А.В. Дружинин о повестях Ф.М. Достоевского 40-х гг

Первые два детских образа, по словам критика, «довольно вялы и бесцветны» (VI, 64). Третье же лицо «очертано» с живостью и грациею, которые делают честь г. Достоевскому» (VI, 64). Нельзя не согласиться с А.М. Штейнгольд: Дружинин лишь «довольствуется передачей своего впечатления от прочитанного, не касаясь ни конкретных событий, ни характеристики героев, нигде не цитируя и не пересказывая худож

ественного текста»[102]. Зато подробно представлены здесь детали и даже эпизоды из диккенсовского романа «Домби и сын». По мнению исследовательницы, это сопоставление введено фельетонным приемом: «Но рядом с этими детьми автор представил нам собаку Фальстафа, Фальстаф напомнил мне диккенсова Диогена» (VI, 64). Но переключение читательского внимания на роман английского писателя ведет не к сравнению произведений на близкую тему (трудная судьба ребенка, его первый духовный опыт и выживание в «злом» мире), а к утверждению, что перед героями «Домби и сына» «потускнели детские образы, нарисованные автором «Неточки»» (VI, 64). «Диккенсовский детский мир представляется Дружинину настолько совершенным, что творческого соперничества с ним или творческой независимости от него Иногородний подписчик просто не предполагает»[103]: «Диккенс – великий мастер рисовать детские фигуры; он Грез между романистами, и поэтому подражать ему нестыдно, хотя и опасно» (VI, 64).

Авторское «Я» «Писем Иногороднего подписчика…», по А.М. Штейнгольд, становится нарочито субъективным, категоричным: «…когда я читаю сцены эти, я признаю Диккенса великим художником и говорю, что никто ни до него, ни после него не писал таких детских портретов» (VI, 64). Место анализа образов девочек в «Неточке Незвановой» занимает социально-психологическое отступление о «породе» аристократического ребенка. Иногородний подписчик считает, что единственную возможность соревноваться с Диккенсом дает в повести Достоевского только образ Кати – «тип аристократического ребенка, тип, не тронутый Диккенсом» (VI, 64). По мнению А.М. Штейнгольд, стиль этой части отзыва безвкусен и почти вульгарен: «Между детьми и цветами много сходства, но аристократические дети также отличаются от прочих, как оранжерейный цветок от садового. И тот и другой равно хороши, но оранжерейный как-то резче бросается вам в глаза, как-то выше ценится» (VI, 65).

Исследовательница видит в этом пассаж шутливости фельетонной маски: респектабельный русский денди заявляет о своих сословно-эстетических пристрастиях. Но трудно не уловить здесь и автопсихологической для Дружинина ноты. «Испытав с юных лет унижение из-за относительной бедности и безвестности, несовместимых с его представлением о дворянине-гвардейце, – пишет Б.Ф.Егоров, – он с упорством и поразительным трудолюбием стал пробивать дорогу к славе и богатству… Поэтому в молодые годы Дружинин выработал для себя две морали: одну – для узкого круга близких людей, другую – для общества в целом»[104].

Несмотря на сказанное в приведенном пассаже, заслуживает внимания указание Дружинина на некоторое сходство положений и характеров Лареньки и Неточки, с одной стороны, и Флоренс и Поля, с другой. Видимо, поэтому в 1860 г. в новом издании повести образ мальчика Лареньки исчез. Но совет Дружинина Достоевскому показать Катю как истинную аристократку мог показаться молодому писателю глубоко оскорбительным, хотел того Дружинин или нет. «Будучи в то время в некоторой мере снобом, Достоевский был совершенно чужд аристократической среде, не зная ее психологии и условных правил поведения. Именно в то время в аристократическом салоне с ним из-за застенчивости приключился обморок во время разговора с петербургской светской красавицей Сенявиной. Этот мучительный для его самолюбия эпизод дал повод Тургеневу и Некрасову написать о Достоевском издевательское стихотворение, в котором он назывался «рыцарем горестной фигуры», «юным пыщем», т.е. зазнайкой, сравнивался с красным прыщом, рдеющем на носу русской литературы, и с «чухонской звездой», упавшей на балу перед одной из красавиц»[105].

Образа Кати Достоевский так и не переделал, оставив ей княжеский титул. Но обиды от бывшего гвардейского офицера, свободно вхожего в салоны аристократии, он не забыл и не простил. Это видно даже из его записной тетради. Враждебное отношение к Дружинину там ясно выражено.

Не помогло и то, по мнению А.М. Бройде, что в рассматриваемом «Письме…» Дружинин первый раз за все время похвалил Достоевского за метко схваченную черту в образе Неточки: «Весьма верно и отчетливо выставлена безумная, жгучая привязанность загнанной и унылой Неточки к ее маленькой подруге: дети, развившиеся под гнетом враждебных обстоятельств, чрезвычайно способны к таким преждевременным, эксцентрическим страстям» (VI, 66).

Последнее упоминание о повести Достоевского «Неточка Незванова» находим в «Письме Иногороднего подписчика о русской журналистике…» за апрель 1849 г. Дружинин прямо указывает на комплиментарный характер собственного отзыва о повести Достоевского: «…похвалил я вторую часть «Неточки» и «Неточка» перестала показываться» (VI, 110). Вторая половина фразы свидетельствовала о том, что Дружинину была известна причина прекращения публикации повести.

Таким образом, по мере знакомства с повестью Достоевского, меняется отношение Дружинина к писателю. От внимания Дружинина по-прежнему не ускользнули недостатки повести – отсутствие завязки, действия, излишняя подробность в описании детского возраста, многословие. Вместе с тем Дружинин находит вторую часть произведения более увлекательной и оригинальной, чем первую. Если в январском отзыве он указывает на отсутствие женского лица, то в февральском Дружинин отказывается от части своих критических замечаний.

Можно сказать, что Дружинин с интересом подошел к повести Достоевского «Неточка Незванова», с удовлетворением отметил эволюцию писателя. Проанализировав «Неточку Незванову», он пришел к выводу, что она нисколько не уступает «Белым ночам», а в некоторых случаях даже превосходит ее.

Заключение

Подведем некоторые итоги. Ф.М. Достоевский начал свой творческий путь как художник-реалист, продолжатель традиций Пушкина и Гоголя. Первое же произведение писателя – роман «Бедные люди» - выдвинуло его в ряд крупнейших представителей «натуральной школы».

Подобно Н.А. Некрасову, М.Е. Салтыкову-Щедрину, И.А. Гончарова, И.С. Тургеневу, А.И. Герцену, Достоевский прошел гоголевскую школу социально-бытового письма, воспринял от своего учителя идею верности правде жизни, мысль об общественном назначении искусства.

«Натуральная школа», теоретические принципы которой были обоснованы В.Г. Белинским, утверждала право писателей на сочувственное изображение низших сословий. Она признавала в мужике, в бедном чиновнике, в городском труженике, в женщине человека. Примкнув к новому движению, никому неизвестный дотоле юноша создал роман «Бедные люди».

«Самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой» - эта идея произведения, утверждаемая со свежею силою молодого и оригинального дарования, сблизила Достоевского с Белинским, привела его в круг петрашевцев – первую в России организацию социалистов-утопистов.

 Скачать реферат