Проблемы определения морали в этической науке
Такой путь прошло и понятие морали. Само введение в оборот этого латинского слова (как и его греческого прототипа – «этика») связано, по-видимому, с недостаточностью традиционных, широко употреблявшихся уже в античности терминов, описывающих типы человеческого поведения и его регулятивы, прежде всего терминов ethos и mores, которым в русском языке более всего соответствует слово «нравы». В инте
гральном образовании, именуемом нравами, были замечены и отмечены особые виды поведения, направляемые особыми побуждениями, отличными от тех, которые диктуются обычаем или эгоистической «природой человека».
Эти своеобразные способы поведения и побудительные мотивы, а также правила, нормы и ценностные образцы, требующие такого поведения и указывающие соответствующие ориентиры, были выделены (хотя и не очень четко) в отдельную сферу морали, или нравственности. Однако вопрос о том, в чем же конкретно состоит специфика морали, так и остается до сих пор без общепризнанного решения, несмотря на все богатство идей и теорий, выдвинутых и обоснованных на протяжении долгой истории моральной философии.
Таким образом, главное препятствие для выработки общезначимого, «позитивного» определения, схватывающего специфику морали – в том, что дефинитору приходится иметь дело не с исследованием феномена морали, а с анализом многообразных понятий морали , т.е., по сути, с концептуальными определениями, через призму которых только и может рассматриваться этот феномен. Дать «формальное» определение – значит выявить то минимальное содержание, которое объединяет если не все эти понятия, то подавляющее большинство их. Это общее содержание замаскировано, а зачастую и искажено, разнообразными мировоззренческими напластованиями, последовательное аналитическое снятие которых является необходимым условием экспликации морали.
Следует выяснить, прежде всего, где локализована мораль, имеется ли какое-то органичное для нее, общепризнанное место пребывания. Согласно имеющимся трактовкам, мораль (в тех или иных ее ипостасях) обнаруживает себя в разных слоях бытия: в человеческом (индивидуальном) сознании и поведении, в божественном духе, трансцендентном мире, социальных отношениях, общественном сознании и т.д., причем обычно – сразу в нескольких из этих измерений.
Нетрудно заметить, что практически во всех известных концепциях морали есть общий момент: это – признание индивидуально-духовной составляющей в качестве обязательного элемента морального феномена. Но является ли человеческий дух исконной, первичной обителью морали, или она появилась там в результате действия некоторых объективных факторов - природных, социальных, божественных? Или, может быть, она есть лишь образ, отблеск в душе чего-то высшего, вне- и надчеловеческого? Подобные вопросы относятся уже к философскому или научному истолкованию, объяснению того общепризнанного факта, что мораль пребывает в сознании (душе, психике) человека. Сам этот факт совместим по существу с любыми теориями морали, не противоречит им.
Но и человеческий дух – это целый мир, по-разному представленный и трактуемый в бесчисленных феноменологических описаниях и теориях. Каково место морали в этом духовном мире? Если использовать сравнительно новую (по историческим меркам) терминологию, можно сказать, что мораль безусловно принадлежит ценностному сознанию. И хотя деление между ценностным и познавательным отделами сознания в докантовской философии было лишь намечено (а у самого Канта приобрело вид различения практического и теоретического разума), ретроспективный взгляд позволяет обнаружить, что по существу все представления о морали как духовном феномене укладывались в ту понятийную схему, которая именуется сейчас «ценностным сознанием». Последнее включает в себя широкий набор реалий, обозначаемых словами цель, идеал, план, норма, правило, императив, оценка, интерес и т.д. В этот ряд можно добавить и ключевое в данном контексте слово «ценность», но только если под «ценностями» понимать не вещи (конкретные или умопостигаемые), которые являются ценными – сами по себе или для человека, а ценностные установки, ценностные ориентиры, принадлежащие именно (и только) сознанию.
Ценностный статус морали, очевидно, никем не подвергается сомнению. Вместе с тем в ценностном сознании принято выделять целый ряд и других «форм», или видов, кроме морали, например, политическое сознание, правовое, эстетическое, религиозное. Да и без подобных классификаций непосредственно очевидно, что люди «ценят» много самых разных вещей и отличаются друг от друга своими «предпочтениями». Все эти разнообразные ценностные ориентиры – исключая мораль (и, в определенной мере, эстетические ценности) – легко идентифицируются и описываются в терминах обыденной психологии: я хочу или люблю то-то, имею склонность, испытываю добрые чувства или, напротив, питаю отвращение к тому-то.
Конечно, объяснение этих склонностей или предпочтений (их истоков, способов формирования и пр.) могло быть и фактически было разным, но описывались они по одной схеме, все они укладывались в идентичные формы субъективно-психологических категорий, отличаясь друг от друга главным образом предметом ценностного отношения.
В этой системе представлений специфика морали, проявляющаяся вовне в особого рода поступках – бескорыстных, самоотверженных и т.п., – не могла быть адекватно схвачена и описана. Истолкование внутренних механизмов подобных поступков через привычные психологические понятия лишало эти поступки их специфики, поскольку их побудительные силы сводились к иным, внеморальным побуждениям: либо к личному интересу, эгоистическому расчету и т.п. (в результате чего «бескорыстие» вообще представало как видимость или обман), либо же к любви, симпатии и пр. (в этом случае собственно моральный статус «бескорыстия» также весьма сомнителен).
С другой стороны, признание подлинной специфичности движущих сил моральных поступков при невозможности описать их в категориях психологии ведет к депсихологизации внутренних механизмов морали, к замене их императивами «чистого разума» (Кант), понятием добра (Дж. Мур), осознанием «необходимости» тех или иных поступков и пр. Кроме того, кажущаяся необычность – с точки зрения традиционных психологических представлений – моральной мотивации, побуждающей человека действовать против собственных интересов, явилась, пожалуй, главным источником идеи о существовании в человеческой душе особого внепсихического феномена – «свободной воли», без которой подобные поступки представляются невозможными. Антипсихологический рационализм интерпретировал мораль как «научную теорию» (Локк, Лейбниц и др.), как «метафизику нравственности» (Кант). При таком подходе некоторые психологические особенности морали в ее реальном функционировании (например, «категоричность» морального требования) приобретали логический либо спекулятивно-метафизический смысл. Это не значит, что психология морали вообще упразднялась, просто она рассматривалась как низший, «эмпирический» уровень морального знания, а не как подлинный способ бытия морали.
Скачать реферат