Политическое и экономическое закабаление Ирана

Рейтеровская концессия, даже по признанию лорда Керзона, Представляла собой «небывалый и самый экстраординарный акт полной продажи всех богатств государства иностранцам» [9, с.39].

Соглашение о концессии вызвало резкий протест царского правительства. Шаху были направлены послания Александра II, министерства иностранных дел России и посланника в Тегеране с ультимативными требованиями отмены

концессии. Во время пребывания Насер-эд-Дин-шаха в Петербурге осенью 1873 г. был фактически решен вопрос об отмене концессии Рейтера.

Осуществление концессии требовало больших капиталов, которые Рейтер не мог предоставить лично. Акции же, выпущенные им в Англии, не имели успеха. В результате Рейтер не смог начать работы в Иране до истечения 15-месячного срока, как было оговорено в концессии. Это и явилось формальной причиной ликвидации концессии.

5 декабря 1873 г. Насер-эд-Дин-шах расторг договор о концессии [18, с.152]. Царское правительство решило взять инициативу железнодорожного строительства в Иране в свои руки. Вначале оно поддержало проект концессии генерал-майора Фалькенгайна, русского инженера, строившего дороги в Грузию.

После длительной дипломатической борьбы в декабре 1874 г. концессия была подписана шахом. И здесь не обошлось без взяток и политического давления на персидское правительство. Так, например, министру иностранных дел Ирана Хусейн-хану было дано 50 тыс. руб.

Концессия была подписана, но у России не было денег для строительства дороги. К тому же внешнеполитические осложнения, такие, как русско-турецкая война, требовали значительных средств, и концессия была предана забвению.

Но на этом попытки получить в Иране концессии на строительство железных дорог не прекратились. Новые страны включились в борьбу за концессии. В 1875 г. австрийский инженер Прессель добивался разрешения на строительство транзитной дороги от Тифлиса до Бендер-Аббаса.

Шахское правительство под давлением российской дипломатии дало письменное обязательство не разрешать строительство железных дорог, водных путей без предварительного совещания с российским правительством. Но шах нарушил это обязательство в 1888 г., разрешив судоходство по р. Карун всем иностранным судам. В связи с этим российское правительство потребовало подписания нового соглашения. В 1890 г. официально было подписано русско-иранское соглашение о нестроительстве железных дорог в Иране в течение 10 лет. В 1900 г. оно было продлено еще на 10 лет. Для его заключения, как отмечают персидские авторы, были использованы военные угрозы и политический нажим на персидское правительство [9, с.41]. Соглашение было поддержано Англией. Английские капиталисты были заинтересованы в строительстве железных дорог в Иране с целью его экономического и политического закабаления, но для них было весьма важно, чтобы не существовало никакого железнодорожного пути в Индию, который мог бы быть захвачен во время войны Россией или другой державой. Когда впервые был поднят вопрос о строительстве трансиранской железной дороги (концессия Рейтера), проект был встречен отрицательно в палате общин. Было высказано мнение о возможности строительства лишь небольших железных дорог местного значения. Поэтому Лондон не возражал против русско-иранского соглашения. Английский посланник в Тегеране Д. Вольф, в свою очередь, заручился письменным обещанием шаха о том, что «английское правительство имеет преимущество на концессию по проведению железных дорог с юга к Тегерану и в случае, если концессия на постройку железной дороги дана будет на север кому-либо, то подобного же рода концессия должна быть дана и английской компании на юге. Без совета с Англией концессия на южные дороги дана никому быть не может» [13, с.62].

Соглашение о нестроительстве железных дорог явилось ярким примером политики империалистических государств в Иране, которые исходили только из своих интересов вопреки экономическому развитию страны. Отсутствие железных дорог надолго задержало экономическое развитие Ирана. Отрицательные последствия этого колониального сговора России и Англии сказывались на экономическом, политическом и культурном развитии Ирана еще в течение многих десятилетий. Строительство железных дорог в Иране фактически было заморожено почти на 30 лет. В этом важном для судеб страны вопросе шахское правительство продемонстрировало полную потерю своей самостоятельности.

Важную роль для упрочения позиций Англии в Иране сыграло получение концессии на судоходство по Каруну [24, с.43]. Это открывало удобный путь в юго-западные и центральные районы Ирана и способствовало закабалению их английскими капиталистами.

Политическое значение концессии на судоходство по Каруну выявилось особенно ясно в последующие годы, когда Англия стала более активно проникать в южные районы Ирана и со временем заняла в них господствующее положение.

Английская торговая компания «Линч» получила от правительства крупную субсидию на рейсы по Каруну с условием совершать их регулярно даже в том случае, если не будет грузов. В 1889-1890 гг. вдоль Каруна была создана английская телеграфная служба.

В 1889 г. англичане добились концессии на постройку шоссейной дороги Тегеран — Кум — Султанабад — Боруджерд — Шустер. Концессия эта принадлежала бывшему министру иностранных дел Хоссейн-хану Мушир-од-Доуле, который уступил ее английскому предпринимателю Линчу за 15 тыс. ф. ст. Шоссе было доведено только до Султанабада, дальше дорога проходила по местам, населенным воинственными племенами луров. Все попытки англичан договориться с вождями племен, не привели ни к чему [18, с.157]. Большое значение имела дорога от Ахваза на Исфахан через бахтиарские кочевья. В 1897 г. компания «Линч» добилась получения концессии на строительство колесной дороги в этом направлении. Англичанам при помощи больших взяток удалось привлечь на свою сторону бахтиарских ханов. Дорога через бахтиарские кочевья являлась наиболее удобным и коротким путем, соединяющим Персидский залив с Исфаханом. Новый путь приобрел огромное значение в политическом и торговом отношениях, значительно изменив традиционные транзитные пути Басра — Багдад — Керманшах и Бушир — Исфахан. Басра и Багдад вынуждены были уступить часть своих доходов Мохаммере, которая стала местом склада товаров, направлявшихся в Исфахан.

Открытие нового пути облегчило англичанам экономическое закабаление района. Кроме того, оно способствовало распространению их влияния на бахтиарские племена, населяющие эту часть страны.

Начиная с 80-х годов политическая активность английских представителей в Тегеране возросла и в январе 1889 г., несмотря на противодействие российского посланника, Дж. Рейтер, Кавам од-Доуле и Амин ос-Солтане подписали соглашение о предоставлении концессии на открытие банка в Иране сроком на 60 лет.

Согласно ст. 1 Рейтеру предоставлялось право на организацию и основание Шахиншахского банка. Банк создавался в Тегеране, но ему было предоставлено право открывать отделения по всей стране. Ст. 2 оговаривала право выпускать акции в Лондоне, Париже, Берлине, Тегеране, Вене и Петербурге на общую сумму 4 млн. ф. ст. Банк мог начать свою деятельность с капиталом 1 млн. ф. ст. Ст. 3 предоставляла банку исключительное право выпуска банковских билетов, которые имели хождение по всему Ирану, на сумму 850 тыс. ф. ст. Персидское правительство обязалось «не выпускать какого-либо рода ценных бумаг в течение срока действия концессии и не разрешать создание каких-либо других банков или организаций, обладающих теми же привилегиями» [15, с.136].

 Скачать реферат