Подход к болезни болеющей личности

«Теоретическую основу оценки и понимания места болезни в истории жизни обеспечивает не подключение таких душевных факторов, как эмоции или аффекты, не число отдельных трудностей, жизненных событий, стрессов или чего-то подобного, не введение двусмысленных, психосоматических понятий, когда, например, жизнь больного с высоким артериальным давлением определяется как «находящееся под давлением суще

ствование». Переживаемая субъектом ситуация придает тому или иному событию различное значение – непреодолимого напряжения или ни о чем не говорящего изменения, криза или банального отклонения, стресса или не-стресса». Поэтому роль врача, с точки зрения В. Вайцзеккера и его последователей, заключается в наблюдениях и беседах с пациентом, цель которых в совместных поисках смысла телесных страданий. Пациент в своем осмыслении своего заболевания переживает себя как некое лицо, которое может изменяться в своем движении к исцелению. То общее понимание истории каждого пациента, которое рождается только в системе «врач – больной», придает новое значение патологическому процессу.

Особенно выпукло эта ситуация может быть представлена сознанию больного в периоды «кризов» как поворотных пунктов истории жизни пациента. Подобные критические пики могут возникнуть в ситуации разлуки, при нарушениях привычного ритма жизни и пр. Главное – взаимоотношения переживаний и событий, психического и физического перемежаются друг с другом в определенный момент в виде криза и при этом влияют друг на друга. То, что мы вытесняем из сознания, продолжает действовать в теле, а то, что мы внедряем в сознание, теряет свою телесную силу».

Осмысление своей болезни достаточно часто влечет за собой чувство вины. А «переживание вины приковывает внимание человека к источнику вины, оно не отпустит без покаяния или оправдания… Ответственность, внушенную чувством вины, можно рассматривать как свидетельство зрелой совести и нравственного поведения. Чувство ответственности является ядром структуры совести, оно ориентировано на осознавание вины и в то же время способствует выбору такого стиля поведения, которое снизит вероятность интенсивного переживания вины».

Именно в парадигме антропоцентрической медицины выявилась проблема, поставленная еще Ж.П. Сартром. Это проблема экзистенциальной вины как осознавание обязательств перед собственным бытием, важности реализации своего потенциала, определенного от рождения. Человек испытывает экзистенциальную вину в процессе осмысления противоречия между принятыми им стандартами поведения и исповедуемыми этим же человеком ценностями, то есть выявления рассогласования между «Я – реальным» и «Я – идеальным», что нередко сопровождается ощущением собственной неправоты и изменением физиологических проявлений. Страдания, связанные с виной, есть сигнал человеку о вреде, который он приносит себе. Поэтому страдание можно рассматривать как благо, возможность «очиститься» посредством осмысления.

Например, А. Митчерлих так описывает свою концепцию «оформления» телесных процессов: «Творческое, т.е. преобразующее, вторжение человека в материю мира является одной из особенностей, определяющих его натуру. В этом проявляются спонтанные силы активности его души… Оформить – значит реализовать желание выразить себя. Все мы придаем форму нашим движениям, если хотим что-нибудь сообщить. Чем полнее внутренняя картина и чем больше одаренность в умении выразить душевные переживания, тем свободнее выражение в зримой форме: так происходит, когда автора охватывает вдохновение при создании песни, танца, живописного полотна… Если мы возьмем в качестве упрощенной модели процесс конверсии, то он укажет нам на следующий фундаментальный факт: человек может не только деятельно преобразовывать материю мира в выразительной форме, но и совершить такие же преобразования со своим телом, в своем теле».

Как человеку отыскать такой путь, в котором творческий результат любого действия будет дополнять внутреннюю картину и выражаться в свободном формообразовании? Единственно возможным вариантом А. Митчерлих признает уход в себя, когда «удача рассматривается как отказ, а неудача – как затор физической и пагхической энергии, требуемой для высказывания, которая, как видно, блокируется, что ведет к перегрузке функционирующего органа вплоть до его отказа от работы… Для нашего сознания, – подчеркивает Митчерлих, – недостаточно того, что желание выразить себя не может реализоваться, поэтому оно нуждается в коррекции. Это является необходимым условием процесса».

Следуя логике А. Митчерлиха, можно придти к выводу, что болезнь не является результатом поломки «органической машины». Напротив, «мы считаем, – пишет А. Митчерлих, – что в наших силах изменить форму болезни. Правда, не по своему собственному желанию, от которого мало что зависит. Мы должны ориентироваться на свой внутренний мир и те переживания, которые редко могут остановиться в свободном парении, но повсюду, где они являются сильными, они вливаются в нашу телесность и занимаются обеспечением жизнедеятельности тела… Если выразиться предельно кратко, то для медицины это означает, что возникновение болезни обязательно что-либо выражает». Тем самым А. Митчерлих, по его утверждению, пытается преодолеть односторонний и устаревший естественно-научный метод мышления в медицине. Суть предлагаемого им нового подхода заключается в следующем: если человек заболел, следовательно, он сам этого хотел, пусть бессознательно, и сам выбрал «форму» своего заболевания. Поэтому только человек несет ответственность за все, происходящее с ним. Болезнь является его личной проблемой. Тем самым с других людей, социума полностью снимается всякая ответственность за эту болезнь. Болеющий человек просто обязан найти причину и смысл своей болезни и излечиться.

Антропологическая медицина пыталась посредством выделения субъективности преодолеть объективистский подход к болезни и ее носителю – больному человеку. Но последний тезис авторов такого подхода – человек сам должен взять большую часть «своей ноши», и никто ему в этом не может помочь, вряд ли может способствовать продвижению современной медицины к прогрессу.

Станислав Гроф дает свою интерпретацию места и роли трансцендентного опыта в патогенезе заболеваний. Он утверждает: «Более глубокое понимание психотических процессов фактически невозможно без признания трансперсональных измерений души. А существующие объяснения либо предлагают поверхностные и неубедительные психодинамические интерпретации, которые сводят данные проблемы к биографическим факторам раннего детства, либо постулируют неизвестные биохимические факторы, якобы объясняющие искажения «объективной реальности» и другие странные и непостижимые явления». Как известно, он придает особую значимость динамике базовых перинатальных матриц, проявления которых обычно рассматриваются как признаки серьезных заболеваний, которые традиционная медицина пытается подавлять всеми возможными способами.

Точка зрения С. Грофа на эмпирический опыт рождения противоположна. С. Гроф упоминает бесконечные споры классической медицины о том, какие факторы – биологические или психологические – играют главную роль в нарушениях функционирования организма. «Введение перинатального уровня бессознательного, – полагает С. Гроф, – в значительной степени перекрывает зазор, разделявший эти две крайние точки зрения… Эмоциональные и биологические явления представляют две стороны одной медали и могут быть сведены к одному общему знаменателю – процессу рождения». Он считает, что с перинатальным опытом связано метафизическое измерение бессознательного, а тщательный анализ наблюдений, полученный в ходе глубинной психотерапии, дает возможность вывести большинство симптомов из специфических характеристик процесса биологического рождения. Причем под симптомами здесь понимаются «эмоциональные и психосоматические проявления, представляющие основные единицы, составные части или строительные блоки патологии». Таким образом, опыт рождения функционирует как прототип всех будущих ситуаций, в том числе и болезней.

 Скачать реферат