Человек под влиянием войны и экстремальных ситуаций

2. Вторая первичная стрессовая реакция - пассивность. Она проявлялась в заторможенности движений (с сильной активностью кататаноидностью или с чрезмерной расслабленностью - катаплексоидностью), замедление интеллектуальных действий, субдепрессивности, снижении склонности к общению. У таких солдат при эмоциональных напряжениях может возникать спазм лицевых сосудов - они "бледнеющие" при

стрессе.

В процессе адаптации к военным стрессорам дифференциация солдат на активных и пассивных перестала быть заметной.

С древнейших времён учёным - врачам и в Европе, и в Азии известно, что в критических (экстремальных и болезненных) ситуациях многообразие человеческих различий уменьшается, затеняется либо активным, либо пассивным поведением, реакции на неблагоприятные, угрожающие здоровью и жизни причины. Как указывал ещё Гиппократ, крайняя форма активности - мания, пассивности - депрессия.

Первые исследования военного стресса (он ещё не назывался "стрессом") были проведены Эрнстом Кречмером во время первой мировой войны. Активную форму военного стресса он называл "двигательной бурей". Она могла проявляться в форме как слабого беспокойства, суетливости, мнительности, так и сильной обеспокоенности, метания, неудержимой и не управляемой беготни, паники в поисках мнимого спасения. Пассивную форму военного стресса Кречмер называл "мнимой смертью". Спектр её проявлений - от чувства слабости, субдепрессивность, ослабления силы и тонуса мышц до полной, не контролируемой субъектом расслабленности (катаплексоидности), адаптации, депрессии, обморока и даже летаргии. Ганс Селье, предложивший и насытивший понятие "стресс", писал, что, 30 лет изучая его, он увидел: в психологическом смысле "стресс" - это превращение "обычного" поведения в активное либо пассивное.

Многочисленные исследования военного стресса входе второй мировой войны, на "малых войнах", в "горячих точках" нашей планеты подтвердили правильность взглядов Кречмера.

После " малых войн" во Вьетнаме, в Афганистане, на Ближнем Востоке много внимания уделяется "посттравматическому стрессу" печальному приобретению многих солдат и офицеров, вернувшихся с войны. Это многоликое длительное нарушение психики. В нём часто перемешаны феномены стрессовой активности и пассивности. Наиболее успешно посттравматический стресс изучен группой Соломон Захавы в Израиле, поскольку и исследование начинались во фронтовой полосе и продолжались в ходе эвакуации, лечения и реабилитации пострадавших.

"Будёновский синдром"

Замечено, что заложники после освобождения часто сочувствуют, не хотят, чтобы их арестовали. Опасность, опасная общая для террористов и заложников, сплачивает, "роднит" одних с другими. Легковесным политикам и судебным следователям бывшие заложники начинают казаться "пособниками" террористов.

При штурме осаждённых террористов возникает не только "братство по крови", которая может быть пролита и ими, и заложниками. В такой ситуации начинают действовать рефлексы поиска защитника (сильного, властного). Возникает психологическая спайка "подвластных" и "властителей", если "властители":

а) в чём-то уравнены с "подвластными": общей опасностью, общими невзгодами, общей добычей, общей радостью спасения от смерти;

б) человечным, участливым отношением "властителей" к "подвластным".

Чеченцы наделены этноархаическими рефлексами в отношении к пленникам как к уважаемой ценности. Они относились к заложникам с видимой доброжелательностью.

По рассказам свидетелей в городе Будённовске чеченцы, видя начало штурма укрывали и успокаивали заложников. В посёлке Первомайском руководитель чеченцев Салман Радуев обходил заложников, успокаивая их, рассказывал о последних событиях. В отличии от многих других террористов осаждённые чеченцы сохраняли детскую игривую лихость. Громкая трансляция танцевальной музыки, обычно повергающая осаждённых в уныние, у чеченцев в Первомайском вызывала неподдельную радость и пляску. Это ободряло и заложников, "роднило" их с чеченцами, пробуждая детский рефлекс.

Даже когда расстреливали кого-то из заложников, срабатывал психологический механизм по принципу "разделяй и властвуй". Люди, оказавшиеся в привилегированном положении, при стрессе, как правило, отворачиваются от ставши париями, обречёнными, "опущенными" (криминальный жаргон).

Напрасно ругают мифических психологов, которые не работают с бывшими заложниками, чтобы избавить их от синдрома "породнения" с террористами. Во-первых, психологов для этого нет. Во-вторых, этот синдром очень стойкий он сохраняется десятилетиями в российском народе, который был "заложником" у кровавого сталинско-коммунистического режима, но испытывает к нему парадоксальную приверженность. Это не утрата исторической памяти, не попытка выразить протест противникам коммунистов, не массовая легкомысленность. Это психобиологический рефлекс сохранения традиций соподчинённости, достигнутой жестокостью.

посттравматический синдром война стресс

Вывод

Психологам всё чаще приходится работать с людьми, которые перенесли психическую травму в последствие экстремальной ситуации: жертв технологических катастроф, насилия, заложничества, природных катастроф и воин. С людьми которые перенесли психотравму в последствие экстремальных ситуаций, у 20% через определённое время (2-6 месяцев) возникают проблемы в одной или нескольких сферах жизни, аффективные, психосоциальные, профессиональные, психосоматические. Немедленное психотерапевтическое вмешательство как можно ближе по времени до перенесённой травмы, помогает предупредить последствия и переход этих последствий в хроническую форму.

Анализ психического состояния военнослужащих, выполняющих военные обязанности в экстремальных условиях деятельности при значительных психоэмоциональных нагрузках, вызванных наличием реальной витальной угрозой, позволяет утверждать, что психогенных факторов такой угрозы вызывает негативную реакцию. Поэтому задачей психологов является помощь людям в экстремальных ситуациях.

Размещено на Allbest.ru

 Скачать реферат