Великая французская революция

В те времена уже устоялась историографическая догма, представлявшей собой смесь подпорченного марксизма и безапелляционного робеспьерства.

В середине прошлого века в мировой историографии в связи с переоценкой роли революции в истории Франции и Нового времени со стороны так называемых "ревизионистов" или "критической" историографии революции. Их родоначальник английский

историк А.Коббен еще в 1955 г. отверг в качестве "мифа" восходящую к исторической мысли периода Реставрации "классическую" интерпретацию Великой французской революции как революции буржуазной.

Работы Коббена вызвали у меня особый интерес. Так как в них он создает «эффект присутствия» Он считал историю не строгой наукой, а художественным творчеством. Позволял себе « переосмысливать источники» если его точка зрения не совпадала с источниками.[13]

В своих работах он рассматривает проблему связи между просвещением и его влиянием на Французскую революцию. Кобб подвергает критике положение, что революция была вызвана распространением идей просвещения.

Но, во-первых, в целом А. Коббен преуменьшает политическое воздействие французского Просвещения на революцию на том основании, что французское Просвещение не создало систематической политической теории. Даже Общественный договор . не имел установленного влияния перед революцией и имел только очень спорное влияние во время ее хода

Во-вторых, А. Коббен полагает, что политические идеи революции не имели в качестве своего источника Просвещение. По его мнению, центральной политической идеей революции была идея народного суверенитета. Но это новое изобретение революции, ее нет у просветителей, ее выразил Сиейес, отмечает А. Коббен. Только у Руссо есть похожая мысль, но у него суверенитет не абсолютен.

В-третьих, Просвещение, по А. Коббену, - это синоним индивидуализма. В противовесу революция - это начало эпохи национализма. Либеральные идеи Просвещения резко противопоставляются А. Коббеном революционному терроризму, олигархии и диктатуре. Таким образом, он вновь оправдывает Просвещение, как и раньше в своей работе «В поисках гуманности» Коббен признает в политической идеологии революционеров наличие элементов либерализма, позаимствованных у Локка, гуманистических идей и знаний в области юриспруденции.

Конечный вывод А. Коббена звучит двояко, в стиле ревизионизма… Влияние

Просвещения не может игнорироваться в любой истории французской революции; но революционеры не прокладывали свой ход его светом в начале, они не держали курс корабля государства в гавань Просвещения.

На основе изучения новых исследований в области Просвещения и вследствие трагедии Второй мировой войны А. Коббен начинает осуществлять ревизию проблемы связи Просвещения и французской революции. Сущность этой ревизии - в преуменьшении влияния Просвещения на революцию, в минимизировании причинно-следственной связи между этими явлениями и противопоставлении их. Ревизия начала производиться с 1930-х гг., задолго до официального выступления

А. Коббена с пересмотром характера французской революции (середина 50-х гт. XX в.).[14]

Интересна и другая работа зарубежного историка В 1965 году Фюре совместно с Дени Рише опубликовал историю Революции, воспринятую стражами революционной ортодоксии как недостаточно соответствующую их убеждениям. В те времена не было принято шутить с историографической догмой, представлявшей собой смесь подпорченного марксизма и безапелляционного робеспьерства. Фюре и Рише достаточно вольно обошлись со священным понятием "буржуазной революции" и с идеей, что Революция была единым "блоком", то есть что 1789 год неотделим от Террора. Они "осмелились" рассматривать диктатуру II-го года как "пробуксовывание" и отказались оправдать Террор необходимостью и обстоятельствами (войной). Знаменитая статья Фюре "Революционный катехизис" (1971) содержала нечто большее, чем отражение нападок; это была блестящая, хлесткая критика идеологических предрассудков, методологической несостоятельности, противоречий и схематичности, так называемой якобинской вульгаты.

В своей работе он очень часто ссылается на Токвиля. Он вписывает Революцию в очень долгую историю, историю медленного перехода от аристократического мира к миру демократическому. Следуя его мысли, акцент перемещается от логики классов к логике отношений между государством и обществом. И он допускает "кощунство", если можно так сказать, признав за абсолютной монархией главную роль в создании условий, сделавших Революцию возможной.

Благодаря этим работам окончательно оформилась "ревизионистская" концепция революции, ограничивающая ее прогрессивное значение так называемой "революцией элит", т.е. периодом господства буржуазно-дворянского блока во время Учредительного собрания 1789-1791 гг., и либеральными преобразованиями в политической области. Напротив, народные движения, якобинское правление и социально-экономические свершения этого периода оценивались как реакционные аспекты революции, задержавшие поступательное развитие страны по капиталистическому пути. "Деякобинизация" становилась центральным пунктом.[15]

Леруа Ладьюри создает теорию «неподвижной» историю. В своих работах главное подчеркивал мировосприятие и ментальность людей. Он придавал большое значение изучению географического фактора, природы окружавшей человека. Он считал, что картина мира сельского населения, составляющего большинство населения страны. Бурные политические перипетии, Возрождение, Реформация, научная революция, Просвещение — все это практически не затрагивало массы.

После 1945г. происходит пересмотр взглядов на Французскую революцию, как в историографии, так и в университетах. Особенно большое распространение идеи марксизма получили во Франции. Альберт Матьез и Жорж Лефевр, Ферфан Бродель в их работах можно встретить ссылки, как на Маркса, так и на других антимаркситских ученых. Примером может послужить работа Броделя «Социально и экономическая Истории Франции»

Из этого лагеря историков можно услышать и критику работ Кобба, Фюре и Рише. Их работы считались антинаучными, политическими, с целью анти пропаганды идей коммунизма и социализма. Манфрендом было отпущено в их сторону много замечаний и критика. Он считал, что работы этих авторов мешают прогрессу мировой исторической науке и подлинно научных тенденций.

Социальный подход существует и на сегодняшний день. Историки-марксисты по-прежнему отдают предпочтение именно этому методологическому подходу. М.Вовель, К.Мазорик (Франция), К.Тонессон (Норвегия), Т.Шидзука (Япония) весьма критически отозвались об имеющей сегодня место в мировой, включая российскую, историографии рассматриваемой темы ярко выраженной тенденции к отказу от абсолютизации социального подхода и стремлению расширить методологическую основу изучения революции.

Столь упорная приверженность к прежней методологии, в значительной степени обусловившая нынешний спад в исследовании якобинской тематики, вызвана не столько научными, сколько идеологическими мотивами. Историография революции все еще крайне политизирована. И допустить, что в якобинский период имел место острейший конфликт между обществом в целом и государством, репрессивный аппарат которого использовался определенной политической группой для осуществления чисто утопического проекта, противоречившего реальным интересам всех более или менее значительных социальных слоев, для историков левого толка невозможно прежде всего по идеологическим причинам, поскольку тем самым они признали бы обоснованность некоторых из подходов к решению рассматриваемой научной проблемы, предлагавшихся в свое время консервативными авторами - Э.Бёрком, И.Тэном, О.Кошеном, - а сегодня - историками-"ревизионистами".[16]

 Скачать реферат