Полиция печати и цензура

Ближайшая за царствованием Елизаветы эпоха Стюартов была столь же мало благоприятна развитию печати. Строгости по отношению к ней не уменьшились, a наоборот, еще усилились. «Ни в чем так резко не выразилось тираническое направление первых двух Стюартов», говорит историк Мей, «как в их варварском преследовании авторов, издателей и ввозителей запрещенных книг; ничто, с другой стороны, не свидетел

ьствует столь знаменательно о любви к свободе, как то геройское мужество и твердость, с которыми переносились эти преследования». Рядом с религиозными вопросами, на почве которых прежде почти исключительно сосредоточивалась борьба с печатью, теперь столь же, если не более усердное внимание было обращено и на вопросы политического характера. В то время Англия переживала критический момент, когда решалась дальнейшая судьба ее политического развития, когда должен был окончательно определиться характер ее государственного строя. В борьбе за политическую свободу, которой угрожала серьезная опасность, одним из могущественных орудий явилась печать, которая, под влиянием потребностей времени, выработала новые формы. Обширные трактаты, тяжелые фолианты, являвшиеся до тех пор господствующим типом литературных произведений, представляли собою значительные неудобства для целей начинавшейся борьбы политических идей. Форма эта была неудобна как для самих авторов, так и для публики. Она не дает двух существенных условий, при которых только и возможно распространить печатное слово — небольшой размер и дешевизна. И вот, рядом с обширными трактатами, появляются мелкие произведения, брошюры; мало-помалу начинает зарождаться и периодическая пресса (появление первой газеты, еженедельной, The Weekly Newes— относится к 1622 году).

Полиция печати по-прежнему находилась в руках Звездной Палаты, которая в эпоху первых Стюартов дошла до высшей степени злоупотребления своими обширными полномочиями. Обычными орудиями преследования ее были: тюрьма, позорный столб, клеймление, изувечение и другие наказания, применявшиеся с чрезвычайною жестокостью. В 1637 г., по внушению архиепископа Лоуда, были преданы суду Звездной Палаты трое писателей, издавших несколько памфлетов по религиозным вопросам в духе пуританизма. Все трое были осуждены и подвергнуты четырем видам наказаний: штрафу в размере 5000 фунт. ст. каждый, выставлению к позорному столбу, отрезанию ушей и пожизненному тюремному заключению в отдаленных и глухих местах, в которых они были на веки удалены от прочего мира. A одному из осужденных, сверх того, на щеках были выжжены с помощью раскаленного железа буквы S L (Seditiosus Libeller — возмутительный клеветник). Этот приговор и жестокое, исполнение его произвели сильное впечатление, выразившееся в целом ряде протестов. На улицах появились листки, изображавшие архиепископа в виде «начальника армии дьявола в его войне со святыми», копия с декрета Звездной Палаты была прибита к доске, углы ее были срезаны, как отрезаны были уши у жертв Лоуда, вокруг имени его был сделан большой чернильный знак, в объяснение которого особая надпись гласила: «человек, выставляющий к деревянному позорному столбу святых, стоит здесь у позорного столба из чернил».

Под влиянием этих событий решено было усилить строгость мер по отношению к печати, установить более правильную систему предварительной цензуры, увеличить надзор за типографиями и принять меры против развития тайного книгопечатания. В этих видах и был издан в 1637 году декрет Звездной Палаты о книгопечатании Decree of Starre Chamber. concerning Printing). Этот декрет, являющийся самым замечательным документом в истории полиции печати в Англии, представляет собою подробное развитие начал, положенных в основу изданного при Елизавете ордонанса. Мы рассмотрим наиболее существенные постановления 33-х статей его применительно к трем важнейшим сторонам полиции печати: организации предварительной цензуры, регламентации промысла книгопечатания и, наконец, мерам по отношению к тайному книгопечатанию и привозу книг из-за границы.

Прежде всего декрет объявляет в общей форме воспрещение печатать, ввозить, продавать или иметь у себя какие-либо «возмутительные, схизматические или соблазнительные» книги или памфлеты, заключающие в себе «злословие по отношению к религии, церкви или правительству, или по отношению к правителям церкви или государства, или какой-либо корпорации, или же к частному лицу и лицам». Виновным в этом угрожает: во 1-х, отобрание всех таких книг и памфлетов, во 2-х, такое «строгое наказание, в виде штрафа, тюремного заключения или какого-либо иного телесного наказания», какое, смотря по обстоятельствам, Звездная Палата или Суд Верховной Комиссии (исключительный трибунал, ведавший, главным образом, религиозные дела) найдут нужным назначить». Никто не может напечатать какую-либо книгу или памфлет прежде, чем эта книга или памфлет, a также и всякого рода предисловия, посвящения и т. д. не будут, во 1-х, рассмотрены и разрешены назначенными для этого лицами, во 2-х, занесены в реестровые книги Компании типографов.

По отношению к организации предварительной цензуры был применен принцип специализации: обязанности рассмотрения печатаемых произведений распределены между различными лицами, смотря по их содержанию. Книги юридического содержания (касающиеся общего права—Common Laws of this Realm) подлежат одобрению лордов верховных судей или кого-либо по их назначению; книги по истории Англии, a также и по современным государственным вопросам рассматриваются главными государственными секретарями (министрами) или кем-либо по их назначению; книги по геральдике, о почетных титулах и т. п. будут рассматриваться обер-гофмаршалом (Еаrlе Marschall) или кем-либо по его назначению; наконец, все остальные книги, содержанием своим касающиеся богословия, естествознания, философии, поэзии и т. д., подлежат рассмотрению и одобрению архиепископа Кентерберийского или епископа Лондонского, или кого-либо по их назначению, или же, наконец, канцлера или вице-канцлера обоих университетов. По отношению к этим последним декрет оговаривает, что их рассмотрению подлежат только книги, печатаемые в пределах обоих университетов, при чем они не должны касаться книг юридического и политического содержания.

Рукописи должны быть представляемы в двух экземплярах, из которых один отдается в распоряжение собственника рукописи, a другой остается у цензора, в виде гарантии от позднейших переделок и изменений. На обоих экземплярах цензор должен собственноручно засвидетельствовать, что в такой-то книге «нет ничего противного христианской религии, догматам и дисциплине английской церкви, или государству и правительству, ни добродетельной жизни или добрым нравам», смотря по содержанию книги. Это одобрение должно быть напечатано в начале книги с присовокуплением имени цензора.

На каждом произведении печати (книгах, брошюрах, картах, портретах и т. под.) должны быть напечатаны имена типографа, издателя, a также автора и заказчика.

По отношению к типографиям декрет заключает в себе следующие меры. Число типографий остается ограниченным 20-ю в Лондоне и по одной в обоих университетских городах (Оксфорде и Кембридже). Собственниками типографий в Лондоне являются члены «Компании типографов», имена которых перечислены в самом декрете. Если кто-либо из них, вследствие смерти или по иной причине, вынужден оставить занятие книгопечатанием, то освобождающаяся вакансия замещается по усмотрению архиепископа Кентерберийского или епископа Лондонского, которые по этому предмету должны войти в соглашение с шестью другими членами Верховной Комиссии (High Commissioners).

 Скачать реферат