Детская литература России как канал воспроизводства духовных ценностей народа

Молодость авторов обеспечивает постсоветской детской литературе пародийность, дерзость, стилистическую свободу, а также близость к читателю. Это связано и со свободным владением ими современными коммуникативными навыками. У многих авторов есть свои веб-сайты, они переписываются с поклонниками по электронной почте или общаются с ними в чатах. Таким образом, современный издательский процесс и сня

тие идеологических барьеров привели к тому, что в настоящее время детские писатели расширяют рамки традиции, открывая новые жанры и следуя неклассическим образцам.

Если советская детская литература делала упор на «воспитание гуманизма», соответствующее духу той эпохи, то в постсоветский период реакцией на избыток нравоучительности, слащавости и фальши в детской литературе стало появление всякого рода «вредных советов», или нравоучений «от противного». Теперь в школе «проходят» Г.Остера— автора стихотворений, рецептов считалок и математических задачек, в которых детям рекомендуется совершать хулиганские, абсурдные поступки — драться с мамой и папой, кусать врачей, предавать лучшего друга, скармливать самих себя волкам. В комментариях к своим стихам Г.Остер заявляет о стремлении детей поступать наоборот, тем самым испытывая границы терпения взрослых.

Каждое произведение Г. Остера предлагает ребенку игру в «перевертыш», которую он с радостью принимает. Антимораль содержит в себе сведения о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Привлекательность произведений Г. Остера кроется в краткости, семантической насыщенности его веселых текстов. Популярность книг Г. Остера доказывает, что карнавальный юмор не только доступен детям, но и крайне необходим им.

Остеровские «перевертыши» актуализируют игровой потенциал русского языка, ориентируясь на «детский» язык с его грубоватыми словечками, дразнилками, считалками, шифрами. Языковая игра и парадоксальность остеровского юмора только кажется простым, но за ним стоит острая наблюдательность, знание детской психологии, великолепное владение словом.

Главным контекстом функционирования детского фольклора была и остается игра, и потому «страшилки», «смешилки»— это игровой жанр, в котором могут проявить себя лишь те авторы, у кого сохранилась память детства, его секретов, ритуалов, языка, способов познания мира. Среди жанров детского фольклора «страшилки» выделяются тем, что принадлежат к особой «демонологической традиции». Происходящие в них таинственные события — результат действия сверхъестественных сил. Цель «страшилок» вызвать переживание страха, которое доставляет своеобразное наслаждение, приводит к эмоциональному катарсису. Поэтому «страшилки» обычно рассказываются в каком-нибудь заветном месте, в тайном уголке, вдали от взрослых, которые одним замечанием могут испортить удовольствие от рассказа.

До последнего времени «страшилки» были устным жанром. Начиная с середины 1990-х гг. этот жанр прочно обосновался в постсоветской детской литературе. Сейчас издаются десятки наименований «страшилок» и «ужастиков» — как отечественного «производства», так и переводных. Основное отличие этих текстов — в их событийной избыточности, абсурдности, снятии причинных связей, полном отсутствии оценочности и дидактизма, черном юморе. И хотя местом действия «страшилок» почти всегда становятся современный город, школа или дом, с привычными читателю чертами и знакомыми проблемами, время и пространство в них нестабильно и может изменяться до неузнаваемости.

Юмористические сказки Э.Успенского («смешилки») стали классикой. Вводя современные реалии в сказочный сюжет, Э.Успенский не может избежать взрослого сарказма. Юмор Э.Успенского и не рассчитан на восприятие детей. Скорее, он создает свои повести с оглядкой на взрослых. Появление различных жанров детского фольклора в постсоветской детской литературе является одним из ее принципиальных жанрово-тематических отличий от детской литературы предшествующего периода. В вырвавшейся на свободу постсоветской детской литературе царит абсурд. Современные детские писатели стремятся создавать произведения для детей, начисто лишенные дидактизма и обладающие терапевтическим эффектом очистительного смеха. Создатели этого жанра часто жертвуют художественными достоинствами книги ради ее занимательности. Язык этих детских книжек изобилует жаргонными словечками, словами-«паразитами», иностранными заимствованиями, просто синтаксическими и грамматическими ошибками. Упрощение языка, подделывание под просторечие или газетно-телевизионный жаргон свойственно многим детским авторам.

В сказках для читателей старшего возраста авторская позиция своеобразно совмещается с детским взглядом на мир. К подобным сказкам, непосредственно связанным с образом детства, относятся произведения В. Крапивина. Сказочно-романтическому пониманию детства соответствуют и образы-символы в различных произведениях: паруса, крылья, капитаны, мушкетёры, горнисты, рыцари и др. Сказка у Крапивина – способ проникновения в мир детской души. Автор вводит в свои произведения философские понятия Дороги и Кольца мироздания. Герои рассуждают о тайнах бытия, грехе, совести, святости, Боге и определяют категории созданного мира, в котором нет смерти, а есть переход в иное энергетическое состояние, а каждый маленький герой нужен и важен для других.

Через единство детства и сказки Крапивин поднимает серьёзные проблемы человеческого существования, такие, как «человек и время», «дети и война», «дети и Система». И хотя счастливая концовка вовсе не является обязательным условием, в сказочно-философских мирах автора нет смерти и расставания: погибшие или пропавшие дети возвращаются к родителям, мальчишки-воины из прошлого, ставшие ветерками, вновь оживают, одинокие дети находят своих родителей («Дети синего фламинго», «Голубятня на желтой поляне», повести о Кристалле). Автор убеждает нас в том, что все хорошее и доброе вечно, как память детства и любовь.

Каждая повесть Крапивина является законченным художественным произведением, романтической сказкой. Но за счет циклизации (повести о Великом Кристалле и о Безлюдных пространствах) и благодаря использованию в каждой части единого образа детства, создается единый мир, лучшей частью которого является сказка детства. Например, в основе цикла о Великом Кристалле вымышленный образ мироздания, имеющий сложную структуру с параллельными мирами и временами.

Образ детства и образ ребенка, являясь центральными в произведениях Крапивина, связывают конкретно-историческое время и вечность. Ребенок – хранитель, спаситель добра и справедливости и одновременно «элемент мира», познающий его. «Сказочная» в своей основе идея о том, что именно маленький и физически слабый спасает город, страну, планету, вселенную последовательно проводится в художественном мире автора («Рыцарь прозрачного кота», «Голубятня на желтой поляне», «Дети синего фламинго», «Выстрел с монитора»). Это показывает глубокое философско-психологическое осмысление детства и беспокойство автора за судьбы детей в нашем мире. Сложность сказок Крапивина по глубине проблем, философских раздумий и стилистике позволяет нам говорить о развитии жанра философско-приключенческой сказки. Все произведения автора содержат серьезный подтекст мировоззренческого плана, изображают отдельные моменты человеческой судьбы, когда нужно сделать выбор, осознать свои достоинства и недостатки.

 Скачать реферат