Эпоха дворцовых переворотов

2.4. Гвардия и Екатерина I.

Когда в ночь на 28 января 1725 г. Петр лежал в агонии, сенаторы и важнейшие сановники собирались во дворце для совещания о наследнике престола. Узнать его предсмертную волю так и не удалось. Уже лишившийся языка император успел написать холоднеющей рукой только два слова: «Отдайте все…». Третье слово осталось ненаписанным. Кому отдать, - так

и осталось неизвестным.

Пока сенаторы и сановники обсуждают положение, как доносят источники, в углу зала каким-то образом оказываются офицеры гвардии.

Еще длиться торжественное заседание седых сенаторов во дворце, но с площади раздается барабанный бой. Преображенский и Семеновский полки, неизвестно кем вызванные из казарм, оказывается, уже с ружьями стоят в полной боевой готовности.

- Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал? – хорохорился князь Репин.

Но ловкий граф и русский генерал-фельдмаршал Бутурлин, давно уже перемигнувшийся и сговорившийся с Меньшиковым и Толстым, с усмешкой отвечали:

- Полки призвал я, Бутурлин. И призвал я их по воле императрицы Екатерины, которой все подданные, не исключая и тебя обязаны повиноваться.

После этих слов совещание закончилось быстро. Вид гвардейских полков под окнами, звуки барабанов были гораздо убедительнее юридических доказательств, и без малейших пререканий вопрос был немедленно решен. Это решение, по анализу В.О. Ключевского, является явной отменой» изданного Петром 5 февраля 1722 г. закона о престолонаследии. Но именно, на этот закон 5 февраля ссылается сенат, объявляя в особом манифесте как от имени своего, так и от имени синода и генералитета, о воцарении Екатерины.

Так возник важнейший в российской истории прецедент – участия гвардии в передаче престола. Без гвардии в XVIII в. не обошелся ни один дворцовый переворот.

После внезапной смерти великого реформатора правительства многих стран не сомневались в том, что государственное здание, столь быстро возведенное «гением Петра», окажется непрочным и развалится, что Россия обречена на смуту и вскоре начнется движение вспять. Но этого не произошло.

2.5. «Она веселилась…».

Оказалось, что государственными делами ей заниматься совсем не интересно. Как писал об этой государыне историк С.М. Соловьев, «знаменитая Левонская пленница принадлежала к числу тех людей, которые кажутся способными к правлению, пока не принимают правления. При Петре она светила не собственным светом, но заимствованным от великого человека, которого она была спутницей… Но у нее не было ни должного внимания к делам, особенно внутренним, и их подробностям, ни способности почина и направления».

Когда окончился траур по мужу, Екатерина устроила себе нескончаемый праздник. Балы, маскарады, поездки по Неве с пальбой из пушек, смотры полков, торжества по случаю вручения наград, спуск на воду галер, снова балы… Всюду присутствовала императрица. Развлечения длились порой до утра. День и ночь для Екатерины поменялись местами. Меньшиков иногда часами ждал ее пробуждения, чтобы заняться государственными делами. Французский посол Кампредон в своих донесениях писал:»Царица продолжает с некоторым излишеством предаваться удовольствиям до такой степени, что это отзывается на ее здоровье». Действительно, императрица стала часто болеть.

«Смерть Петра произвела свое действие: к России обращались уже не с таким уважением, как в последнее время предшествовавшего царствования», - писал С.М. Соловьев. Но так или иначе, короткий период правления Екатерины Алексеевны обошелся без военных конфликтов.

По-прежнему неразрешенным оставался в России династический вопрос: кому наследовать трон? Для Меньшикова и его сторонников ответ на этот вопрос приобретал жизненно важное значение. Они не сомневались в том, что в случае смерти императрицы и воцарения великого князя Петра Алексеевича его партия обязательно сведет счеты с ним. Нужно было убедить Екатерину объявить наследницей престола одну из царевен.

Однако, в воцарении малолетнего князя Петра Алексеевича были заинтересованы не только его сторонники. Если бы на российский престол взошла Герцогиня Голигтинская, то Дания в скором времени получила бы войну с Россией за возвращение Шлезвига Гомитинина. Поэтому датское правительство через посредничество австрийцев (великий князь по матери приходился племянником австрийской императрице) предприняло меры, чтобы подкупить Меньшикова, имевшего неограниченное влияние на Екатерину, и переманить его на сторону Петра Алексеевича. Светлейшему обещали блестящее будущее во время правления Петра II, если он, Меньшиков, выдаст одну из своих дочерей за цесаревича. Австрийский двор гарантировал ему в этом случае герцогский титул. От подобных перспектив голова князя закружилась. Он без малейших сожалений оставил своих единомышленников и присоединился к недавним противникам. Екатерина дала согласия на брак Петра Алексеевича и старшей дочери светлейшего Марии.

Но граф Толстой не оставил намерения попытаться убедить императрицу, чтобы она назначила наследницей престола одну из своих дочерей. Его поддержали генрал-офицер И. Бутурлин, генерал-полицмейстер Петербурга А. Девлер и еще несколько лиц, враждебно относившихся к светлейшему. На их стороне был герцог Голигтинский. Не подозревая о том, что дни императрицы сочтены и им следует торопиться, заговорщики все откладывали решительный разговор с Екатериной. 10 апреля она опасно заболела. Толстой понял, что их дело почти проиграно. И тут легкомысленное поведение Девлера во дворце, обитатели которого были погружены в печаль, дало повод Меньшикову одним ударом расправиться с прежними друзьями. Девлера арестовали. Всех их отправили в ссылку.

Между тем болезнь императрицы принимала все более опасное течение. 6 июля 1727 г. Екатерина Алексеевна скончалась. На следующий день во дворце в присутствии царской фамилии, членов Верховного тайного совета, сената, Синода и генералов было прочитано завещание усопшей монархини. Российский трон она передала великому князю Петру Алексеевичу.

Существует много различных фактов и мнений о Екатерине Алексеевне. Обратимся к некоторым из них.

Петр любил окружать Екатерину роскошью и блеском, и странно, - Екатерина, простая и кроткая, как прежде, Екатерина, которую быстрое возвышение не сделало надменною и не заставило забыть, чем она была казалось, как бы создана была для этого блеска и этой роскоши. Петр после высказывал удивление ея способности быть императрицею. Она образовала себе двор, на котором отражалось тогдашнее переходное время в России: некоторые русские обычаи еще оставались, но немецкие уже преобладали. Иностранные части и посетители находили во дворе ея такое сочетание вкуса с изяществом, которого можно было ожидать и не от бывшей эстонской крестьянской девушки. Детям своим Екатерина дала приличное их званию европейское образование, хотя сама не хотела, даже сделавшись царицею, выучится читать и писать, говоря, что главная ея забота теперь выучиться делать все угодное Петру, и что этого с нея достаточно»[1].

 Скачать реферат