов.
Искусственность выделения этих групп и неопределенность их характеристик создавала почву для широкого произвола на местах. Устанавливалось, что число раскулаченных по районам не должно превышать 3-5 процентов всех крестьянских хозяйств, но для зимы 1930 года этот ограничительный предел уже намного превышал число сохранявшихся кулацких хозяйств. [9]
«Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года краевым и областным исполкомам Советов и правительствам АССР предоставлялось «право применять… все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей)». Правительствам союзных республик предписывалось «дать необходимые условия» местным исполкомам, что и было сделано в форме специальных инструкций, переводивших постановление от 30 января на язык нормативных актов».
Другие рефераты на тему «История и исторические личности»:
Поиск рефератов
Последние рефераты раздела
- Анализ эпохи наполеоновских войн
- Аравия в раннее средневековье. Образование общеарабского раннефеодального государства
- Башкортостан в послевоенный период
- Болгарский вектор во внешней политике СССР и мероприятия Коминтерна на Балканах
- Борис Годунов, преступление и наказание
- Борьба белорусского народа против полонизции
- Борьба за независимость в странах Тропической Африки