Философия как наука, история философии
Александр Иванович Герцен (1812—1870 гг.) — писатель, публицист, философ, революционер. Сын богатого помещика, родился в Москве во время пожара, когда там стояли наполеоновские войска. По словам Бердяева, если и не самый глубокий, то самый блестящий из людей 1840-х годов. Первый представитель революционной эмиграции. Журналы «Полярная звезда» и «Колокол», издававшиеся Герценом на Западе, оказыв
али огромное влияние на русскую демократическую мысль.
Основные произведения - «Былое и думы», «С другого берега», «Письма об изучении природы» и др. В 1960-х годах было издано собрание сочинений в 30-ти томах.
В статье «С другого берега» Герцен писал, что в России личность всегда была подавлена, поглощена коллективом и не стремилась даже протестовать. Свободное слово всегда считали за дерзость, самобытность - за крамолу. Человек пропадал в государстве.
Переворот Петра заменил устаревшее помещичье управление европейским канцелярским порядком. Все, что можно было переписать из шведских и немецких законодательств, было списано. Но неписанное, нравственно обуздывающее власть, инстинктивное признание прав личности, прав мысли, истины не могло перейти и не перешло к нам от Запада. Рабство у нас, писал Герцен, увеличилось с образованием, государство росло, улучшалось, но личность от этого ничего не выигрывала. Чем сильнее становилось государство, тем слабее — личность.
Европейские формы администрации и суда, военного и гражданского устройства развились в какой-то чудовищный безвыходный деспотизм. Если бы не беспорядочность власти, считал Герцен, то можно было бы сказать, что в России нельзя жить ни одному человеку, осознающему собственное достоинство.
И еще Герцен сказал знаменитую фразу, которую потом кому только ни приписывали: «Если бы можно было одним словом выразить все, что творится на Руси, то надо было бы сказать: Воруют!» (Иногда эту фразу приписывают Карамзину). К сожалению, спустя сто пятьдесят лет в этом отношении мало что изменилось.
Будучи правоверным западником, Герцен сильно разочаровался, попав на Запад. Он увидел в Европе ослабление, и даже исчезновение личности. Средневекового рыцаря заменил лавочник. Рыцарская доблесть, изящество аристократических нравов, гордая независимость англичан, строгая чинность протестантов, роскошная жизнь итальянских художников, искрящийся ум энциклопедистов — все это переплавилось и переродилось в совокупность мещанских нравов.
И тогда Герцен вновь обращался к России, к русскому мужику, к сельской общине как здоровому началу общества. Можно сказать, что он становился славянофилом, хотя только теоретическим, поскольку всю жизнь был сторонником западной демократии, западных свобод, которые как воздух необходимы России.
Вопросы по теме:
1. Назовите представителя западничества, что он писал о России?
2. Почему Герцен разочаровался, попав на запад?
В. Розанов о русском призвании
В. Розанов в своей статье «Возле «русской идеи» вспоминает интересное событие. В XIX в. Бисмарк был отправлен послом в Россию, и там с ним случилось неприятное происшествие: заблудился на медвежьей охоте. Поднялась пурга, дорога была потеряна, и Бисмарк очутился в положении поляков с Сусаниным: лес, болото, снег, дороги нет. Он считал себя погибшим. Но мужик с облучка все время поворачивался к нему и утешал: «Ничего! Ничего, выберемся!» Бисмарк на всю жизнь запомнил эти слова, много раз повторявшиеся. И когда стал канцлером, то в затруднительных случаях любил повторять на непонятном для окружавших его языке: «Ничего. Nitschevo».
Бисмарк, продолжал Розанов, часто говорил: «Все русские женственны. И в сочетании с мужественной тевтонской расой — они дали бы, или дадут со временем, чудесный человеческий материал для истории». Розанов, продолжая идею Достоевского, отмечал всемирную миссию России в истории: докончить строительство европейского дома, как женщина доканчивает холостую квартиру, когда входит в нее «невестою и женою домохозяина». Мужчина берет женщину в жены, но как только берет, то сразу меняется. Отсюда древняя пословица: женишься — переменишься. Женщина, выходя замуж, только по документам теряет свое имя. На самом деле, имя свое и, главное — лицо и душу — теряет мужчина. Муж добровольно и счастливо отдает господство жене.
То же происходит и в истории. У «женственных» русских никакого «вяряжского», «норманнского периода» не было, не чувствуется, не замечается. Те, кого «женственная народность» призвала «володети и княжити над собой», — эти воинственные железные норманны, придя, точно сами отдали кому-то власть. Об их «власти», гордости и притеснениях нет никаких сведений. Они просто «сели» и начали «пировать и охотиться» да «воевать» с кочевниками. Переженились, народили детей и стали «Русью» — русскими, хлебосолами и православными, без памяти своего языка, родины, без памяти своих обычаев и законов. А вот когда норманны завоевали Англию, там был сплошной ужас, кровь, вековое угнетение. Так же и татарское иго привело к тому, что татары, по существу, растворились в русском народе. Единственное, что оставили — темный цвет волос в центральных губерниях, да некоторые татарские слова, зачастую ругательные.
В XVIII и XIX вв. Розанов видит то же самое. Не железный ли человек был Миних? А какое он принес «свое влияние» на Русь? Был суровый до жестокости командир, ругали его, проклинали, но не больше. Однако его сын уже писал свои исследования по-русски, писал как русский патриот, как русский служилый человек. И появились русские дворяне «Минихи», такие же, как и «Ивановы».
Русские, считал Розанов, имеют свойство беззаветно отдаваться чужим влияниям. Россия — как женщина, вечно ищущая «жениха, главу и мужа». Отсюда вытечет через век — полтора огромное «нашептывающее» влияние русских на европейскую культуру в целом, как шепчет жена на ухо мужу в постели. Уставшая от самозабвенной любви к себе, скучающая мещанской скукой Европа не может не податься в сторону от своего эгоизма и сухости. А куда ей податься? Только к России. Когда русские принимают чужую веру или культуру, они никогда не принимают ее до конца — это видно на примере русских католиков и русских протестантов. В католичестве они не «поднимают меч»; олютеранившись, не добавляют еще сухости и суровости протестантизму.
Когда европейцы принимают русский язык и русскую культуру, она целиком овладевает ими. они отрекаются от самой сущности европейского начала: гордыни, господства. Это и сподвижник Петра генерал-фельдмаршал Я. Брюс, и Минихи, и составитель толкового словаря русского языка В. Даль и многие другие. Русские принимают тело, но не принимают духа. А чужие, по Розанову, соединяясь с нами, принимают именно дух.
Россия должна сыграть свою одухотворяющую, смягчающую роль в будущем Европы. Русские, считал Розанов, будут тем народом, который позволит совершить синтез всех европейских культур в какое-то новое духовное начало.
Однако под впечатлением революции Розанов пересмотрел все свои взгляды на Россию и роль русской культуры. В книге «Апокалипсис нашего времени» он с ужасом писал о том, что все рушится и погибает. Бог не хочет больше Руси, гонит ее из-под солнца: «уйдите, ненужные люди» Но почему же ненужные?
Скачать реферат