Ислам в царской России

Царские власти оказывались не меньше мусульманского духовенства заинтересованными в поддержании приверженности мусульман к их религии. Они старались поддерживать ее и более решительными методами. К 1833 г. относится документ, подписанный сенатором П. Богдановым и гласивший буквально следующее: «По указу его императорского величества, самодержца всероссийского, все мусульмане России должны выпол

нять все требования своей религии, строго выполняя ее догматы. Вероотступников наказывать следующими тремя способами: первый раз — розгами, второй раз — палками и третий раз — нагайками». Документ был переведен на татарский язык и опубликован с дополнительной подписью муфтия Сулейманова. На вновь завоеванных царизмом территориях власти старались проявлять свою готовность поддерживать ислам всеми зависящими от них мерами насилия. Завоеватель Средней Азии генерал М. Г. Черняев опубликовал в 1865 г. указ, в котором населению предписывалось под страхом обычных наказаний строго соблюдать все предписания ислама83. Муфтиям, муллам и ишанам оставалось лишь славословить самодержавие и его полицию.

Огромное количество верноподданнических адресов и заявлений направлялось мусульманским духовенством царям по случаю очередной коронации или по другому поводу. В ознаменование 300-летия дома Романовых были проведены мусульманские богослужения, торжественные собрания. Их цель заключалась не столько в том, чтобы заверить самодержавие в преданности мусульманского духовенства, сколько в соответствующем воздействии на массы верующих мусульман.

Особенно активную деятельность на службе самодержавия развернули исламские священнослужители в период революции 1905 г. и в последовавший за ней период реакции. В разгар революционных событий 1905—1907 гг. были проведены два всероссийских мусульманских съезда, в решениях которых реакционно-монархическая позиция мусульманской церкви была выражена недвусмысленно и громко. Ходатайствуя перед министром внутренних дел о разрешении на созыв третьего съезда, группа инициаторов писала: «Мы, мусульмане России, будучи самыми верными российскому самодержавию, и боясь распространения . панисламизма и идей, разрушающих жизнь народа, социализма и анархизма и вследствие противности этих идей основам нашего ислама, — решили законным путем бороться с этими вещами. Мы, российские мусульмане, чисты от всяких новых идей . пришедших из разных других государств. Мы будем служить нашему белому царю и его трону так же верно, как служили ему наши деды, а потому распространение идей этих: социализма, анархизма и панисламизма, заставляет с челобитием просить вас, ваше высокопревосходительство, разрешить нам устроить собрание .». Упоминания о панисламизме должны были еще раз заверить царское правительство в том, что мусульмане России не собираются предпочесть русскому самодержавию господство султанской Турции. Что же касается «социализма и анархизма», то исламские идеологи действительно активно защищали интересы буржуазно-помещичьего строя и самодержавия. Общее содержание всей той пропаганды, которую вели богословы против революционного движения, сформулировано в одной статье клерикально-исламской газеты «В мире мусульманства»: «Идите . не с «Капиталом» Маркса, а прежде всего с кораном и шариатом .»

Царский манифест 17 октября 1905 г. исламские идеологи встретили восторженно. Оренбургский муфтий М. Султанов разослал его в татарском переводе всему духовенству с инструкцией прочесть манифест в мечети после намаза, точно разъяснить его населению прихода и молиться о здравии «его величества царя и его уважаемой семьи». На каждом этапе революции 1905 г. руководители исламского духовенства выступали с воззваниями, увещаниями, угрозами, обещаниями, направленными к тому, чтобы оторвать мусульманских трудящихся от революционной борьбы и поставить их на службу реакции и черной сотне.

Самодержавие использовало мусульманское духовенство и в своей практике разжигания национальной вражды в целях подавления революции. На Кавказе было спровоцировано столкновение между армянами-христианами и азербайджанцами-мусульманами. Большевистский публицист В. В. Боровский писал, что, когда после бакинской резни февраля 1905 г. борьба охватила все Закавказье, к усилиям царских чиновников присоединилась еще и деятельность духовенства: «Место полицейского провокатора занял мусульманский агитатор в священной зеленой чалме».

Мусульманское духовенство организовало черносотенные партии и вдохновляло их деятельность религиозными лозунгами. Такова, например, была партия «Сират-и мустаким» — «Истинный путь», созданная и руководимая петербургским муллой С. Баязитовым; не исключено, что работа этой партии финансировалась властями.

Используя с одинаковой эффективностью основные исламские вероисповедания — суннизм и шиизм, царское правительство старалось, однако, поддерживать раскол в исламе, да и вообще содействовать процессам, разделяющим, а не объединяющим мусульманское население России. Тенденции к объединению сказывались и в экономической жизни этих народов, и в их общении на почве вероисповедной. Газета «В мире мусульманства» писала, что разделение мусульман на шиитов и суннитов есть «безумие нашего века», ибо «шииты — такие же мусульмане, как и сунниты, и, следовательно, все мы братья». Общность религии татар, казахов, узбеков, киргизов, азербайджанцев наряду с близостью их языков создавала почву и для этнического сближения. Царское правительство такая перспектива не устраивала. Один из чиновников, занимавшийся делами ислама и мусульманских народов, В. П. Череванский, писал в 1906 г. в своей Записке в высшие правительственные инстанции: «Хорошей помощью для местных государственных властей служит разноплеменность русского мусульманства . всякое объединение в ближайшем времени разноплеменных мусульманских групп в одну религиозно-татарскую общину было бы актом величайшего неблагоразумия». И хотя мусульманское духовенство было заинтересовано в племенном объединении на религиозной почве, оно покорно следовало и в этом отношении предначертаниям царского правительства.

Чем более открыто исламские священнослужители выступали в качестве прислужников самодержавия, тем более верующие массы теряли к ним доверие. Они их рассматривали как чиновников, поставленных правительством. В. Череванский писал в одной из своих статей о «крайнем нерасположении» мусульманских обществ к своим же верослужителям, «утвержденным в этом звании русской властью». При этом он ссылался на заявление, сделанное «от имени своих заверителей» одним из ахундов Симбирской губернии, что в учрежденном правительством Особом совещании по вопросам и делам мусульманского вероучения не должны участвовать столичные ахунды и оренбургский муфтий, к «которым мусульманское население провинций, да, пожалуй, и столиц, совершенно не питает доверия как к ставленникам администрации». Аналогичные сведения имелись и по другим губерниям страны.

Недовольство мусульманских масс духовенством содействовало развитию внемечетских форм религиозности, в частности, возникновению новых сект, хотя в силу ряда обстоятельств сектантское движение не получило сильного развития. В районах распространения ислама бродили странники, дервиши, проповедники, предсказывавшие скорое наступление страшного суда, объявлявшие о пришествии махди. В 80-х и 90-х годах XIX в. сюда доносились отголоски махдистских событий в Судане. Иногда тут же на месте оказывались доморощенные махди. В 1888 г. в Уфе объявился в качестве такового башкир А. Чувашев и в роли его апостола башкир же Ф. Абдалов. Они предсказывали скорое рождение в России самого махди, в ожидании которого мусульмане должны радикально изменить весь свой образ жизни. Суд над проповедниками признал их сумасшедшими.

 Скачать реферат