Установление абсолютизма в России

Михаил Михайлович Щербатов в своих сочинениях он приводит различные исторические примеры, в которых осуждает монархов за притеснение аристократии. По поводу правления Екатерины его заметки содержат немало выпадов, порой довольно элегантных. Например, М. М. Щербатов высмеивал целый ряд начинаний императрицы, в частности, отмену смертной казни, говоря, что у нас отменен легкий вид смертной казни,

состоящий в повешении или обезглавливании, а самый тяжкий – засечение – оставлен. Впрочем, это было верно.

Однако выступать против императрицы было опасно. Екатерину II всегда чрезвычайно заботила защита престола от любых посягательств. В ее царствование раскрывалось множество заговоров – в пользу Иоанна Антоновича, цесареивча Павла Петровича, различных лжепетров и т. д. Чаще всего заговоры бывали ложными – дело ограничивалось неосторожными разговорами. Но тем не менее по каждому такому случаю Екатерина непременно начинала следствие и, как правило, сама принимала в нем участие.

Жестоко расправилась Екатерина с публицистом Н. И. Новиковым, развенчивавшем миф о “просвещенной монархине”, высмеивавшего страсть императрицы к фаворитам, разорявшим казну. Конечно, публицистическая деятельность Новикова в немалой степени повинна в страшном повороте его судьбы. Однако только из-за реакции, наступившей в России после Великой Французской революции, он не мог стать узником Шлиссельбургской крепости. Поскольку Новиков являлся главой московских массонов, Екатерина обвинила его в принадлежности к тайным политическим обществам, хотя и была прекрасно осведомлена о полной невиновности Новикова. Как обычно, она изучила все материалы следствия, в которых не обнаружилось и намека на заговор.

Говорили, будто бы тяжесть наказания, понесенного Новиковым, была связана с политическим характером связей, существовавших между нрим и цесаревичем Павлом Петровичем. Однако это не подтвердилось. Издатель лишь снабжал великого князя книгами, которые того интересовали. Но Москва всегда отличалась пропавловскими настроениями. К тому же императрица знала, что ее сын получил предложение возглавить московскую массонскую ложу. Чтобы “как бы чего не вышло”, в назидание всем прочим, Екатерина, по-видимому, решила, жестоко расправившись с Новиковым, предотвратить такую возможность.[xv]

Опале подвергся драматург и поэт Я. Б. Княжин, а его пьеса “Вадим Новгородский” (1789) была изъята из продажи, так как в пьесе якобы имелось несколько мест, которые читатель мог истолковать в неблагоприятном для императрицы смысле (царица, кстати, даже не читала трагедию – ее фаворит Платон Зубов, не любивший Княжина, выступил толкователем пьесы, и этого оказалось достаточно для опалы писателя).

В 1772 году в Ревельском каземате умер Андрей Враль, именовали его также и Бродягиным. Этим узником был Арсений Мацеевич, знаменитый в прошлом архиепископ Ростовский, который 9 февраля 1763 года на богослужении в Ростове в присутствии всего городского духовенства при огромном стечении народа предал анафеме “похитителе церковных имуществ” (Екатерина, вернув церкви отобранных Петром III земли и крестьян, через год вновь отобрала их в казну).

Арсения арестовали и препроводили в Москву. На допросах присутствовала сама императрица. Неистовый архиепископ обратился к ней на допросе со столь неистовой речью, что Екатерина была вынуждена закрыть уши. Арсения лишили сана и заточили в монастырь, однако он не успокоился. На повторном допросе он заявил Екатерине, что ей лучше было бы не царствовать, а ограничиться регентством и т. д. Тогда Арсенрия расстригли и увезли в Ревель, где он содержался как государственный преступник. Его имени никто там не знал. Между тем Арсений в пору своего архиепископства не пользовался влиянием в церковных кругах и настоящих приверженцев не имел, то есть опасности для государства не представлял.

Однако Екатерина всегда преследовала тех, кто позволял себе усомниться в законности ее правления. В ее период самодержавная власть достигла апогея.

Глава IV. Абсолютизм Павла I и трагическая развязка

Император Павел I был последним императором XVIII века, и судьба его окончилась последним в истории России дворцовым переворотом, причем по причине именно вопроса об ограничении императорской власти.

Дело в том, что “первые распоряжения нового императора заставили всех подумать о том, как глубоко в нем ошибались", - писал Ключевский.

Отношения между подданными и их государем испортились быстро. Дворянина могли разжаловать и сослать за дурное поведение, разврат, пьянство, неповиновение, косой взгляд. Перед ссылкой провинившихся пороли - неслыханное дело при матушке Екатерине. Под понятие "разврата" подводилось все, вплоть до появления офицера в общественном месте в шубе. Борясь с веяниями французской революции, Павел запретил слова, казавшиеся императору крамольными: "гражданин", "отечество", "общество", почему-то "стража" -- и, конечно, "республика". Заодно Павел не разрешил носить жилеты, фраки, сапоги с отворотами .[xvi]

Поскольку нововведения ущемляли дворянские привилегии, вдруг оказалось, что всех устраивают всеобщее воровство, лень и отсутствие дисциплины.

Ключевский дает следующую, совершенно верную историческую оценку замыслов Павла I: "Павел был первый противодворянский царь этой эпохи ( .), а господство дворянства и господство, основанное на несправедливости, было больным местом русского общежития во вторую половину века. Чувство порядка, дисциплины, равенства было руководящим побуждением деятельности Императора, борьба с сословными привилегиями — его главной целью".[xvii]

Заключение

По мнению М. А. Бойцова, перевороты XVIII века – такая же характерная черта российского абсолютизма этого времени, как, скажем, фаворитизм. По сути своей это различные проявления одной и той же модели управления обществом, одной концепции власти (пусть даже эту концепцию никто из современников осознанно не формулировал), одного типа политической культуры. В основе всех этих по видимости разнородных явлений лежит одно и то же – недостаток публично-правового начала в политической жизни России, ибо петровские реформы после многих экспериментов привели к созданию ряда государственных учреждений, но отнюдь не четко действующего механизма государственной власти.[xviii]

Важно отметить небезынтересный факт: преемниками Петра I, царствовавшими до 1762 года (за исключением разве что его дочери Елизаветы I), оказались слабовольные и малообразованные люди, проявлявшие подчас больше заботы о личных удовольствиях, чем о делах государства. Надо сказать, что это имело вполне объективные причины: в этот период монарха “выбирала” та или иная группировка, и ей было выгодно, чтобы этот монарх не представлял собой цельной личности и был послушной марионеткой в их руках.

По сути, весь XVIII век представляет собой период борьбы между абсолютизмом и его ограничением.

 Скачать реферат