Психопоэтика И.С. Тургенева - романиста (на материале творчества 1850-х - начала 1860-х годов)

Особая структура тургеневского романа, несомненно, связав с углублением в закономерности социальной действительности следовательно, с философско-историческими воззрениями писателя, с признанием диалектического развития природной и общественной реальности. Прошедший школу диалектического мышления под руководством гегельянца Вердера, Тургенев знал, что движение истории совершается через борьбу пр

отивоположных начал от низшего к высшему, от простого к сложному, с повторением на высшей ступени положительного содержания низшее

В своих литературно-критических статьях Тургенев не раз подчеркивал роль, и значение критического начала в историческом движении человечества. Отрицание рассматривалось и как момент перехода от старого к новому: при своем вступлении на поприще общественного развития отрицательное начало бывает "односторонним, безжалостным и разрушительным", но потом теряет свою ироническую силу и наполняется "положительным содержанием и превращается в разумный и органический прогресс" (I, 226). В историческом движении человечества писатель видел прежде всего действие закона отрицания. Он полагал, что каждая фаза общественной истории через борьбу внутренних противоположностей приходит к самоотрицанию, но при этом ее положительное содержание органически усваивается представителями нового, более высокого этапа развития. Настоящее, сходя с исторической сцены, передает будущему свои рациональные начала и таким образом обогащается в дальнейшем. Так осуществляется преемственность поколений, по мысли Тургенева, романы которого пронизаны верой в значительность совершающейся истории, хотя писателю были свойственны и черты философского пессимизма. Идея отрицания старого, отживающего и утверждение нового, побеждающего имела определяющее значение для структурно жанровой организации тургеневского романа. Свою задачу романиста он полагал в угадывании "мгновений перелома, мгновений, в которых прошедшее умирает и зарождается нечто новое" (П., III, 163).

Стремясь возвысить искусство романа, близкого к повести, Тургенев старался передавать "правду людской, физиономии", интересовался лишь обычными событиями, подлинными масштабами и естественными пропорциями жизненных явлений, руководствуясь классическим чувством меры и гармонии. Это отрицание авантюрно-сюжетной занимательности в романах Тургенева отметил Г. Мопассан: "Он придерживался в отношении литературы самых современных и самых передовых взглядов, отвергая все старые формы романа, построенного на интриге, с драматическими и искусными комбинациями, требуя, чтобы давали жизнь", только жизнь – "куски жизни", без интриги и без грубых приключений".

Не занимательная интрига, не бурное развитие событий, а "внутреннее действие" характерно для романов Тургенева — процесс обнаружения духовного содержания человека и конфликт его со средой.

Несмотря на новеллистический характер, романы Тургенева отличаются необходимой эпичностью. Она создается именно тем, то ведущие герои выходят за пределы интимно-личных переживаний в широкий мир духовных интересов. Рудин, Лаврецкий, Инсаров, Базаров, Соломин, Нежданов и другие сосредоточенно размышляют над проблемой "общего блага", о необходимости радикальных преобразований народной жизни. Внутренний мир героев вбирает в себя стремления и думы целой эпохи — эпохи дворянского просвещения, как Рудин и Лаврецкий или эпохи демократического подъема, как Базаров. Образ героя приобретает известную эпичность, потому что становится выражением национального своеобразия, каких-то коренных тенденций народной жизни, хотя Тургенев и раскрывает характер героя не в широких сценах общественной практики, а в сценах идеологического спора и в интимных переживаниях. История этих переживаний выступает необыкновенно содержательной и потому, то любовь рождается на почве внутреннего идейного согласия, потому, что она ставит влюбленных в конфликтное отношение с ближайшим общественным окружением. В силу этого любовь становится проверкой нравственной ценности героев. Не случайно повествование в романах Тургенева завершается "драматическим взрывом", как верно заметила М. Рыбникова.

Эпическому осмыслению жизни способствовала и вера Тургенева в духовное богатство русского народа, в его нравственное превосходство над помещиками. Изображая в романах общественную историю людей "культурного слоя", Тургенев этот мир дворянской и разночинной интеллигенции оценивает с позиции автора "Записок охотника", т. е. сознания великих нравственных сил, таящихся в народе.

Способом достижения эпической масштабности в тургеневском романе является особое преломление принципа историзма: в романе происходит сложное взаимопроникновение хронологических аспектов. Настоящее время, в котором развертывается действие, насквозь пронизано прошлым, объясняющим истоки корни изображаемых явлений, событий, характеров. Для русского романа вообще, в особенности для тургеневского, характерны подчеркнутая связь времен и тесное переплетение хронологичёских планов. Характеры героев в их цельности и развитии вырисовываются у Тургенева за счет ретроспекций (биографий и проекций в будущее (эпилогов)), поэтому те "пристройки" которые воспринимались в критике как "просчеты" и "недостатки" автора, обладают эпическим содержательным смыслом, способствуют прорастанию повести в роман.

Эпической широты Тургенев достигает смещением временных пластов и использованием больших временных прорывов. Настоящее развертывается плавно и неторопливо в соответствии содержанием изображаемых действий и событий, прошлое будущее дается эскизно, бегло, вскользь, концентрированно.

Тургенев - стремился к предельной динамичности первых вводных эпизодов, к тому, чтобы действующие лица проявляли себя непосредственно, в диалогических сценах. Но эти последние как правило, сочетаются с предварительными, правда, очень сжатыми и выразительными социально- психологическими характеристиками. Динамический зачин часто сменяется биографическими отступлениями, которые иногда - бывают очень значительными. Например, в "Дворянском гнезде" это отступление в прошлое реализуется на протяжении многих глав (VIII—XVI) правда, это отступление в данном романе приобретает самостоятельное значение в контексте целого. Широко развернув социально-бытовой фон, который объясняет драматическую историю Лизы и Лаврецкого, Тургенев в XVII главе возвращается повествованию в настоящем. Таким сложным сплетением настоящего и прошлого является жизнь и в романе "Дым".

Обрастая "дополнениями", раскрывающими перспективу характера и дающими широкую панораму жизни, любовно-психологическая повесть усложняется в своей структуре, приобретая эпическую содержательность. К тому же ядро тургеневского романа далеко не сводится к интимно-психологической коллизии: личная история всегда сопровождается сценами драматического действия, которые представляют собой идеологические столкновения социальных антагонистов или этико-философский разговор единомышленников. Сама любовь в тургеневском романе выступает глубоко очеловеченной, рождающейся из духовных сочувствий, именно поэтому сцены идеологического разговора органически вписываются в историю интимно-личностных отношений. Возлюбленный становится для тургеневской девушки учителем, отвечающим на вопрос о том, как делать добро.

 Скачать реферат