Крестный ход Курской губернии в освещении отечественной исторической науки и культуре

Сам по себе факт наличия не одного, а нескольких храмов на территории достаточно компактной Курской округи, свидетельствует о плотности её заселения уже в годы феодосиевой юности выше среднерусских мерок того времени. По заключению знающего историка отечественного православия, в Курске тогда насчитывалось "не менее 5-8 тысяч жителей, ибо самое построение церквей всегда вызывается излишеств

ом населения, не имеющего возможности удовлетворять свои религиозные потребности в одном храме" . Укреплённая площадь Курска к середине XI в. достигала 8,5 га . Трудно сказать без новых раскопок, охватывала ли эта городская черта всё поселение или только его ядро - детинец. Если предположить хотя бы небольшой "окольный город" за пределами курской цитадели и условно взять общую их площадь в 10 га, то на 1 га придется около 500 человек. Эта цифра выглядит завышенной. По раннесредневековым меркам, даже в крупнейших городах Европы XII-XIV вв. плотность населения достигала 100-120 человек на гектаре . В то же самое время, т.е. в середине XI в. в Англии, например, периферийные города насчитывали от одной до восьми тысяч жителей. Как видно, несколько тысяч жителей набиралось не в самом по себе раннем Курске, а во всей стране той с её несколькими градами, каждый из который был окружен сёлами, согласно Феодосиеву Житию. Согласно подсчётам авторов раскопок соседнего Липина, там в XII в. проживало до 2-3 тыс. человек. Вряд ли меньше было на Рати. Допуская заметно меньшую населенность курской округи в первой половине XI в., позволительно сделать вывод, что общее число жителей ее соседних "градов" вполне могло приближаться к 8-10 тыс.

Если на основании вышесказанного о значительной урбанизации данного региона в ранне-русский период его развития вычесть как минимум лет 10 из 1034 ориентировочно года появления Феодосия с родителями в Курске, получается середина 1020-х гг. как гипотетическое время придания этому поселению древнерусского облика. Выходит отрезок времени сразу после победоносной для Мстислава битвы при Листвене, когда он получил в свое законное владение всё Левобережье. Наступившая тогда и поразившая летописца «тишина великая в стране» оказалась исключительно благоприятна для градостроительства, темпы которого, судя по археологическим данным, заметно возросли и на правом, и на левом берегах Днепра. Этот событийный контекст представляется мне гораздо убедительнее в качестве исторического старта города Курска, чем куда более абстрактные предположения об эпохе Владимира I как его создателя, преобладающие до сих пор в исторической и краеведческой литературе.

Таким образом, на роль основателя курских церквей и прочих парадных строений, построменских укреплений здесь первым кандидатом является именно Мстислав (заказчиками официальных, особенно каменных зданий в домонгольской Руси были почти исключительно князья, реже епископы). А прослеженная в исторической литературе близость дат гибели этого князя и приезда родителей Феодосия в Курск подтверждает предположение о «властелине» «Жития» как уже не черниговском, а киевском посаднике, назначенном сюда Ярославом Мудрым сразу после окончательного присоединения Левобережья к его державе. Во всяком случае, к моменту полного перехода под юрисдикцию Киева у руководителей этого города были время и средства построить «хоромы» для своего «властелина» и церкви для христиан первых поколений среди здешнего населения.

Мстислав Владимирович отличался от прочих Рюриковичей той эпохи повышенными симпатиями к христианской церкви. Даже своего сына он назвал не двумя, а одним, сразу христианским именем - Евстафием. Это единственное христианское "родильное" имя среди Рюриковичей этого поколения - многочисленных внуков Владимира I (ещё одно такое имя в упомянутом ряду - Илья всё же содержит языческий оттенок, если учесть, что Святой Илья сменил Перуна в роли покровителя дружины).

В том же духе утрированной приверженности христианству стоит и тамга этого внука Владимира Святого - найденная при раскопках Таманского городища костяная накладка на лук содержит изображение трезубца Рюриковичей, которое отличается от родственной тамги Мстислава двумя знаками креста – на среднем зубце и на основании. Далее, по обету, данному в поединке с Редедей, сам Мстислав построил в Тмутарака церковь в честь Богородицы. Заложенный Мстиславом в Чернигове Спасский собор по размерам соперничал с Новгородской и Киевской Софьями. Вряд ли случайно в тот же самый период с территории Северского Левобережья вышли такие светочи православия, как Святой Антоний и Святой Феодосий, и, похоже, Даниил Паломник.

Предполагать в игумене Данииле жителя юга Руси, скорее всего, - уроженца Черниговского княжества, исследователей заставляет предпринятое этим писателем проникновенное сравнение палестинской реки Иордана со Сновой рекой . Комментаторы этого места памятника указывают на реке Снова, приток Десны, впадающий в неё в районе Чернигова, а исток берущий возле г. Стародуба. Обращу внимание на то, что этот гидроним не одиночен на Днепровском Левобережье. Так, речка Снова течёт по Курской земле; беря свой исток рядом с Окой и Очкой и впадая справа в реку Тускарь. Еще одна Снова, правый приток Дона, протекает в Липецкой области. Обе указанные мной реки расположены в тех местах речной сети Посеймья и Подонья, что активно использовались как торговые и вообще путешественные маршруты, начиная с раннего Средневековья. Именно Доном начинал свой путь в Святую землю другой известный паломник, уже XIV в. – митрополит Пимен. Прозрачна славянская этимология данного гидронима . А славянский пласт левобережной гидронимии исторически позднейший, относится к сравнительно малым потокам (самые крупные получили иранские и балтийские названия от предшественников славян на этих землях). Поэтому неудивительна особая гордость за родную речку у русского паломника.

Отмеченный ряд выходцев с Днепровского Левобережья – выдающихся христиан должен быть пополнен и отцом нашего героя. В своём «Послании о вере латинской» Феодосий называет себя «в чистой и правоверной вере рождённым и воспитанным добре в законе правоверным отцом и матерью христианкой». Для представителя старшей дружины князя на Руси начала XI в. это уже обычное состояние.

Ярким аргументом в пользу опережающего темпа христианизации Левобережья по сравнению с остальными центрами формирующейся Руси служит недавняя находка изображения креста, которым оказался отмечен наконечник копья, происходящий из знаменитого кургана - черниговской Чёрной могилы.

Так что те церкви, в которых подвизался в Курске и его округе Феодосий Печерский, скорее всего, воздвигались там по инициативе христианнейшего князя Мстислава. Причём в нашем распоряжении имеются фактические данные, позволяющие с определённой долей уверенности предполагать название старейшей церкви города Курска (хотя в письменных источниках её имя не названо).

Первые храмы Курской земли должны были относиться к Черниговскому епископству Киево-Русской митрополии, которое отмечается третьим по времени возникновения и значению после Белгородской и Новгородской. Причем «Черниговская и Переяславская епархии получили на некоторое время в 60-х годах XI в. статус титулярных митрополий. Следовательно, епархии должны были существовать здесь и раньше», что косвенно и подтверждается, в частности, резюмированным мной археологическим и житийным материалами первой половины XI в. Насаждение церквей и приходов на дальнем юго-востоке Древнерусского государства непосредственно вслед официального принятия им христианства подготавливало церковно-административное возвышение данного региона, находящегося, как-никак, поближе к Византии. После крещения Руси роль Константинополя в культурно-идеологическом развитии родины Феодосия стала эквивалентна влиянию скандинавского Севера.

 Скачать реферат