Крестьянское самоуправление в России по реформе 1861 г.

В сельских обществах временнообязанных крестьян староста следил за тем, чтобы крестьяне выполняли барщину, исправно платили оброк и вообще должны были «немедленно исполнять законные требования помещика…»[35]. Сельский староста наделялся и административными функциями6 он имел право наказывать за маловажные проступки, подвергая виновных аресту или общественным работам до двух дней, либо облагать

штрафом до одного рубля.

В советской историографии неоднократно отмечалась зависимость сельских обществ от местных помещиков и администрации. Волостное общественное управление ещё более жёстко было вписано в государственный аппарат империи[36].

Организации волостного управления посвящена третья глава «Положений». Волостное управление состоялоиз волостного схода, волостного старшины с волостным правлением и волостного крестьянского суда. Волостной сход состоял из выборных сельских и волостных должностных лиц и представителей от каждых десяти дворов крестьян, избиравшихся на сельских сходах. Волостной сход избирал волостных должностных лиц и судей, а также разрешал различные хозяйственные и финансовые вопросы, касавшиеся всей волости. Фактически хозяином волости являлся волостной старшина, отвечавший «за сохраненияе общего порядка, спокойствия и благочиния в волости», - сказано в 81-й статье.

П. А. Зайончковский отмечает, что функции старшины «носили почти исключительно административно-полицейский характер»[37]. Ему подчинялись все сельские старосты, которые обязаны были беспрекословно выполнять его указания. Волостной старшина должен был «охранять благочиние в общественных местах и безопасность лиц и имущества от преступных действий, а также принимать первоначальные меры для восстановления нарушенной тишины, порядка и безопасности, впредь до распоряжения земской полиции». Волостной старшина наделялся теми же правами, что и сельские старосты.

Волостное правление состояло из волостного старшины, сельских старост и других выборных должностных лиц. Значение волостного управления, - отмечает Зайончковский, - было невелико[38]. Собственно его компетенции принадлежали дела о расходовании волостных сумм, о продаже частного крестьянского имущества за недоимки, о найме и увольнении тех должностных лиц сельской волостной администрации, которые служили не по выборам. Все остальные вопросы решались единолично волостным старшиной.

Волостная организация учреждалась как сословная. Однако сословность не была самоцелью, «перспектива волостной организции виделась в переходе к всессловности»[39]. Сословная организация в определённой степени ограждала крестьян от прямого вмешательства помещиков, к чему стремились многие Губернские комитеты.

3. Крестьянское самоуправление и институт мировых посредников.

Упраздняя вотчиную власть помещика и вводя регламентацию отношений помещиков и крестьян, правительство встало перед вопросом, на кого возложить обязанности введения и дальнейшего регулирования этих новых отношений. В ходе обсуждения решено было создать систему местных учреждений, главной частью которых являлся бы институт, состоявший из представителей помещиков, которые в итоге стали именоваться мировыми посредниками[40].

По Положению выбор посредников был предоставлен помещикам и губернатору. В обязанности посредников входили проверка и введение в действие уставных грамот, свидетельствование актов, оформляющих заключаемые между помещиками и временнообязанными крестьянами сделки, рассмотрение в качестве первой инстанции возникающих на основе обязательственных отношений недоразумений, споров и жалоб, дела о порубках и потравах, надзор над должностными лицами общественного крестьянского самоуправления[41]. На посредников ложились все обязанности по обеспечению исправного отбывания крестьянами повинностей в пользу помещиков до и после введения уставных грамот, все дела по оформлению выкупных сделок и взысканию с крестьян выкупных платежей. Это были важнйшие вопросы, касавшиеся финансовых интересов помещиков и государства.

П. А. Зайончковский в своих работах последовательно проводит мысль о том, что институт мировых посредников, его чрезвычайно широкие полномочия «говорит об отсутствии какого бы то ни было крестьянского самоуправления и о полной зависимости «выборных» крестьянских учреждений от местного дворянства[42]. В пользу этой точки зрения он приводит следующие факты: мировые посредники утверждали избрание волостных старшин и других представителей сельской выборной администрации. Они имели право отрешать от должности сельских старост и временно отстранять волостных старшин. По требованию мирового посредника должен был созываться сельский сход, без его санкции не мог быть созван волостной сход. посредники частично наследовали вотчинную власть помещика, получая право наложения штрафа, заключения под арест и наказания розгой. «Таким образом, реализация «Положений 17 февраля» передавалась целиком в руки дворянства. Крестьянское общественное управление, создавшееся по «Общему положению», носило явно выраженный полицейско-фискальный характер, находясь в полной зависимости как от мирового посредника, так и от местной уездной администрации. Крестьяне в правовом отношении продолжали оставаться в зависимости от власти дворянства, осуществлявшейся в лице мирового посредника»[43]. С данной оценкой деятельности мировых посредников и крестьянского «самоуправления» можно согласиться. Однако нельзя забывать, что на первом этапе (1861-1863 гг.) перед мировыми посредниками стояли объективные задачи юридического оформления новых отношений помещиков и крестьян в виде уставных грамот. Второй период их службы, 1864-1874 гг., главными задачами имел развёртывание выкупных операций и наблюдение за исправным выполнением крестьянами условий уставных грамот и выкупных сделок, т. е. имел, преимущественно, охранительный характер[44].

Либеральная общественность на первых порах с восторгом отнеслась к созданию нового института. Однако вскоре стало ясно, что он превращает крестьянское самоуправление в фикцию. Даже А. А. Корнилов, с восторгом принимавший либеральные реформы 60-х годов, характеризуя результаты деятельности мировых посредников, писал: «В конце концов, выбранные сельским самоуправлением, оказались в положении низших агентов уездной полиции; будучи избранниками сельских обществ и волостей, ответственность они несли не перед своими избирателями, а перед «начальством», в распоряжении которого находились. Это обстоятельство подрывало принцип самоуправления в корне, и при таких условиях, конечно, невозможно было признать эти крестьянские волости и общества действительно самоуправляющимися единицами»[45].

Глава III. Крестьянское самоуправление и земское самоуправление. Проблема соотношения.

А. Васильчиков, современник крестьянской реформы, писал: «местное самоуправление в известных размерах допускается во всех государственных организациях, и при самых централизованных формах правления местным жителям предоставляется всё-таки весьма обширный и многосложный круг действий, преимущественно по тем предметам ведомства, которые могли бы обременить центральную администрацию чрезмерными расходами и заботами управления»[46]. В крепостной России ни о каком местном самоуправлении не могло быть речи, так как все вопросы (социальные, правовые, общекультурные) находились в ведении помещика. «Центральная власть спокойно полагалась на его полицмейстерство, на котором держался весь полицейский строй дореформенной России»[47]. После отмены крепостного права явилось пустое место. Его можно было заполнить или проведением сверху донизу бюрократического начала, что было, конечно, совершенно немыслимо просто уже потому, что у бюрократии не хватило бы на это наличных сил, или введением самоуправления на местах. И поэтому, естественно, совокупность всех создавшихся с отменой крепостного права условий необходимо требовала проведения в том или ином виде системы местного самоуправления[48].

 Скачать реферат