История русской литературы

Особенно трудно складывалась судьба у произведений, пытавшихся воссоздать духовные процессы людей эпохи гражданской войны. Всякая попытка преодоления поверхностного схематизма и плакатности (А плакатность была обусловлена политизированной эпохой) открывала рискованную перспективу для художника быть обвинённым в мелкобуржуазном, абстрактном гуманизме.

«Железный поток». А.С.Серафимовича и «Ра

згром» А.Фадеева.

Борис Лавренёв. «Сорок первый» (1924), «Рассказ о простой вещи» (1924). Сергей Семёнов. «Убийца» (1924), «Тиф», «На дорогах войны», «По стальным путям».

«Города и годы» К.Федина включают оппозицию «проволочного» Курта Вана и живого и грешного Андрея Старцова, психологически родственного автору в той же степени, в какой автору «Зависти» близок Иван и Николай, а Горькому Клим Самгин.

Романтическая проза близка философской и онтологической. Роман Замятина «Мы», «Хулио Хуренито» И.Эренбурга романтичны в своей приверженности идее революции. А «Барсуки» Л.Леонова, «Партизаны» Вс. Иванова, «Андрон - Непутёвый» А.Неверова и «Перегной Л.Н.Сейфуллиной» очень выразительно указывают на границы.

Этапы развития ранней революционно-романтической прозы:

а. Канонизация образа коммуниста и так называемая проблема «новой морали». Новая «агиографическая» литература.

б.Социальная утопия и проблема историзма в романтической прозе (утопии и эпопеи).

в. «День второй» (И.Эренбург): «индустриальный» роман, историческая проза, молодёжная проза и «воспитательный» роман.

Индустриальный роман.

Н.Ляшко. «Доменная печь», Ф.Гладков. «Цемент» открывают список производственной прозы, которая, продолжая государственную «службу» революционно-романтической прозы, обращается к более актуальным в середине 20-х годов вопросам: вопросам восстановления промышленности, вопросам строительства и воспитания нового типа личности, новой семьи. Как часто случается, первые произведения этого типа оказываются не самыми удачными. Кроме того, судить, скажем, о «Цементе» Ф.Гладкова по доступным для нас текстам вряд ли удастся, так как они представляют собою поздние редакции произведения, сильно отличающиеся от текста 20-х годов.

Среди наиболее значительных явлений индустриальной прозы и произведений, отмеченных признаками сходства с индустриальной прозой, следует назвать «Соть» Л.Леонова, «День второй» И.Эренбурга, «Гидроцентраль» М.Шагинян, «Человек меняет кожу» Бруно Ясенского, «Волга впадает в Каспийское море» Б.Пильняка, «Путешествие в страну, которой ещё нет» Вс. Иванова, «Мужество» В.Кетлинской, «Время, вперёд» В.Катаева и др.

Совершенно очевидно влияние на индустриальную прозу революционно-романтических произведений: система персонажей строится по одному принципу, не случайно главные герои «биографически» продолжают жизненный путь вчерашних комиссаров, командиров, вернувшихся с полей сражения бойцов. Не случайно среди персонажей обязательно обнаруживается затаившийся непримиримый враг. Не случайно модель художественного времени, включающая в себя прошлое и современность, распахивается и в утопическое будущее. Так формируется в границах индустриальной прозы роман-утопия: «Волга впадает в Каспийское море» Б.Пильняка, «Путешествие в страну, которой ещё нет» Вс.Иванова, «Дорога на океан» Л.Леонова, «Соть».

Андеграундный «слой» в индустриальной прозе.

Соцреалистическая модель в романе Л.Леонова «Соть» связана с наиболее заметными читателю фактами: главный герой – коммунист, руководитель строительства. Сюжетная динамика отражает превращение глухого, заброшенного в лесной чащобе края в индустриальный ценр, производящий бумагу, на которой будет печататься букварь для неведомой маленькой девочки Кати, символизирующей собою «завтрашний день мира» (Л.Леонов. Русский лес). Есть в романе и разоблачаемые героями враги. Есть и финал, в котором преображение края соотнесено с преображением и людей.

«Другой слой» в романе «Соть» связан с системой деталей, не бросающихся в глаза и потому избежавших суровой критики современников и даже в определённой мере потомков. Во-первых, у девочки Кати, символизирующей будущее страны и человечества, есть двойник – девочка Поля. Это реальная, в отличие от выдуманной героем Кати, девочка, которой суждено погибнуть. Когда герой её увидит, он невольно сравнит её со своей мечтой. Так безоблачно прекрасное будущее приобретёт гипотетический оттенок. Оно станет и вовсе сомнительным, если мы вспомним судьбу юноши Геласия. Главный герой видит в Геласии своего преемника, которому нужно ещё расти и учиться, но из которого должен непременно выйти человек в полном смысле этого слова. Геласий получит увечье, уродующее его физический и психический облик. Наконец, процесс строительства комбината для производства бумаги получает в романе формулу перевода леса на БУМАГУ. Так и будущее людей, и будущее планеты приобретают в романе тревожное звучание.

В романе Ю. Олеши «Зависть» сомнения относительно будущего и неприязнь к нему - атрибут отрицательных персонажей: Ивана Бабичева и Кавалерова. Герои эти в финале романа дискредитируются с максимальной яростью: они делят ложе Анночки Прокопович, и это - всё, что может им предложить жизнь. Правда, остаётся ещё одна маленькая деталь, неприятно мешающая полному триумфу победителей.

Как известно, прелестную Валю Бабичеву Кавалеров назовёт «призом». Она и в самом деле прекрасна, как мечта влюблённого в неё Володи о будущем, как прекрасен и сам Володя, входящий с котомкой ранним утром в город. Ах, как все они хороши! Только надолго ли?

Критики, давно заметившие противопоставление в романе братьев Бабичевых, с безразличием относятся к роли женских персонажей: Вали и вдовы Анночки Прокопович. А роль женских персонажей в «Зависти» вполне соответствует распространённой в позе 20-х функции героини символизировать живую жизнь («Разгром» А.Фадеева, «Мы» Е.Замятина и др.).

Парадокс в том, что наиболее лояльный по отношению к идеям социалистической индустриализации роман Олеши вызвал далеко не однозначную оценку критиков, тогда как «Соть» с её предчувствиями экологической и духовной катастрофы однозначно воспринята как явление соцреалистического искусства. ( Судьба производственной литературы в 20 веке. Артур Хейли. Аэропорт. Жанровые возможности производственной литературы, обращённой, подобно зеркалу, неожиданно поразившему нас необычностью нашего изображения)

Роман воспитания, конечно, тоже строится по модели соцреалистического произведения, отражающей механистичный взгляд на природу, в том числе и человеческую. Не случайно появится смешанный тип индустриально-воспитательного романа: «Мужество» Веры Кетлинской. Однако существенным отличительным свойством воспитательного романа является особая система персонажей, иерархия которой обусловлена не только идеологическими признаками героев, но и возрастными: педагог и воспитанники. Но самое главное свойство воспитательного романа, сближавшее его с другой группой произведений –с так называемой молодёжной прозой, – это тематика: «судьба молодого поколения». Вместе с этим литература смогла сохранить романтическую веру в исторические, социальные и - главное – духовные перспективы общества. Виктор Кин. «По ту сторону» Н.Огнёв. «Дневник Кости Рябцева». Г.Белых и Л.Пантелеев (А.Еремеев). «Республика Шкид». Александр Владимирович Козачинский . «Зелёный фургон».1938. В.Каверин. «Два капитана».

 Скачать реферат